В июле того же года в Атырау состоялась официальная церемония открытия казарм для частей морской пехоты ВС РК. На церемонии открытия присутствовали представители Центрального командования США генерал-майор Ричард Комер и бригадный генерал Артур Дейл. Данные казармы, включающие в себя учебный корпус и спортивный городок, были построены в рамках американской программы зарубежного военного финансирования. На это со стороны США было выделено 19 млн. долларов. Реализация этого проекта была призвана обеспечить казахстанским военным постоянное присутствие на каспийском побережье и укрепить безопасность региона. Благодаря ему, в Атырау к службе приступило новое военное подразделение в составе 300 морских пехотинцев, в задачи которого входит охрана западных рубежей республики, а также нефтяных месторождений и трубопроводов на Каспии.
В Москве начинает работу конференция "Российско-иранское сотрудничество на Каспии: региональные и глобальные уровни взаимодействия". В ней принимает участиеАндрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» (Казахстан). Редакция сайта публикует текст доклада казахстанского эксперта.
Одним из наиболее важных факторов, обуславливающих содержание и характер взаимоотношений между Казахстаном и Ираном, является общность геополитического расположения в рамках Каспийского региона. Вместе с тем данный фактор, определяющий политические и торгово-экономические связи двух государств, вносит в этот процесс как конструктивные моменты, так и определенную напряженность.
Ключевые вопросы межгосударственного взаимодействия, вызывающие наибольшие интересы у обеих стран, нашли свое отражение в ходе совершенного 6-7 апреля этого года официального визита президента Ирана Махмуда Ахмадинежада в Казахстан и его переговорах со своим казахстанским коллегой Нурсултаном Назарбаевым. Безусловно, что первое место среди них занимает положительное решение каспийского вопроса.
Как известно, практически со времен распада Союза ССР и образования СНГ не утихают споры между Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией и Туркменистаном вокруг определения правового статуса и раздела дна и вод Каспийского моря. Причем на сегодняшний день каспийский вопрос уже вышел далеко за рамки этих двух аспектов. Не меньшую актуальность приобрели вопросы освоения биологических и минеральных ресурсов, сохранения экосистемы Каспия, развития судоходства и обеспечение безопасности в зоне Каспийского бассейна.
Позиция Казахстана по данному вопросу была четко обозначена его президентом еще в ходе второго саммита глав прикаспийских государств, который прошел 16 октября 2007 года в Тегеране, и частично нашла свое отражение в ходе его последних переговоров с иранским лидером. Она предполагает:
- раздел акватории Каспия на внутренние воды, территориальное море, рыболовные зоны и общее водное пространство. При этом у каждого государства должна быть своя суверенная зона в 22-25 миль, позволяющая установить здесь государственную границу;
- юридическое оформление взаимодействия прибрежных государств в сфере использования, охраны и воспроизводства биоресурсов Каспия путем подписания в этих целях соответствующего пятистороннего соглашения. В частности, здесь предлагается установить распределение квот на вылов осетровых, при котором из всего общего допустимого улова Иран получает 45%, Россия - 27%, остальные три государства - 28% с распределением их между собой;
- обеспечение безопасности и стабильности на Каспийском море посредством, с одной стороны, его демилитаризации и, с другой стороны, установления и развития взаимовыгодного сотрудничества по линии пограничных, таможенных служб и правоохранительных органов.
Следует отметить, что основной вопрос каспийской проблемы Казахстан фактически уже для себя решил с подписанием в 1998-2003 гг. Соглашения по разграничению дна северной части Каспийского моря и Протокола к нему с Россией, Соглашения о разграничении дна Каспийского моря с Азербайджаном и Соглашения о точке стыка линии разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря с обеими этими странами. В результате три государства установили между собой морские границы по принципу срединной линии. Россия и Казахстан также договорились о разделе и совместном освоении спорных нефтяных месторождений - Курмангазы, Центральное и Хвалынское.
Положительное решение данного вопроса в трехстороннем формате для Казахстана во многом обусловлено отсутствием общей границы с Ираном. С одной стороны, это обстоятельство способствует минимизации спорных и проблемных вопросов в процессе взаимодействия двух стран. С другой стороны, жесткость и бескомпромиссность позиции Тегерана в каспийском вопросе не позволяет Астане оставаться равнодушной.
Иран твердо придерживается взглядов на равный раздел Каспия с предоставлением каждому государству по 20% дна и акватории. В принципе, здесь его можно понять, так как по предлагаемой Россией схеме срединной линии он получает самую меньшую долю Каспия объемом около 14%. К тому же данная часть моря, по некоторым оценкам, не особенно богата углеводородными ресурсами. С другой стороны, углеводородный фактор здесь для Ирана не так важен, поскольку основную ставку он делает на свои обширные запасы нефти и газа в Персидском заливе. В связи с этим решение каспийского вопроса с максимальным соответствием своим позициям и интересам имеет для него принципиально политическое значение.
В целом, очевидно, что Каспий привлекает Иран главным образом в контексте его внешнеполитических интересов. Соответствующий регион представляет для этой страны ценность в первую очередь как сеть ключевых международных коммуникаций, соединяющих Восток с Западом, а также своеобразный фортпост для влияния на ситуацию на Южном Кавказе и в Центральной Азии.
Кроме того, Иран стремится преодолеть тот уровень своей международной изоляции, в которой он находится вследствие своих сложных отношений с Западом и прежде всего с США. Одним из средств решения данного вопроса он избрал привлечение потенциальных инвесторов в наиболее развитые сектора своей экономики и особенно нефтяную отрасль. При этом основную ставку Тегеран делает на деловые круги стран Европы, Азии и СНГ, которые проводят независимую от США торгово-экономическую политику. Так, еще в марте 2001 года Иран объявил о заключении договора со шведской компанией «Свиденс ГВА Консалтантс» по поводу разработки нефтяных месторождений в иранском секторе Каспия. А в январе 2006 года соответствующий контракт был подписан с китайской компанией «China Oilfield Services Ltd».
Тем самым Иран проявляет большую заинтересованность в разделе углеводородного потенциала Каспия. К тому же он имеет основания оправдывать свои действия здесь тем, что освоение как своих, так и потенциально спорных месторождений нефти и газа с привлечением зарубежных компаний начали до него соседние государства. При этом в отличие от них он демонстрирует готовность отстаивать свои права и интересы любыми средствами, в том числе и силовыми. Показательным в этом плане стал серьезный инцидент, произошедший в июле 2001 года между Азербайджаном и Ираном, когда последний, используя авиацию и силы береговой охраны, вынудил Баку и призванную им британскую компанию "Бритиш петролеум" приостановить разведку нефти в районе спорного месторождения Алов.
Подобный подход вынуждает Тегеран занять двойственную позицию в отношении вопроса демилитаризации Каспия. С одной стороны, он активно поддерживает этот процесс, что особенно проявилось в период президентства Мохаммада Хатами. Вместе с тем и Махмуд Ахмадинежад на последнем саммите «каспийской пятерки» заявил о том, что данные государства не должны прибегать к наращиванию и использованию военного присутствия в регионе.
С другой стороны, Иран сам наращивает военное присутствие на Каспийском море, развернув в контролируемой им его части полноценную эскадру. По некоторым данным, в состав иранских ВМС на Каспии входят около 90 боевых и вспомогательных единиц корабельного состава, включая ракетные катера, противолодочные, десантные и минно-тральные корабли, подводные лодки и т.д. Другое дело, что он не одинок в этом отношении, поскольку свою военно-морскую структуру по мере своих возможностей усиливают и развивают и другие прикаспийские государства, включая и Казахстан.
При всем этом Казахстану до сих пор удавалось избежать каких-либо серьезных инцидентов во взаимоотношениях с Ираном вокруг каспийского вопроса. Единственно, в декабре 2001 года пресс-секретарь иранского МИДа Хамид Абу Реза выступил с официальным заявлением от лица своего правительства, в котором подписанное незадолго до этого казахстанско-азербайджанское соглашение по Каспию было расценено как «политическая провокация». По мнению иранской стороны, решать подобные вопросы следует только при учете мнения всех заинтересованных сторон. Вместе с тем это заявление не повлекло за собой осложнения дипломатических отношений Тегерана с Астаной.
Затягивание с решением каспийского вопроса также обусловлено фактическим вмешательством в этот процесс третьих государств, особенно США, которые стремятся реализовать свои геостратегические интересы в данном регионе. В качестве одного из ключевых инструментов продвижения своих интересов Вашингтон использует оказание военно-технической помощи Азербайджану и Казахстану.
В частности, в 2005 году некоторые представители Пентагона заявили о намерении США создать при сотрудничестве с двумя указанными прикаспийскими странами подразделения так называемой «Каспийской стражи» для охраны нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) и нефтяных ресурсов Каспия от угроз со стороны международных террористов. По некоторым данным, это должна быть международная военная группировка, включающая 120 тыс. военнослужащих. В рамках «Каспийской стражи» планируется развертывание станций и командных пунктов, а также центров для проведения морских и воздушных операций. В реализацию этого проекта США намерены вложить 130 млн. долларов.
Надо сказать, что каких-либо официальных данных относительно участия Казахстана в этой американской программе не наблюдается. Вместе с тем имеются косвенные факты того, что Вашингтон вовлекает Астану в процесс реализации своих интересов в Каспийском регионе в рамках двустороннего военно-технического сотрудничества.
Так, например, в феврале 2004 года во время своего визита в Астану министр обороны США Дональд Рамсфелд на пресс-конференции, посвященной итогам переговоров со своим казахстанским коллегой Мухтаром Алтынбаевым, заявил, что стабильность в Каспийском регионе есть важный фактор не только для Казахстана, но и «для всего мира». В связи с этим он отметил реализацию Пентагоном программы военного финансирования ВС РК, которая содействует развитию первой в Казахстане военной базы и учебного центра, расположенных вблизи северной части моря. Алтынбаев же сообщил, что в рамках этой программы достигнута договоренность о безвозмездных поставках США военных кораблей для ВМС РК.
В июле того же года в Атырау состоялась официальная церемония открытия казарм для частей морской пехоты ВС РК. На церемонии открытия присутствовали представители Центрального командования США генерал-майор Ричард Комер и бригадный генерал Артур Дейл. Данные казармы, включающие в себя учебный корпус и спортивный городок, были построены в рамках американской программы зарубежного военного финансирования. На это со стороны США было выделено 19 млн. долларов. Реализация этого проекта была призвана обеспечить казахстанским военным постоянное присутствие на каспийском побережье и укрепить безопасность региона. Благодаря ему, в Атырау к службе приступило новое военное подразделение в составе 300 морских пехотинцев, в задачи которого входит охрана западных рубежей республики, а также нефтяных месторождений и трубопроводов на Каспии.
В марте 2005 года в Мангистауской области с рабочим визитом побывала делегация США во главе с послом этой страны в РК Джоном Ордвеем. Примечательно, что в ее составе находились военно-воздушный атташе Ричард Ли и сотрудник военного отдела Роджер Боумен. К тому же на пресс-конференции, проведенной Ордвеем в Актау, он отметил, что помощь США будет содействовать усилению оборонной мощи Казахстана на Каспии.
Хотя какой-либо реакции со стороны Тегерана на подобную активность Пентагона в казахстанской зоне Каспия не последовало, вместе с тем он ясно дал Астане и другим прикаспийским государствам понять всю полноту своего неприязненного отношения к рассматриваемому факту. Речь, в частности, идет о заявлении одного из приближенных к действующему иранскому президенту людей, Джалаль Мухаммеди, который в июне 2005 года в своем интервью в СМИ заявил о том, что в случае согласия Азербайджана на размещение в республике американских военных баз Иран нанесет превентивный ракетный удар по его территории. Несмотря на неофициальный формат данного заявления, Баку впоследствии пришлось неоднократно опровергать предположения о предоставлении Вашингтону своей территории, в том числе для его вероятных военных действий против Тегерана.
Таким образом, Казахстан оказался заложником сложных отношений между Ираном и США. С одной стороны, его, видимо, не может не беспокоить деятельность Тегерана по развитию своей атомной энергетики, что вполне может привести к созданию им своего ядерного оружия. С другой стороны, еще большую тревогу могли вызывать часто обнародованные представителями прежней администрации США намерения о возможном нанесении по Ирану «превентивных ударов». Учитывая военное присутствие США в соседних с ним Афганистане и Ираке и фактическое игнорирование с их стороны международных норм и правил при решении относительно вступления в войну с той или иной страной, подобное развитие событий вполне могло стать реальностью. При таком раскладе вероятная американо-иранская война, безусловно, «взорвала» бы относительно стабильную ситуацию в Каспийском регионе.
Не случайно поэтому со стороны казахстанского президента были озвучены пожелание по поводу хотя и с поддержкой права Ирана на использование своей атомной энергии, но исключительно в мирных целях, а также приветствие недавнего заявления президента США Барака Обамы относительно готовности Вашингтона к диалогу с Тегераном на основе взаимных интересов и уважения друг к другу. Не исключено, что Астана будет использовать это обстоятельство в своих интересах, например, попытавшись выступить в качестве посредника между двумя этими странами.
Взаимоотношения Казахстана и Ирана в рамках Каспийского региона также связывают вопросы осуществления совместных проектов транспортно-коммуникационного характера. Прежде всего, это касается переговоров относительно строительства нефтепровода Казахстан-Туркменистан-Иран с выходом в Персидский залив и железной дороги Узень (Казахстан) - Гызылгая - Берекет - Этрек (Туркменистан) - Горган (Иран).
Относительно последнего из них трехстороннее межправительственное соглашение было подписано еще в декабре 2007 года. Общая протяженность данного маршрута составляет 680 км, 138 из которых приходится на Казахстан. Планируемый объем перевозок по ней на первый год оценивается в 9,6 млн. тонн. Реализации данного проекта способствует развитие торгово-экономических связей Казахстана и Ирана. В частности, за последние 6 лет объем взаимного товарооборота вырос более чем в 5 раз и по итогам 2008 года составил около 2,1 млрд. долларов США. Объем экспортных и импортных грузов Казахстана за 2008 год составил 2,9 млн. тонн в Иран и 77,4 тыс. тонн из Ирана. Следует также отметить большую заинтересованность последнего в поставках казахстанского зерна.
По поводу проекта строительства нефтепровода Казахстан- Туркменистан-Иран пока между Астаной и Тегераном ведутся переговоры. Сотрудничество же двух стран в сфере энергетике главным образом выражается в обмене сырой нефтью по схеме SWAP-замещения. В рамках соответствующего соглашения, подписанного еще в 1997 году, действует маршрут транспортировки казахстанской нефти морским путем по Каспию из порта Актау в иранский порт Нека с последующей доставкой на нефтеперерабатывающие заводы Тегерана, Тебриза, Арака и Исфахана. Иран же отгружает Казахстану эквивалентное количество нефти со своих терминалов в Персидском заливе.
Интерес Казахстана к реализации указанного проекта объясняется его все более возрастающей заинтересованностью в развитии возможностей по экспорту своих углеводородных ресурсов на зарубежные рынки. В настоящее время такие возможности сосредоточены на российском и китайском направлениях, которые олицетворяют соответственно нефтепроводы Атырау-Самара и Тенгиз-Новороссийск и Атасу-Алашанькоу. При этом не исключен интерес Астаны минимизировать влияние Москвы на данную область ее внешнеэкономической деятельности.
Что касается турецкого направления, представленного БТД, то хотя Казахстан после продолжительных колебаний официально присоединился к этому проекту в июне 2006 года, в то же время его полноценное участие в нем, судя по всему, состоится с начала добычи нефти на месторождении Кашаган, заявленной на конец 2013 года. Нельзя не отметить, что Иран изначально был и остается принципиальным противником функционирования данного нефтепровода, за которым стоят интересы США и Турции. В связи с этим он должен быть заинтересован в неучастии Казахстана в БТД. Так что не исключено, что в ближайшей перспективе Тегеран примет предложение Астаны относительно строительства нефтепровода, проходящего через его территорию.
В целом же, взаимоотношения Ирана и Казахстана протекают в максимально конструктивном русле. Некоторое их осложнение возникает в основном из-за неуступчивости Ирана по каспийскому вопросу, а также разновекторности внешнеполитического курса обеих стран, особенно по отношению к США. Но вместе с тем общность интересов, тем более обусловленных геополитическими факторами, перевешивает всевозможные трения и разногласия между ними.
