Глава из готовящегося к изданию третьего тома биографического романа-исследования Эльмиры АХУНДОВОЙ «Гeйдaр Aлиeв. Личность и эпоха».
Формально Г.Aлиeв пришел в Политбюро вместо А.Кириленко, который с 1966 года являлся секретарем ЦК по вопросам оборонной промышленности. До определенного времени он работал с пользой для дела, но на переломе 70-х и 80-х годов его здоровье пошатнулось, стал быстро прогрессировать склероз сосудов головного мозга. По словам секретаря Л.Брежнева О.Захарова, «внешние признаки этой болезни уже не удавалось скрывать от окружающих. У Кириленко начались неожиданные провалы в памяти, иногда он переставал осознавать, с кем беседует, речь его временами становилась нечленораздельной. Тем не менее он изо всех сил цеплялся за привычный для него образ жизни, не хотел уходить из ЦК». В конце концов в сентябре 1982 года было вынесено решение Политбюро об уходе Кириленко на пенсию. Да и то этот уход сопровождался скандальными слухами о том, что Кириленко якобы допустил серьезные антипартийные и антигосударственные проступки, что его дочь занимается фарцовкой, а сын сбежал за границу. И все потому, считает О.Захаров, что сняли его келейно и даже не сочли нужным проинформировать об этом партию и общественность.
Об истории освобождения Кириленко подробно рассказывает и будущий генсек М.Горбачев в своей книге «Жизнь и реформа»: «22 ноября 1982 года завершилась затянувшаяся история с освобождением от обязанностей члена Политбюро, секретаря ЦК Кириленко. Его здоровье, а проще говоря, маразм достиг такой степени, что скрывать стало невозможно. Вследствие глубоких мозговых изменений процесс его личностного распада резко ускорился. Когда в марте 1981 года, на XXVI съезде ему поручили внести предложения о новом составе ЦК, он умудрился исказить фамилии многих кандидатов, хотя они были отпечатаны специально для него самыми крупными буквами. Зал на это реагировал, мягко говоря, с недоумением. Подобные эпизоды не забываются и производят гораздо большее впечатление, чем любые политические характеристики. Тем не менее, даже после такого эпизода, памятуя о старой дружбе, Брежнев включил Кириленко в состав нового Политбюро. Но болезнь прогрессировала. На глазах у всех он стал терять нить разговора, не узнавал знакомых. И, наконец, Брежнев поручил Андропову переговорить с Кириленко и получить от него заявление об уходе на пенсию.
Об этой беседе мне потом рассказал Юрий Владимирович. Пришел он в кабинет к Кириленко и, стараясь не обидеть, но вместе с тем достаточно твердо начал: - Андрей, ты понимаешь, все мы - старые товарищи. Я говорю от всех, кто питал и питает к тебе уважение. У нас сложилось общее мнение, что состояние твоего здоровья стало заметно влиять на дела. Ты серьезно болен, должен лечиться, и надо этот вопрос решать. Кириленко разволновался, плакал. Говорить с ним было очень трудно, но Андропов продолжил: - Ты пойми, Андрей, надо сейчас решить в принципе. Ты поедешь отдыхать - месяц, два, сколько надо. Все за тобой сохранится - машина, дача, медицинское обслуживание, все. Разговор наш товарищеский, но надо все-таки, чтобы инициатива исходила от тебя. Вспомни, Косыгин чувствовал себя куда лучше, а написал... - Ну хорошо, Юрий, - проговорил наконец Кириленко, - раз так, раз надо... Но ты мне помоги написать заявление, сам я не напишу. Андропов быстро набросал короткое заявление. Андрей Павлович с большим трудом переписал его своей рукой. Дело было сделано. А 22 ноября, уже после смерти Брежнева, решили этот вопрос на Пленуме ЦК.
На том же Пленуме членом Политбюро избрали Гeйдaра Aлиeва. Когда потом я спрашивал Андропова, почему он остановил свой выбор на этой кандидатуре, Юрий Владимирович нехотя и уклончиво отвечал, что вопрос был предрешен Брежневым, и он не захотел менять этого решения...»
Далее М.Горбачев высказывает свою догадку: «Дело было совсем не в обещании, данном Брежневу. Aлиeв долго работал в КГБ. Андропов был для него не только бывшим «шефом», но и непререкаемым авторитетом. Поэтому появление Aлиeва в составе Политбюро усиливало позиции Юрия Владимировича. Вот и все». То, что Ю.Андропов был для Г.Aлиeва непререкаемым авторитетом, - это, конечно, верно. Но позвольте спросить: а разве для самого Горбачева, да и для многих других членов высшего партийного руководства он не был таковым? Или это не Горбачев пытался всячески сблизиться с Андроповым, еще работая на Ставрополье? Это не он несся сломя голову в Кисловодск, приурочивал свой и женин отпуска, лишь бы провести побольше времени рядом с председателем КГБ СССР? Об этом мы еще вспомним позднее. Что касается перевода Г.Aлиeва на работу в Москву, то, конечно, Ю.Андропов предпринял этот шаг отнюдь не из уважения к памяти покойного генсека. Ниже я привожу многочисленные факты, доказывающие, что Юрий Владимирович действительно нуждался в помощи и советах Г.Aлиeва, который у себя в республике много раньше претворял в жизнь те идеи и инициативы, которые теперь в масштабах всего Советского Союза пытался реализовать Андропов.
Кроме того, по справедливому замечанию В.Легостаева, «принимая важнейшие кадровые решения, Ю.В.Андропов... руководствовался исключительно интересами дела. Его личные политические позиции были абсолютно надежны, авторитет в глазах партии и народа - бесспорен, доверие общества к нему - полное. Поэтому он мог позволить себе не обращать внимания на конъюнктурные расчеты». О далеко идущих планах Ю.Андропова в отношении Г.Aлиeва вспоминали в разговоре со мной и некоторые высокопоставленные в прошлом партфункционеры.
Из беседы с Анатолием Лукьяновым:«Приход в Политбюро и назначение Гeйдaра Aлиeвича первым заместителем председателя правительства было в значительной степени связано с приходом к власти Андропова. И я могу сказать, что это была его инициатива. Да, с Брежневым у Гeйдaра Aлиeвича были хорошие отношения, но инициатива была Андропова. Гeйдaр Aлиeв с его опытом и его связями в органах безопасности, естественно, был здесь на месте. Aлиeв являлся ближайшим сподвижником Андропова. Хотя он попал в правительство, когда там еще в значительной степени царила атмосфера Тихонова».
Из беседы с Ю.Солодухиным: «Я выскажу свою гипотезу. Гeйдaр Aлиeвич любил приглашать меня побеседовать. Я приходил к нему с докладом, он все выслушивал, давал какие-то поручения, а потом, по его инициативе у нас начинались разговоры на общие темы: о политической, экономической ситуации в стране, о течениях среди интеллигенции, об идейно-воспитательной работе, о значении нравственного воспитания. То есть уже через некоторое время у меня сложилось твердое впечатление, что для Гeйдaра Aлиeвича это гораздо интересней, имеет гораздо большее значение, чем та сфера, которой он занимался в Совете Министров СССР. Из этого я сделал вывод: видимо, когда Юрий Владимирович приглашал его, у них была договоренность, что этот этап временный, что это просто возможность ввести Гeйдaра Aлиeвича в высшее руководство партии. Aлиeв и Рыжков были первыми крупными назначениями Андропова. Очевидно, он обещал Гeйдaру Aлиeвичу тот участок, который как секретарь ЦК КПСС вел Зимянин - идеологию. У меня сложилось твердое впечатление, что Гeйдaру Aлиeвичу должны были отойти отделы пропаганды, науки и культуры. Потому что его интерес к этим сферам был несомненен. Он расспрашивал меня об этих вещах. Естественно, как человек осторожный он никогда прямо не говорил, но я уже знал, о чем будет беседа, следил за этими вопросами, ходил к своим бывшим товарищам в отделы ЦК за информацией, за оценками: кто, с кем, как. -А что конкретно его интересовало? - Его интересовали процессы в сфере духовной жизни общества: настроения людей, жизнь творческой интеллигенции, что происходит в культуре, в общественных науках, как ведется воспитательная работа, кто такие диссиденты, что такое контрпропаганда, как нам ее повышать, ее значение и т.д. Должность члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС - выше по статусу, чем первый зампред Совмина. У нас бесспорным лидером был генеральный секретарь ЦК КПСС, а дальше все зависело от конкретных личностей. Второй ли секретарь пользуется большим авторитетом в стране или глава правительства. Когда главой правительства был Косыгин - это одно, а когда им стал Тихонов - это уже другое. То есть реально Aлиeв был бы вторым секретарем. Я думаю, что у Андропова был такой прицел. Поэтому, когда говорят, что он делал ставку на Горбачева, ни я, ни те, кто вблизи наблюдал это, в это никогда не верили. Это была легенда, миф, запущенный людьми, составлявшими ближнее окружение Горбачева после того, как он стал генсеком.
Недавно в связи с юбилеем Андропова «Комсомольская правда» опубликовала интервью с его сыном. Там ему задали вопрос: верно ли, что Юрий Владимирович видел в Горбачеве своего преемника? Он ответил: «Не думаю. От отца я слышал, что у него еще нет достаточного опыта. Он его в этом качестве не рассматривал». - «А почему он не назначил преемника?» - спросили его. Он сказал две вещи: во-первых, болезнь очень быстро скрутила Андропова, а во-вторых, он, видимо, тогда еще не решался, не считал, что обладает достаточным авторитетом, который позволил бы ему это сделать. Я думаю, что моя версия очень близка к действительности, потому что вряд ли Юрий Владимирович считал, что именно Гeйдaр Aлиeвич должен поднять железнодорожный, морской, речной и прочий транспорт на недосягаемую высоту. По своему опыту предшествующей работы Aлиeв менее всего подходил для подобной работы. Хотя наука, культура, социальная сфера были его делом, он же как первый секретарь республики эти вещи прекрасно знал. Одним словом, я считаю, что Андропов видел в Aлиeве своего надежного соратника. Ему нужно было ввести Aлиeва в высшее руководство, но он мог сделать это только таким образом, потому что других вакансий не было. Убежден, что Андропов не собирался долго держать Aлиeва на этой должности. Гeйдaр Aлиeвич тоже полагал, что пришел на этот участок не навсегда. Это было видно по всему его поведению, по его интересам».
В книге «Неизвестный Андропов» Рой Медведев пишет о том, что в сентябре 1982 года на заседании Политбюро Л.Брежнев предложил избрать на место отправленного на пенсию Кириленко Aлиeва. То есть перемена в судьбе Г.Aлиeва была одобрена еще до смерти Брежнева, а у Андропова не было ни желания, ни повода ее изменить: «Председателем Совета Министров СССР работал в это время 77-летний Николай Тихонов, который явно не справлялся со своими обязанностями. В Москве возникли слухи, что именно Aлиeв через несколько месяцев может занять пост Председателя Совмина... Г.Aлиeв понимал, вероятно, трудности своего положения в Москве. Он никого не привел с собой в Москву и очень много работал, рассчитывая, что его способности и энергия будут нужны Андропову».
Из беседы с Владимиром Медведевым: «- Была ли договоренность между Aлиeвым и Брежневым о том, что Гeйдaр Aлиeв переедет на работу в Москву? - Это был брежневский шаг. Был разговор о том, чтобы сделать его премьером... Я думаю, что Брежнев видел Aлиeва премьером. Я сейчас точно утверждать этого не могу, но, во всяком случае, Брежнев видел его членом Политбюро в Москве. По тому, как Брежнев относился к Aлиeву, можно предположить: останься он жить, сделал бы Aлиeва членом Политбюро. -Почему Андропов назначил его первым заместителем премьера? Может, в этом тоже был какой-то прицел?- Конечно. Он бы сделал его председателем правительства. Андропов просто хотел, чтобы Aлиeв вошел в курс дела по всему Союзу».
На фото: Гейдар Алиев на Байкале во период строительства БАМа.
