Краснобайству приходит конец...
Автор: ИАЦ МГУ

Спрос на реальное
Казахстанцы начинают смотреть на политику с позиций прагматизма и реализма и ждут того же от правительства и других государственных институтов. О том, как в кризисное время меняется социальное самочувствие населения, самооценка и общественные ожидания, мы беседуем с Нурланом Еримбетовым, политологом, руководителем дискуссионного клуба «Айт-PARK». - Нурлан, как экономический кризис отразится на политическом процессе в Казахстане? В какую сторону будет меняться общественное самосознание?
- То есть профессиональная компетентность ценится выше личной и политической лояльности? - Да, именно так. Но, кроме того, само представление о политической лояльности существенно изменилось. Настоящие диссиденты сегодня - это не сторонники Булата Абилова или Жармахана Туякбая, а люди, готовые выйти на площадь, чтобы защищать свои права, а не выступить в поддержку какой-то партии или политической платформы. Я думаю, что еще одним положительным для нашего общества эффектом кризиса будет то, что начнет складываться некая культура протеста. Жаль, что прежде власть никогда не уделяла этому внимания, считая, что оптимальный вариант - это полное отсутствие акций протеста. - Как вы думаете, эти протесты будут носить профсоюзный характер, то есть ограничатся преимущественно социальными требованиями или же будут иметь определенную политическую окраску? - Думаю, что они, по крайней мере на начальном этапе, будут носить чисто тред-юнионистский характер. Людей объединят не политические взгляды, а насущные бытовые проблемы. Это будут родители учеников, работники закрывающихся предприятий, возможно, бюджетники. Но постепенно акции протеста все же будут включать в себя политические требования. Они необязательно будут адресованы высшим эшелонам государственной власти, даже наоборот, скорее всего, обращаться будут к тем, кто ближе всего. И еще, мне кажется, что я вижу намечающееся единение народа и власти. Власти нужен народ, который осознает и понимает ее проблемы, народу нужна власть, которая видит и понимает проблемы народа. И это обеспечивает их взаимное сближение. - Сближение? Если под властью понимать огромную армию управленцев, то они в массе своей на самом деле ничем не отличаются от народа в материальном плане. А если взять топ-менеджмент нацкомпаний, банковского сектора, добывающих компаний, то они от народа бесконечно далеки. - Это так, но и здесь тоже происходит переоценка ценностей. Работа на малопонятной, но высокооплачиваемой должности утрачивает былую привлекательность. Во многом, конечно, из-за того, что сами эти профессии и должности демонстрируют свою ненужность или, как минимум, необязательность. Разные маркетологи и менеджеры по персоналу - все те, кто оказался не нужен реальной экономике, разом утратили привлекательность в глазах людей. Родители снова захотели, чтобы их дети имели в качестве профессии что-то более реальное, чем эйч-ар менеджер, пусть и с американским образованием. Один из моих друзей, который еще недавно с гордостью говорил мне, что его сын учится в Лондоне на менеджера по персоналу, недавно сказал: «Лучше бы он учился на технолога мясо-молочной промышленности». Мы создали в нашей стране праздную жизнь, и теперь наступает разочарование и недоверие к тому, что было с ней связано. - Вы считаете, что избыток нефтедолларов наполнял нашу жизнь фикциями, понятиями, за которыми ничего не стояло, а теперь возникла тяга к чему-то пусть простому и грубому, но подлинному? - Да, конечно, ведь мы скопировали у европейцев лишь внешнюю сторону их жизни - как политической, так и экономической. И мы решили, что этого достаточно для того, чтобы стать европейцами. Без учебы, без труда, без работы над собой, просто за счет заимствования терминов, используемых в развитых странах. Мы решили, что развитость можно просто купить. И употребляя слова, которые произносят в Америке или Швейцарии, мы сами станем такими же, как американцы или швейцарцы. Нынешний кризис показал нам наше настоящее место. То место, на которое из-за политкорректности и по разным другим причинам нам не указывали наши западные партнеры, нам показала сама жизнь. Мы увидели, что у нас крайне мало грамотных экономистов, финансистов, вообще плохо с профессионалами. Это грубо и неприятно, но это, я считаю, полезно для нас. Судьба испытывает нас на прочность, и я надеюсь, что мы достойно выйдем из этого испытания. Давайте получать зарплату, соответствующую нашей квалификации и эффективности, а не уровню зарплат в той же Швейцарии. Но при этом я оптимист. Когда увидел встречу премьер-министра с экспертным советом по экономике, когда увидел, как Карим Масимов разговаривает с Канатом Берентаевым, человеком абсолютно неформатным - от одежды до своих взглядов, которые до недавнего времени появлялись почти исключительно в оппозиционной прессе, я подумал: мы все-таки меняемся. А если мы способны меняться, значит, еще не все потеряно и есть надежда на то, что кризис пойдет нам на пользу. - Хорошо, власть сближается с народом, Масимов беседует с Берентаевым, все объединяются. А политический плюрализм оказывается невостребованным и однопартийный парламент - вполне естественным и уместным? - Нет, совсем наоборот. Однопартийный парламент - порождение тех времен, когда поток нефтедолларов примирял с тем, что многие вещи в нашей жизни существуют лишь в виде вывесок, названий, за которыми - пустота. А сегодня возник спрос на реальность. Не на формальную, декоративную многопартийность мажилиса, а на дискуссии, на откровенный и честный диалог. И сегодня казахов уже не испугаешь тем, что у нас будет такая же анархия и нестабильность, как у украинцев. Столкновения в украинском парламенте начинают казаться казахам привлекательнее единодушия нашего мажилиса. Пусть будет драка, но честная драка. Люди хотят, чтобы политический процесс превратился из декоративного в реальный. Чтобы министры и акимы не ссылались постоянно на поручения президента и на президентский курс. Чтобы они сами отвечали за свои действия. Чтобы политический и экономический курс вырабатывался в ходе общенациональной дискуссии. Сегодня президент является заложником своего собственного величия, необсуждаемости своей политики. А политическая оппозиция не без злорадства фиксирует все трудности, с которыми сталкивается наше правительство. Хотя для всех было бы лучше, если бы оппозиция участвовала в обсуждении и принятии решений и делила ответственность за них. - Где-то через месяц президент выступит с посланием к народу Казахстана. Как вы думаете, каким будет основной посыл этого выступления? И что от него ждет казахстанское общество? - Я думаю, что это послание будет принципиально отличаться от прошлогоднего. В последние годы президент обращался не к народу, не к широким слоям общества, а к правительству и парламенту. Содержание посланий сводилось в основном к поручениям правительству. А сегодня требуется обращение к народу, ко всему казахстанскому обществу. Людям не нужен очередной набор программ, большинство из которых так и не выполняется, подобно программе компьютеризации школ, которая должна была завершиться еще лет пять назад. Им нужен честный разговор. Да, конечно, нужен и заряд оптимизма, но больше всего люди нуждаются в откровенном обсуждении ситуации, им нужна правда. Беседовал Николай Кузьмин, автор «Эксперт Online», «Эксперт», «Эксперт Сибирь», «Эксперт Казахстан» Опубликовано в «Эксперт Казахстан» |
Поделиться: