Интервью для 1news
Автор: ИАЦ МГУ
Эксклюзивное интервью 1news.az с руководителем Службыполитического прогнозирования Центра по изучению постсоветскогопространства Александром Караваевым
- Насколько реальной вам кажется идея создания действенныхКСОР в ОДКБ, учитывая, что между странами-участниками сохраняютсяпротиворечия?
- Миссия КСОР в значительной степени ориентирована на проблемыбезопасности Центральной Азии. В этом смысле, учитывая объем работы,потенциал у КСОР должен быть достаточным. Условно говоря, границыприменения сил будут находиться между восточными пределами НАТО иазиатскими границами постсоветского пространства, то есть до рубежейафганской территории. Зона эта весьма неоднородна и вызовы на нейразличны. Поэтому в задачи КСОР будет входить значительная доля задачгражданских, от координации отрядов МЧС до противодействиянаркотрафику. Именно в этой области есть перспективы координации с КСОРбольшего числа стран за пределами ОДКБ. Ясно, что от эффективности этойработы зависит и решение НАТО заключить партнерские соглашения с союзом ОДКБ. При эффективном развитии возможно применение КСОР и за пределамиСНГ, под эгидой ООН. Но понятно, что это лишь оптимальный сценарий длябудущего этой организации.
Сегодня, когда Москва переходит к этапу реального формирования этихсил, среди участников ОДКБ возникает целый комплекс иных мотивов,связанных с общим состоянием политического взаимодействия напостсоветском пространстве. Главная проблема - дефицит доверия, которыйрождает неуверенность в долгосрочности этого союза. В результатеполучается, что строительство коллективной системы постсоветскойбезопасности для Москвы распадается на двустороннее сотрудничествоучастников ОДКБ с Россией. Весьма вероятно, в итоге КСОР будетсформировано из российско-казахстанского «ядра» с частичнымподключением батальонов Киргизии, Таджикистана и, возможно, отдельныхспециальных подразделений Армении. Российско-белорусское взаимодействиене будет выходить из своего региона. Полноценное взаимодействие сУзбекистаном останется под вопросом, учитывая конфликты Ташкента сБишкеком и Астаной, и, скорее, не выйдет за рамки ограниченногокомандно-штабного участия.
- Возможно ли использование сил КСОР против Азербайджана вслучае возобновления войны в Карабахе, если учесть, что Баку вообще неставит вопрос нападения на Армению, а озабочен задачей освобождениясвоих земель?
- Участники ОДКБ вообще не хотят вмешиваться в вооруженныемежгосударственные конфликты, тем более между своими близкимипартнерами. Понимание этого факта, конечно, сильно волнует Ереван, истарательно обходится Москвой, которая также не горит желаниемвыступать в возможном военном конфликте на чьей-то стороне. Так что, вслучае конфликта с Азербайджаном Армения не сможет опереться на ОДКБ.Скорее, возможна дипломатическая поддержка, но это тоже не факт,учитывая, что страны ОДКБ заняли скорее нейтральную позицию в отношениироссийско-грузинской войны в августе прошлого года.
На мой взгляд, в случае решения Баку провести операцию поосвобождению Карабаха и оккупированных территорий большую поддержкуЕревану могут оказать члены НАТО. Понятно, что у НАТО гораздо большевозможностей оказать дипломатическое давление на Азербайджан, чем уОДКБ.
- Насколько оправдано мнение о том, что события вокруг ЮжнойОсетии в том числе стали своего рода предостережением Азербайджану, неисключающему силового решения Карабахской проблемы?
- Спустя год после этой войны косвенных интерпретаций может бытьмножество. Все зависит от точки зрения. Естественно, чтоазербайджанские военное ведомство внимательно наблюдало за этимисобытиями и сделало какие-то свои выводы. Свои выводы сделало армянскоеполитическое руководство. Но для Москвы в тот момент была только однапроблема - Грузия. Расширение или втягивание в этот конфликт соседнихстран представлялось как один из самых негативных сценариев развития.Это была конкретная российско-грузинская разборка с ясными интересамиРФ в отношении лично Саакашвили, территории Абхазии и региона Цхинвали.Экстраполировать эту ситуацию на карабахский конфликт уже поздно.Раньше, в 1990-е годы, до какого-то момента Россия могла с выгодой длясебя использовать этот конфликт для оказания геополитического давленияна Азербайджан и Армению. Но сегодня поезд ушел. Чтобы сниматьгеополитические «пенки», нужно обладать на два -три порядка большимиресурсами глобального влияния. Сегодня и на перспективу будущего этотконфликт для России выглядит уже как застарелый осколок в теле: куда нитронь - все плохо.
- Могут ли США в рамках диалога с Россией по ПРО все жесогласиться с предложением Москвы о совместном использовании РЛС вазербайджанской Габале, и если да, то на каких условиях?
- Это покажет встреча Медведева и Обамы. Пока можно говорить лишь овозможных вариантах и интерпретировать утечки информации. Было,например, заявление Роберта Гейтса о том, что ему удалось убедитьПутина в опасности иранской ядерной программы. И, по его словам, онпредложил совместную систему слежения с подключением не только Габалы,но и станции в российском Армавире. Однако эта тема идет в плотнойпривязке к вопросу о станциях слежения в Чехии и установкахпротиворакет в Польше. Пойдут ли навстречу американцы и дадут ли допускроссийским офицерам на эти станции? Тут возникает и собственная позицияПольши и Чехии. В Москве же военные по-прежнему считают, чторазвертывание ПРО на границах РФ вообще неприемлемо. Кроме того,переговоры по ПРО Москва наверняка попытается соединить с темой СНВ-2 иобщими геополитическими раскладами в Евразии. Так что в полном объемедать точный прогноз невозможно. Если говорить исключительно о Габале,на мой взгляд, технически это решаемо, а для политических интересовАзербайджана такое совместное использование Габалинской РЛС, возможно,даже пойдет на пользу.
- Азербайджан, избрав курс на евроинтеграцию в качествеприоритета внешней политики, в то же время активно сотрудничает сРоссией по самому широкому кругу вопросов, включая экономику ибезопасность. Могут ли на каком-то этапе обстоятельства потребовать отАзербайджана однозначного определения в том, с кем быть - Россией илиЗападом?
- Тут можно только гадать. Все будет зависеть от того, насколькопривлекательным и мощным в будущем окажется российский проект. Чтобудет с расширением ЕС? Станет ли Москва усиливать жесткость своейполитики? С какими кризисами столкнется регион? Что будет на российскомКавказе? Как будут развиваться совместные каспийские проекты? На этивопросы нет однозначных ответов. Единственное, что очевидно,Азербайджан, и, пожалуй, Казахстан, на сегодня занимают самое выгодноеположение среди всех стран СНГ в отношении с РФ. Не близко и не далеко.То есть такая «срединная позиция», соизмеримая со своими силами.Поэтому с нашими странами мы не видим столь острых противоречий, какиенаблюдаем между самыми тесными и родственными партнерами России вВосточной Европе и Центральной Азии.
В этом контексте я бы обратил внимание на неформальные связи Москвыи Баку. Помните разговоры о ментальной близости и профессиональномвзаимопонимании Путина и Гейдара Алиева, выросших из средыразведсообщества КГБ СССР? Все это факт, но он не дает никакогопредставления о сущностных договоренностях двух лидеров. Понятно лишьто, что Гейдар Алиев, дистанцируясь от российских проектов, далгарантию не вступать в антироссийские блоки, не действовать противинтересов РФ, и по возможности развивать тесные отношения с российскойэлитой, чем и заложил достаточную степень внешнеполитической свободыдля своей страны. При Ильхаме Алиеве и Дмитрии Медведеве эти правила вцелом соблюдаются. Но проблема в том, что личные договоренностикогда-то заканчиваются, и пока они не подкреплены сильными иэффективными институтами политики, независимыми от личностейпрезидентов.
Махир Мамедов,www.1news.az
Поделиться: