Стратегия макроэкономического доминирования в реальности уже сейчас начинает сменяться моделью взаимопроникновения и взаимопересечения, где монополия одного игрока уже невозможна. Суди сами, без новых трубопроводов и масштабных инвестиций, крупная европейская компания Eni попадает в Иран через Россию. Значит, взаимовыгодный диалог возможен. Каспий в целом, может стать показательным тому примером.
«Газпром» намерен наращивать свое присутствие в Иране и на Каспии.
В минувшие выходные «Газпром» и Национальная иранская нефтяная компания (NIOC) в Тегеране подписали меморандум о взаимопонимании в области сотрудничества в нефтегазовой сфере. Планы сотрудничества с Ираном у российской компании достаточно масштабны и они укладываются в стратегию монополии последних лет - консолидировать под своим управлением максимально возможные объемы газовых ресурсов в мире. Напомним, что недавно Алексей Миллер, в ходе визита президента Медведева в Баку, подтвердил желание выкупать у Азербайджана весь экспортный газ, такое же намерение было озвучено для традиционных партнеров «Газпрома» в Центральной Азии, а ранее в Ливии.
Переговоры Миллера в Тегеране по сути задач можно разделить на две части. Первая касалась участия «Газпрома» в иранских сырьевых проектах, вторая -- координации действий России и Ирана в рамках подготовки очередного заседания Форума стран-экспортеров газа. Последняя тема обсуждалась с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом и скорее больше интересует Иран, в смысле еще одной возможности оформления своего статуса крупнейшей газовой державы, нежели Россию для которой важна эффективность двусторонних отношений в пользу «Газпрома» .
Теперь подробнее о деталях этих встреч, отражающих стратегию компании. С министром нефти Ирана Голямхоссейном Нозари и Управляющим директором NIOC Сейфаллой Джашн Сазом, Миллер договорился создать совместное предприятие, которое будет заниматься всем комплексом сотрудничества: от разведки и разработки газовых и нефтяных месторождений, до строительства объектов нефте- и газопереработки, и трубопроводов в Иране. Напомним, что благодаря приобретению у Романа Абрамовича компании «Сибнефть», была создана дочерняя «Газпрому» компания «Газпром нефть», ставшая активном игроком не только на внутреннем рынке: итальянская Eni владеет 20% российской компании, планируется и дальнейший обмен активами.
Таким образом, интересы «Газпрома» перешли и на нефть. Иранская встреча еще раз это подчеркнула. В Тегеране также обсуждалась возможность совместной работы в третьих странах (возможно речь об Армении), обеспечение газом северных районов Ирана (пока не ясно о чем речь) и осуществление разменных (своповых) нефтепоставок.
В связи с последним, очевидно, что «Газпром» с интересом рассматривает возможность расширения танкерных перевозок с севера на юг Каспия, конкретно в порт Нека. Видимо и азербайджанский «Каспар», как наиболее мощный перевозчик в регионе может учитывать эти планы в качестве возможности расширения своего танкерного грузооборота, благо, что отношения с Медведевым и Миллером у Алиева на должном уровне. Следуя своповой схеме, Иран, принимает российскую нефть на Каспии, затем отгружает соответствующие объемы в портах Оманского залива.
Кроме того, в меморандуме зафиксирована необходимость строительства нефтеочистительного завода на севере Ирана и участия «Газпром нефти» в освоении нефтяного месторождения Северный Азадеган (юго-запад Ирана, запасы 5,7 млрд тонн). «Газпром нефти» предлагается стать участником компании-оператора, которая займется разработкой нескольких участков данного месторождения. При этом российский холдинг должен взять на себя 100% инвестиций в обмен на право забирать до 60% добываемой нефти. Условия контракта также позволяют «Газпром нефти» поставить запасы месторождения себе на баланс. Конкурентом «Газпрома» в борьбе за Азадеган выступает «ЛУКОЙЛ».
Но вернемся к иранскому газу. В настоящее время «Газпром» совместно с малазийской «Petronas» участвует в проекте 2-й и 3-й фаз газоконденсатного месторождения Южный Парс (французская компания «Total» на днях заявила о сворачивании своего участия в иранских проектах). «Газпром» также интересуется возможностью участвовать в разработке блоков Северного Парса, а также газового месторождения на острове Киш (запасы свыше 1 трлн. куб. газа). В перспективе российская компания планирует строительство крупного газового хранилища на территории Ирана, а также реализацию проекта трубопровода Иран-Пакистан-Индия.
Перечисленные проекты не являются новостью, некоторые из них обсуждаются около двух-трех лет, однако по большинству из них перевести переговоры с Тегераном в завершающую стадию Москве до сих пор не удалось. Причин несколько. Главные из них, это кризисные особенности иранской геополитики и ограниченные ресурсы самого «Газпрома».
Известно негативное отношение США к расширению иранского присутствия на мировых рынках сырья. Total как раз оказалась «заложником» этих противоречий: с точки зрения руководства французской компании инвестиции в Иран рискованны именно с репутационной стороны. В результате в проигрыше оказался не только Иран, но и перспективный для Европы проект строительства предприятия по сжижению природного газа (СПГ) на основе месторождения «Южный Парс». Не забудем, что США и против подключения Ирана в проект Набукко. В совокупности это отодвигает масштабный экспорт иранского газа в Европу минимум на три-пять лет. Сейчас Ирану остается надеется, что Россия и Китай смогут организовать добычу и экспорт газа наилучшим для Ирана образом, благо, что норвежская StatoilHydro намерена завершить разработку "Южного Парса" и поделиться технологиями промышленного сжижения газа.
Вложения в иранские месторождения нужны существенные. С одной стороны, по доказанным запасам газа (28,13 трлн. куб. м) Иран занимает второе место в мире. Но при этом добыча (105 млрд. куб. м) уже не покрывает внутреннее потребление - (105,1 млрд. куб. м в 2006 году и рост по 7% в год). Ирану удается часть газа пускать на экспорт - 5,7 млрд. куб. м (в Турцию), но за счет импорта из Туркмении - 5,8 млрд. куб. м.
В таких, достаточно неблагоприятных условиях, запустить большой газовый экспорт из Ирана для России обойдется не в один миллиард долларов. Несмотря на то, что в рейтинге газеты Financial Times самых дорогих публичных компаний мира «Газпром» занимает четвертую строчку с капитализацией в $300 млрд., «лишних средств» у компании не видно. Поэтому стратегия российского монополиста на внешних рынках - не вкладывать много в добычу, а скорее перекупать экспортный ресурс партнеров.
В Иране придется как раз вкладывать. И не только в Иране. К примеру, если в 2003 году затраты на внешнее приобретение нефти и газа у «Газпрома» составляли меньше миллиарда долларов, то в 2007 году - уже $15 млрд., или более четверти от всех операционных расходов компании. Дело не только в росте цен на газ. В конце июня «Газпром» опубликовал финансовую отчетность за 2007 год, которая показала неожиданный результат: при росте выручки от продаж газа более чем на 8% прибыль от продаж снизилась на 11%. Известно, что рост газовых цен на российском рынке, основном рынке газпромовского сбыта, в 2007 году составил 22,5% (с $41,6 до $50,9 за тыс. куб), для стран СНГ - на 25,2% (с $88,6 до $110,9), для европейских партнеров «Газпрома» - на 3% (с $261,9 до $269,4).
В свое время сам «Газпром» стал участником спекулятивного роста цен на газовом рынке, вслед за ростом цены на нефть. И теперь, очевидно, что рост стоимости газа на каспийском рынке не остановить. Коль скоро «Газпром» выбрал стратегию максимального контроля за всеми доступными источниками газа, ему придется «раскошеливаться» еще больше, дабы его предложения экономически выглядели более выгодными, чем у конкурентов, среди которых для Каспия тот же Китай и Евросоюз.
Но возникает вопрос, как долго «Газпром» способен тянуть такие издержки обслуживания геополитических интересов России в регионе. Известно, что компания нацелена получать прибыль из внутренней продажи в РФ не меньшую, за минусом транзита, чем на экспорте газа в Европу. Кроме того, требуются очень крупные вложения в саму отрасль. К 2020 году Газпром планирует добывать 675 млрд. куб. газа, при этом около 50% из этого объема будет добываться на новых месторождениях и в первую очередь на российском шельфе. Плюс к этому строительство новых экспортных трубопроводов, реконструкция старых сетей. Инвестиции нужны не малые, есть опасность надорваться. А «Газпром», как известно, это лучший друг России, важнее армии и флота.
Давайте учтем, что создавать геополитические конструкции можно не только нефтью и газом, но и другими сферами макроэкономики, российско-азербайджанские отношения, практически очищенные от сферы транзита и торговли сырьем, не плохой пример такого диалога. Однако пока сырье диктует выгоды и конфликты. Но так ли они тотальны?
Несмотря на продолжающуюся борьбу за геополитическое влияние на Каспии и в регионе между РФ и США, весьма вероятно, что более-менее окончательные границы «проникновения» крупнейших игроков здесь уже определены. Если убрать из этой игры большую политику (идеологию США и амбиции РФ), то у Запада (прежде всего у ЕС) есть шанс расшифровать для Москвы смысл диверсификации ресурсных поставок в том духе, чтобы предложить России «снять» двусторонние отношения с иглы раздражения сырьевой трубы, или хотя бы снизить «монополию ресурсов» в этих отношениях. Разными путями, но Москва и ЕС движутся к этому. Стратегия макроэкономического доминирования в реальности уже сейчас начинает сменяться моделью взаимопроникновения и взаимопересечения, где монополия одного игрока уже невозможна. Суди сами, без новых трубопроводов и масштабных инвестиций, крупная европейская компания Eni попадает в Иран через Россию. Значит, взаимовыгодный диалог возможен. Каспий в целом, может стать показательным тому примером.
