Картина кризиса в СНГ: сравнительный анализ политэкономических проблем «доноров» и «реципиентов» на примере Армении.
Автор: ИАЦ МГУ
Картина кризиса в СНГ: сравнительный анализ политэкономических проблем «доноров» и «реципиентов»на примере Армении.
ИАЦ открывает серию больших сравнительных описанийполитэкономической ситуации в СНГ. Ниже представленный текст есть попытка общегокомплексного описания постсоветских систем власти в последние годы, сделаннаяна фоне кризиса. При сопоставлении внешних свойств мы попытались показать общееи различие в методах функционирования этих систем. Учитывая неоднородностьгосударств СНГ, сложность описания их внутренних процессов, методов управления,Армения, как объект была выбрана первой специально, учитывая ее локальность исравнительно небольшой объем государственной машины. Процессы, происходящие вАрмении имеют весьма много схожего не только с соседями по региону Кавказа, нов целом в СНГ.
Удары кризиса в СНГ.
Все развитые страны в состоянии мирового кризиса несчастливыпо-своему. Но выходить из него намерены вместе и схожими методами. В целом, этосправедливо и для СНГ. Однако если мы посмотрим на картину постсоветскогопространства в деталях, то увидим значительное различие как в глубине экономическихпотрясений, так и разнообразие сценариев выхода из них, написанных исходя изособенностей национальных политий, свойств экономик и размеров госрезеровов.
Для данной темы мы условно разделим пространство СНГ на две неоднородныевнутри себя группы стран: «богачи-доноры» и «бедняки-реципиенты».
Первая -- государства-экспортеры выстраивающие своюэкономику на дорогих нефтегазовых ресурсах. У каждого из них свои особенностиразвития. Однако, благодаря более существенному финансовому потенциалу, чем уследующей группы, они держатся наплаву и пока способны без внешнихзаимствований выделять существенную долю своего бюджета на поддержку падающихсекторов своей экономики. Скажем, Казахстан на антикризисную программу выделилне менее 2,2 трлн тенге (порядка 20% ВВП). При этом необходимо учитывать, что Россияи Казахстан не являются «островами стабильности» в период кризиса. Основныеэкспортные товары – энергоносители и металлы – дешевеют, валютная выручка падает,а взятые кредиты необходимо гасить. Золотовалютные резервы (ЗВР) в России вполтора раза меньше, чем обязательства государства, частных банков и компанийперед иностранными кредиторами. В Казахстане ситуация значительно хуже (ЗВРменьше внешних обязательств почти в два с половиной раза). Несколько лучшесегодня выглядит ситуация в Азербайджане. Прямой и гарантированный внешний долг Азербайджаназа 2008 год составляет всего $3,1 млрд. Валютные резервы НБА (национальныйбанк страны) на 1 января 2009 года составляли $6,137 млрд, стратегическиевалютные резервы Азербайджана -- $18,2 млрд. (с учетом средств Госнефтефонда иМинфина).
Вторая группа – государства-экспортеры преимущественно ненефтяногосырья (руда металлов, в том числе редкоземельных; аграрная продукция, а такжеэкспорт трудовых ресурсов). В эту группу входят и страны-транзитеры на сырьевыхмаршрутах, а также те, которые получают существенную долю ВВП от экспортаготовой продукции, продукции обрабатывающей промышленности низкого и среднегоуровня переработки. В полной мере к этой группе относится Армения, Грузия,Молдова. В значительной степени Украина и Беларусь, а также Узбекистан иТаджикистан. Ситуация в Молдове наиболее критична, за первые два месяца 2009 годавалютные резервы Молдавии сократились на 18,4% и достигли уровня $1,365 млрд.,это было связано с выплатами по внешнему долгу. МВФ прогнозирует сокращениевалютных резервов Молдавии до конца года как минимум, на $614 млн. В случае жеесли будет отмечено существенное сокращение переводов от гастарбайтеров,уменьшение экспорта и иностранных инвестиций, валютные резервы республики, поданным МВФ, могут полностью истощиться.
Первую группу составляют страны, показавшие способность бытькредиторами (инвесторами) для окружающего регионального пространства. В полной мере в СНГ это относится лишь кРоссии . Она «добывающая» страна, но обладает существенным ресурсоминдустриального промышленного производства продукции высокой себестоимости(металлургия, химия, машиностроение, текстиль и прочее). По объему своейэкономики, размеру рынка, и накопленным резервам является естественным доноромдля пространства СНГ. Частично в первую группу «богачей» попадает Азербайджан иКазахстан, оба государства имеют зарубежные инвестиционные проекты (в Турции,Грузии, Украине, Молдове) и создают определенное поле притяжения в окружающемрегиональном социально-политическом пространстве.
Экономики стран региона Ю.Кавказа по-разному привязаны кРоссии. На всех, не исключая даже Грузию, Россия действует как естественнаяэкономическая опора. То есть, чисто российские экономические факторы неизбежно откликаютсяна Южном Кавказе: финансовая нестабильность в России – вызывает нестабильностьв странах региона, а рост обеспечивает приток капиталов и расширение ихсобственного рынка инвестиций (в частности для диаспоры). Таким образом,пространство стран Южного Кавказа кроме их «родных» внутренних проблемнакрывает две внешние волны экономической нестабильности: собственно волнаглобального кризиса идущего с Запада и резонанс этой волны от экономическогопространства России.
Поэтому один из мотивов «кризисного» кредитования стран СНГсо стороны РФ (помимо известных геополитических и бизнес мотивов), заключаетсяв минимизации потерь и сохранении остатков общего экономического пространства,пронизывающего все наши страны практически насквозь. Отсюда, кредитование можнорассматривать и как определенную стратегию, пускай и явно не артикулируемуюМосквой. Уместно вспомнить высказывание Путина на одной из международных встреч– «Мы готовы рассмотреть возможность финансового сопровождения торговых иинвестиционных операций с нашими традиционными партнерами из Восточной Европы».Ясно, что подобная практика уже показала себя в СНГ. Она необходима и дляподдержания-расширения ресурсов рублевой зоны и для поддержки российскихтоваропроизводителей на рынках Содружества. Но видимо не стоит интерпретироватьэту практику как подготовку создания новой региональной валюты на базероссийских ЗВР.
Вернемся к кризису. Его первая волна ударила без разбору попервой и второй группе стран. Вслед притоку шальных нефтедолларовнеоправданными темпами рос банковский сектор, фондовые рынки, рынки услуг. Ростданных секторов в России поддерживал родственные в соседних странах. Всовокупности с другими «раздутыми» секторами экономики, такими какстроительство и телекоммуникации, они оказались наиболее подвержены радикальнойкризисной переоценке.
Отчетность за первый квартал 2009 года по экономикам странСНГ будет опубликована в первую неделю апреля. На январь месяц, исходя из данныхпо ВВП, мы имеем следующий расклад. Единственная страна, где еще наблюдался ростпромышленного производства – Беларусь –на 1,2%. Наибольшее падение промпроизводства по сравнению с январем 2008 годазафиксировано в Украине, где оно составило 34,1%. В Молдове падениепромпроизводства составило 25,1%. В России -- упало на 16,0%, в Киргизии – на 14,6%.В Армении - на 6,5%.
Лучше всех после Беларуси, формального фаворитаантикризисных мер, в бурю вступила «тройка» стран: в Азербайджане падение производствазафиксировано - на 5,1%, в Таджикистане - на 5,0%, в Казахстане – пока только на1,8%.
В январе 2009 года по сравнению с январем прошлого года всреднем по странам СНГ потребительские цены возросли на 14%. Везде на их ростоказывает значительное влияние рост цены на импортную продукцию. При общностистратегии, заметна разница в текущей политике властей. Возьмем такой показателькак цены на промышленные товары. В среднем по странам Содружества они снизилисьна 6% (сравним: в январе 2008 года - возросли на 24%). Но их динамика постранам значительно колеблется от прироста на 20% в Белоруссии и Украине, до сниженияболее чем на 40% в Азербайджане. Здесь очевидна разница в ресурсах, выделяемыхдля поддержки производителей и эффективности управления рынком.
Что касается инфляции, то ее параметры колеблются в широкомдиапазоне. Максимальная годовая инфляция была зафиксирована в Украине - 22,3%.Минимальная (показатель до девальвации) в Армении – 4,0%. В России годоваяинфляция в январе 2009 года составила 13,4%, в Азербайджане цены в годовомсравнении выросли на 11,9%, в Казахстане - на 8,7%.
Зависимость отвнешних займов. Кредиты как способ контроля.
Девальвация какусловие получения кредита.
Каким путем идет Армения? Еще до обвала курса драмаправительство страны огласило набор мер по выходу из кризиса. «Топливо»антикризисных мер – это кредиты на сумму более $1,5 млрд. 7 марта МВФ утвердилпредоставление Армении кредита в $540 млн. ($239 млн. республика уже получила напрошлой неделе, оставшаяся часть кредита будет выплачена девятью траншами порезультатам квартальных отчетов). Размер кредита на 400% превысил квоту Армениив МВФ. Еще $525 млн. обещал предоставить Всемирный банк; $500 млн. – обещала Россия.Кредиты Всемирного Банка как и в других странах будут направлены на развитиеинфраструктуры, реформу образовательной системы. Кредиты России, вероятно пойдутна поддержку российских же и других предприятий, связанных с российскойэкономикой (об этом в следующей статье).
Как стало понятно уже после девальвации армянской валюты, МВФи Всемирный банк ожидал и возможно вынуждал армянское правительство отказатьсяот поддержки национальной валюты: сделать это пришлось не плавно как в России сдекабря по март, а резким волевым образом -- на 22% по отношению к доллару втечение двух дней.
Насколько верное решение? Россия, например, выбралапостепенную девальвацию рубля, и в результате с августа 2008 года потратила 36%своих резервов в иностранной валюте на снижение рубля по отношению к доллару на35%. Украина с того же периода потратила 24% резервов на ежедневныеинтервенции, чтобы снизить курс гривны на 41%. Казахстан одномоментно обрушилтенге на 20%, там предстоит еще одно снижение. С точки зрения ведущих либеральныхэкономистов, Армения поступила правильно. С другой стороны, это не выбор изнескольких вариантов, а пожалуй единственное решение, учитывая, что ресурсовдля поддержания завышенного курса драма у Армении не было.
Существуют критерии по которым Всемирный Банк и МВФоценивает свои возможности по кредитованию экономик тех или иных стран. Взначительной степени играет роль политическая мотивация основных доноров этихорганизаций. Но кредиты выдаются на развитие институтов либеральной экономики(если наблюдаются ее признаки, то параметры политической системы уходят навторой план), поэтому западные доноры обращают внимание на параметры экономическойсистемы реципиентов, характеризующие их способность не только осуществитьсистемные реформы, но и банально вернуть долги.
Один из показателей по которому международные кредитныеорганизации принимают решение об оказании помощи - размер внешнего долга (вАрмении внешний долг - 17% ВВП, в Грузии превысил 74% ВВП, в Казахстанеобязательства компаний перед иностранными кредиторами составляют 33% от ВВП, вАзербайджане внешний долг в 2008 году снизился с 8,2% до 6,4%).
Наиболее существенный сигнал мировые финансовые институты получаютпосле исследования отчетов о расходе средств. В период кризиса контроль над распределениемсредств – первая задача. Так, например, Украина в 2009 году смогла получить толькопервый транш (около $4,5 млрд.) из запланированных $16,5 млрд. в связи стем, что не смогла до сих пор отчитатьсяпо факту распределению этих денег. МВФ подозревает руководство страны внецелевом использовании этих средств: миссия МВФ, работавшая в Украине три неделив конце января - начале февраля так и не смогла завершить оценку ситуации.Принятие решения о выдаче Украине российского кредита в размере $5 млрд., такжезависит от того как будет решена проблема отчета Украины перед МВФ.
К эффективности работы МВФ сегодня приковано всеобщеевнимание. Пока он остается единственным инструментом экономической помощи. ВСША полагают необходимо утроить резервы фонда с нынешних $250 млрд. до $750млрд. или более. Донорами должны стать страны G20. По мнению министра финансовСША Тимоти Гайтнера, каждая из стран «двадцатки» должна потратить на общие мерыпо стимулированию экономики не менее 2% ВВП. Кроме того, предлагается усилитьглобальный надзор за финансовыми рынками и крупнейшими компаниями, создающимисистемные риски.
Существует точка зрения, что в ближайшее десятилетие среди ведущихмировых игроков будет доминировать тот,кто с наименьшими потерями выйдет из мирового кризиса. То же самоеотносится к региональному лидерству. То есть то государство, которое сможетмаксимально привязать экономику соседа к своей, то и сможет эффективноперераспределить региональное богатство в свою пользу.
Именно в этом смысле политика России по кредитованию соседейоправдана и может принести пользу для политического закрепления в СНГ. Всеупирается в наличие средств. Однако, даже если предположить, что средства дляширокого в масштабах региона и долгосрочного кредитования будут найдены, Россияне сможет быстро изменить свой статус на глобальном уровне. Обойти механизмыМВФ в международном регулировании антикризисных мер пока невозможно. А статусРоссии в МВФ, то есть способность увеличить количество голосов при принятиирешений в МВФ, изменить проблематично. Виной тому нынешний размер ВВП и негативнаякредитная история периода 1990-х годов (Россия была реципиентом МВФ).
Влияниеэкономического кризиса на политическую ситуацию: общие правила и частныезакономерности.
Случалось, экономические потрясения способствовалиполитической диффузии вполне здоровых систем. На нашей практике в СНГнаблюдался пример того, как экономический рост влиял на создание режимовпостсоветской «стабильности». Мы можем вспомнить и переход от одногоэкономического уклада (социализм) к другому (легализация частнойпроизводственной собственности) в период позднего СССР, и как это повлияло нараспад Союза. Конечно, сейчас изменение строя не предстоит, но экономическийспад влияет на социальное настроение и может вызвать перераспределение ресурсовсреди групп бизнес элит внутри государств. Однако исходя из опыта политическихсистем СНГ мы не можем на сто процентов доказать безусловную взаимозависимость междусостоянием экономики и плохим самочувствием политического режима. Но можноговорить о том, что глубокий экономический спад обнажает изъяны и известные родовыетравмы постсоветских политических систем: гигантское социальное расслоение,закрытость и неподсудность правящей элиты, ограниченность карьерных лифтоввнутри госаппарата, монополизация власти.
С другой стороны, достаточно иметь несколько успешных секторовэкономики (по итогам спекулятивного роста), плюс одну-две доходных сырьевыхсфер -- и приход денег, даже в такую куцую и деформированную монополизмом экономику,неизбежен.
Заметим, что экономический рост стран с демократическими иавтократическими режимами в последние десятилетия примерно одинаков. Разница втом, что кризисы влияют на сырьевые автократии сильнее, чем на современныедемократии (экономики западных демократий почти не растут, в то время как«сырьевые суверенные демократии» сильно растут и глубоко падают).
В целом, общепризнано считается – чем больше денег у власти,тем большая надежда в сохранении действующего политического режима, большеспособов контроля развития оппозиции. Прогноз социальных волнений и ихспособность изменить политическую картину в стране трудно осуществим ввидуотсутствия закономерностей: в теории можно сделать одни выводы, а местная средавнесет такие коррективы, которые поломают всякие правила. Смена постсоветскихэлит, произведенная самыми диаметральными методами (от «революций» доназначения преемника), ни в одной стране не привела к прочному закреплениюдемократической системы: то есть закрепления известных правил открытого доступак власти, партийной конкуренции и взаимоконтроля ветвей власти.
Другое дело, что почти в каждой стране СНГ мы имеем практическиполный набор политических свобод. Где-то они работают почти без ограничений,например, в Украине, частично в Молдове. Где-то сильно блокируются (Россия). Где-тосвободы ограниченны местным политическим менталитетом (страны Южного Кавказа), дляних также характерен патернализм лидеров и элитных кланов над остальнымобществом, свою полную реализацию патернализм получил в странах ЦентральнойАзии. Где-то западные политические свободы как инородные тела в организме неприживаются вовсе (Туркмения).
В масштабах СНГ мы имеем разную степень свобод, болееблизкие между собой экономические вызовы и практически идентичную административнуюреакцию властей, отличающуюся лишь национальной стилистикой и местнымполитическим колоритом.
Посмотрим на Армению и увидим, что мы уже это видели вдругих странах-реципиентах. Как указывают сами армянские власти, главные проблемы экономикистраны заключаются в следующем:
-- сокращение экспорта в сырьевых отраслях и торможениеплатежей (горнорудной отрасли);
-- рост безработицы в масштабах страны в связи с торможениемразвития частного сектора;
-- сокращение объемов поступающих трансфертов. Объем частныхденежных переводов в Армению в 2008 году вырос по сравнению с 2007 годом на 24%- до $1,6 млрд. (объем ВВП страны – около $12 млрд.). Иными словами около 10%ВВП составляют частные трансферты.
-- на фоне перечисленого прогнозируется ухудшениекриминальной ситуации и повышение коррупционной составляющей.
Каков ответ правительства Тиграна Саркисяна? Как мы отметиливо вступлении, он не отличается оригинальностью в сравнении с другими соседямив СНГ. К известным административным и контрольным мерам добавлена чистоармянская специфика: кредиты должны компенсировать ожидаемое сокращение частныхтрансфертов. В целом, можно выделить четыре действия:
-- внешние кредиты станут основой госгарантий частнымпредприятиям (планируется прямое участие государства в капитале частных компаний);
-- повышение таможенных пошлин на товары, аналоги которыхвыпускаются в Армении (режим придется изменить в рамках соглашений ВТО, членомкоторой является Армения);
-- вводится отсрочка выплаты НДС на ввоз оборудования(должно обеспечить условия для модернизации предприятий, результат, возможноскажется через несколько лет);
-- создание экспортно-ориентированных госхолдингов(соответственно протекция для тех, кто способен выйти на внешний рынок).
Как и в других странах, местная оппозиция пытаетсяиспользовать кризис для усиления своих позиций в обществе. Качество лидеров исила оппозиционных сил на Южном Кавказе плавно снижается от Черного моря к Каспийскому.Способность власти гасить конфликты и снижать напряжение в обществе, наоборот,повышается с Запада на Восток региона. Ситуация в Армении застыла где-топосередине. Правящая «Республиканская партия» имеет большинство голосов впарламенте, но это всего 65 мандатов из 131. С другой стороны, РПА составляетлишь ядро правящей в стране коалиции, к которой относятся еще несколько реальнопроправительственных партий "Процветающая Армения","Дашнакцутюн" и "Оринац еркир". В правительстве республики РПАпредставлена премьер-министром и пятью министрами. Интересно сравнить похожуюпартийную статистику правящих партий Южного Кавказа. Численность членов РПА более100 тыс. человек, это около 3,1% населения (3,2 млн. человек). В Азербайджане,численность партии власти около 7,3% населения (членов «ЕНИ Азербайджан»порядка 600 тыс. человек). Парламент формируется по смешанной модели, поэтому впарламенте из 125 депутатов при 54 мандатах правящей партии, власть имеетподавляющее большинство. В Грузии в составе правящей партииофициально чуть более 2% населения (4,2 млн. человек), при этом она также имеетподавляющее большинство в парламенте: 120 из 150 мандатов.
Оппозиция в Армении не столь разнообразна и сильна как в Грузии,нового поколения лидеров незаметно. Наиболее заметная фигура бывший президентЛевон Тер-Петросян (21% голосов на выборах февраля 2008 года) способенмобилизовать уличные акции, но для большинства госбюрократии он оказался«чужим», возможно и оттого, что после своего президентсва он полностью ушел с политической арены в тень молчания. Российские эксперты по-разномувидят причины провала его противостояния с властями после прошлогодних выборов.Например, на взгляд Маркедонова, идеолог армянской независимости не вышел из парадигмыполитической борьбы начала 1990-х, то есть воевал с действующими лидерамивласти (своими преемниками) словно с советской системой. Хотя нынешняяармянская система и есть порождение Тер-Петросяна, и очень многих, вособенности высший и средний класс она абсолютно устраивает. У журналистаВадима Дубнова другой взгляд. Он считает, что Тер-Петросян планировал начатьглубокие трансформации, но понял, что очередная стихийная смена власти неприведет к желаемому, к изменению системы, поменяются лишь люди. И он проявилмудрость, остановив людей в шаге от штурма правительственных зданий.
На мой взгляд, мысль о не готовности общества к следующемушагу на пути к системной демократической трансформации более отвечает реалиям.Это подтверждает и тот факт, что лишь несколько чиновников среднего уровняподдержали его «революцию». Но хотя аутсайдерская вспышка его активностипогашена, возможно, в будущем эпизод 2008 года будут трактовать как первыйимпульс новой волны демократических преобразований, за которой появятся новые модныелидеры, привлекательные для среднего класса политические проекты.
Сможет ли кризис активировать этот процесс? В Армениислучались разные эпизоды политической борьбы. Один из наиболее экстремальных 27октября 1999 года, когда в результате теракта в парламенте страны были убитыпремьер-министр страны, спикер парламента, два вице-спикера, один министр и тридепутата. Сейчас успех оппозиции во многом определяется размерами ее капиталови политическими ошибками властей. Армянские олигархи работают с действующейвластью и внутри этой власти. Этот факт сближает все страны нашегопространства. Один из крупнейших капиталистов Армении Гагик Царукян (президент концерна "Мульти-Групп",объединяющего сферы строительства, производства продуктов питания, алкоголя,сеть АЗС) одновременно является лидером проправительственной партии«Процветающая Армения», депутатом парламента, руководителем Олимпийскогокомитета (НОК) Армении.
Известно, что с первых дней независимости Арменииполитический олимп и реальные рычаги управления находятся в руках карабахскогоклана. После собственной отставки Левона Тер-Петросяна с поста президента вфеврале 1998 года в Армении сложился своеобразный дуумвират двух карабахцев:президента Роберта Кочаряна и министра обороны Сержа Саргсяна. Последнийсчитался наиболее значимой фигурой, учитывая, что являлся главой силовыхведомств страны с 1993 года. Поэтому сейчас, когда он стал президентом, многиесправедливо полагают что реальная и неформальная власть сосредоточена в рукахСаргсяна. Однако характерно то, что Саргсян не отказался от метода «двух голов»в публичной власти. На должность премьера был назначен молодой и реально популярныйТигран Саркисян, в свое время находившийся в конструктивной оппозиции. Понятно,что он контролируется президентом Саргсяном, поэтому не снимается вероятность,что он пойдет «на заклание» в связи с кризисом (армянские СМИ распространилиподобную информацию, после чего пресс-секретарь премьера был снят с должности).Ходили слухи, что на должность премьер-министра мог быть предложен партии«Процветающая Армения» Гагик Царукян.
Однако вряд ли модель «популярного активно-управляемого»премьера уйдет в прошлое, для армянских реалий в ней достаточно преимуществ. Неслучайно, что в заявлениях премьера лета-осени прошлого года уже читаласьдостаточная степень самостоятельности, соответствующая рамкам образанезависимого премьера. Таким образом, устойчивость армянской системы впубличном политическом пространстве на сегодня поддерживается неформальным тандемомдвух лиц: президент Серж Саргсян – премьер Тигран Саркисян.
В некотором смысле это совпадает с российской практикой.Тигран Саркисян выступает как бы новым лицом армянской власти. Он несет в себедостаточно позитивный медийный заряд на фоне «мрачного» президента. Схожимобразом Дмитрий Медведев выглядит «либералом» на фоне «сурового» Путина. Дляпримера сравнения, фраза: "Я прекрасно осознаю, что, в первую очередь,правительство и власть ответственны за формирование в обществе атмосферысотрудничества и солидарности по той простой причине, что у нас имеютсясерьезные государственные рычаги для формирования подобной атмосферы". Онапринадлежит Саркисяну, и в той же мере органична в устах Медведева.
В случае российского тандема о кризисе двуумвирата говорятзначительно сильнее. Оно и понятно – место красит человека. Если на высшейдолжности в стране стоит не лидер, а его «ставленник», то многие каналыуправления просто автоматически стремятся переключиться на «ставленника».Стабильность такой конструкции заключена в харизматической силе лидера,действующей на элиту, но более зависит, насколько экономические рычаги влияниялидера глубоко проникли в государственную систему. Серж Саргсян не харизматик,однако, степень его влияния на госаппарат может быть сравнима с лидерамиСредней Азии.
Вряд ли безработица и другие социальные потрясения могутбыстро подорвать его авторитет. Настоящая борьба ведется не на улицах города, ав аппарате власти, загородных резиденциях, и в других «закрытых клубах». И этосправедливо практически для всех стран СНГ, за исключением тех, гдеприсутствует сильная религиозная мотивация.
(продолжение следует)
Поделиться: