Г. Юлдашева: ИРАНСКИЙ ФАКТОР В ТЕКУЩЕЙ АМЕРИКАНСКОЙ СТРАТЕГИИ ПО ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ/ Авторская версия.
Автор: ИАЦ МГУ
Приход к власти в США администрации во главе с Бараком Обамой и нынешний экономический кризис, по всей видимости, кардинально изменят геополитическую ситуацию в Центральной Азии (ЦА). И это не случайно. События последних лет вновь и вновь подтверждают судьбоносную роль и значение для региональной и глобальной политики региона Центральной Азии. Резко возрастает в свете последних российских инициатив в ЦА и сохранению нестабильности на южноазиатском, ближневосточном и каспийском направлениях неотложность для США принятия соответствующих мер по обеспечению и укреплению своих энергетических и геополитических интересов в мире. В этих условиях в США происходит переоценка и переосмысление последних геополитических реалий в регионе, формируется новая концептуальная модель внешнеполитических взаимоотношений в ЦА. Особый акцент при этом делается в США на выдвижение ЦА государств в качестве относительно успешной светской модели развития исламских государств. Американский интерес, подчеркивает известный эксперт по ЦА, проф.Ф.Старр, заключается в том, чтобы Центральная Азия не стала зоной конфликтов между ведущими державами, чтобы «светская, основанная на верховенстве закона, модель развития доказала свою эффективность в исламском мире» [1] . Вместе с тем особое значение придают в США тому, чтобы «помочь странам Центральной Азии доставлять свои товары и сырье на мировые рынки без контроля со стороны внешних сил». Основным рычагом продвижения данных интересов может стать развитие трансконтинентальной торговли, что требует скорейшей стабилизации Афганистана. Однако нынешняя стратегия США в Афганистане, по всеобщему признанию, не способствует сокращению влияния "Талибана", который практически присутствует на 72% территории Афганистана, тогда как в 2007 году - на 54 % [2] .
Успех американской стратегии в регионе во многом зависит от уровня и состояния взаимоотношений США с Исламской Республикой Иран (ИРИ). Отсюда в число приоритетов администрации Б.Обамы - восстановление экономического благополучия страны, борьба с международным терроризмом и распространением ядерного оружия, сохранение и упрочение лидерства США в мире - входит и начало процесса урегулирования отношений с ИРИ. Роль ИРИ приобретает особое значение в связи с предстоящей военной операцией США в Афганистане, планируемой осуществить летом с.г. до президентских выборов в Кабуле.
В случае ее неудачи американскому контингенту придется покинуть территорию Афганистана, что на деле будет означать предоставление в регионе геополитических преимуществ Москве и Тегерану. В этой связи Вашингтон выразил готовность начать переговорный процесс с Тегераном по широкому спектру региональных проблем, включая, в первую очередь вопросы развития его ядерной программы.
Очевидно при этом, что американские стратеги стремятся сделать ставку на возможные общие геополитические и экономические интересы ИРИ и США в регионе Центральной Азии. В рамках предлагаемых Ирану политических и экономических льгот в обмен на уступки в ядерной программе Госсекретарь США Хиллари Клинтон уже заявила [3] о возможности пересмотра администрацией Обамы планов по ПРО в Европе. Качественно новым предложением в «иранском пакете» является предложение США ограничить ядерный потенциал и «старым» ядерным державам. Новая повестка дня в ядерной области требует, по мнению влиятельных американских экспертов [4] , согласованных усилий на нескольких уровнях: во-первых, декларативной политики Соединенных Штатов, во-вторых, американо-российского взаимодействия, в-третьих, совместных усилий с союзниками, а также другими неядерными государствами, для которых американский потенциал сдерживания служит средством обеспечения собственной безопасности, в-четвертых, обеспечения надежного хранения ядерного оружия и материалов на глобальной основе, и, наконец, снижения роли ядерногооружия в доктринах и оперативном планировании ядерных государств.
О поддержке такого подхода к ИРИ прежде всего заявили на45-й Мюнхенской конференции по безопасности (6-8.02.2009) европейские союзники США, обозначив в своих выступлениях то, что период заигрывания с Ираном закончен и если Тегеран не начнет работать по свертыванию своей ядерной программы, то международное сообщество будет вынуждено ужесточить санкции.Более того,Британия, Франция и Германия дали понять Соединенным Штатам, что хотели бы начать проведение новой политики по Ирану до июньских президентских выборов в Афганистане.
Позитивный отклик новый подход США по Ирану нашел и в России. Москва и Вашингтон достигли договоренности о начале транзита невоенных грузов для поддержки международных сил по содействию безопасности в Афганистане. В штаб-квартире НАТО в Брюсселе это решение назвали прорывом в отношениях между Россией и Западом [5] .
Подходы самого Ирана к США качественно не изменились и по-прежнему исходят, по мнению представителей внешнеполитического ведомства ИРИ [6] , из соображений логики, диалога и взаимодействия, основанного на равноправии и взаимном доверии. Тегеран ожидает от Вашингтона конкретных, а не риторических действий, прекращение политики кнута и пряника, необоснованных обвинений и угроз в свой адрес и соблюдение правил взаимоуважения в ходе переговоров. В какой степени Тегеран готов к диалогу с США и переменам в своем международном статусе? Большинство экспертов довольно осторожны в своих оценках, учитывая неоднозначность ситуации в Иране и отсутствие гибкости в действиях неоконсервативного кабинета М.Ахмадинежада.
В целом, однако, внешняя политика Ирана, по мнению известного иранского эксперта А.Малеки [7] , существенно изменилась со времен исламской революции. Иран является независимым государством и не принадлежит к какой-либо западной или восточной коалиции государств, извлекает все выгоды от существующей международной системы и во все возрастающей степени опирается на принципы реализма в своей политике. Тем не менее, главная угроза режиму связана, считает Малеки, с экономическими и социальными проблемами страны. Хотя эксперт исключает возможность в стране насильственного переворота, однако теоретически, пишет он, режим может прийти в упадок. Данные обстоятельства требуют разумного использования Тегераном потребностей Европы в энергетической диверсификации.
Одновременно Иран стремится выжить, трансформировавшись в региональную державу. Поэтому регионализм останется, подчеркивает Малеки, главным компонентом внешней политики ИРИ. При этом, однако, участие ИРИ в ШОС не может снизить угрозы Ирану со стороны США. Более того, экономические, политические и социальные проблемы Ирана обусловлены культурно-историческим развитием страны, что невозможно преодолеть только путем восстановления отношений с США. С другой стороны, сторонники жесткой линии в Иране полагают, что американская власть находится в состоянии упадка и Тегеран должен извлечь из этого максимальную выгоду для себя. В то же время в иранской политической элите озабочены проблемами выживания в случае возможного нападения США на Иран и перспективами развития страны в униполярной или многополярной системе после окончания мирового лидерства США.
Со своей стороны российские эксперты [8] обращают внимание на резкую радикализацию внешнеполитического курса ИРИ и возрождение в нем концепции «экспорта исламской революции». Так, 31 января 2009 года на церемонии, посвященной годовщине возвращения из изгнания «отца революции», аятоллы Хомейни, президент ИРИ Махмуд Ахмадинежад, вновь заявил: «Хотя Исламская революция произошла в Иране, она не ограничивается одним только Ираном».
Существует также мнение, согласно которому Иран в настоящее время ведет торг с ведущими державами мира [9] , который может завершиться построением нового глобального порядка на основе негласного договора между США, КНР и Ираном о разделе в Азии сфер влияния. Этому способствуют как снижение в последние годы уровня влияния фундаменталистских взглядов в Иране, так и общие ирано-американские экономические и геополитические интересы в регионе, включая сферу энергетики. В случае достижения приемлемых соглашений с Ираном США, считают эксперты, могут даже закрыть глаза на иранскую атомную программу.
Такой поворот событий, предусматривающий ограничение российских позиций в зоне ЦА и Ближнего Востока, естественно осложнит и без того сложную геополитическую ситуацию в ЦА, что не могут не принимать во внимание архитекторы нового мироустройства. О маловероятности подобного сценария говорит и то, что Пекин пока никак не обозначил свою готовность к такому партнерству и продолжает тактику осторожного и гибкого вовлечения в регион ЦА.
Очевидно, что, несмотря на официальную риторику, текущие внутриполитические, экономические и региональные проблемы безопасности потребуют от Тегерана поэтапной нормализации отношений с США. Иран действительно, по оценкам Государственного управления энергетической информации США (EIA) [10] , не сможет нарастить производственную мощность нефтяного сектора без помощи иностранных государств. Как говорится в опубликованном докладе EIA «Краткий анализ Ирана», «Иран намерен увеличить производственную мощность нефтяной промышленности до 4,5 млн. баррелей в сутки к 2010г. и до 5 млн. баррелей после 2015г., но для этого необходима будет поддержка иностранных государств».
К тому же Тегеран не отвергает [11] сотрудничество с НАТО в Афганистане, считая его возможным при условии, если альянс будет относиться к Афганистану «по-новому». Одним из возможных препятствий на пути переговорного процесса может стать традиционная несговорчивость Тегерана по ядерной программе, в результате чего не исключены, помимо новых санкций, и военные действия против Ирана со всеми вытекающими из этого негативными геополитическими и экономическими последствиями для государств ЦА. Однако при нынешнем раскладе сил и экономической ситуации в мире, росте прагматических тенденций в иранском внешнеполитическом мышлении, данная ситуация кажется маловероятной. Вполне очевидно, что ИРИ не заинтересована - ущемлять в какой-либо мере свои жизненно важные экономические и геополитические интересы в регионе ЦА и Афганистана; - ограничить столь же важный поток европейских инвестиций в свою экономику; - снизить потенциал взаимовыгодного ирано-российского сотрудничества в условиях возможного сближения Москвы с Вашингтоном, с одной стороны, и с Турцией, с другой. Данная ситуация с учетом также роста в последнее время влияния и авторитета Анкары в арабском мире может негативно сказаться на региональном статусе Тегерана, в чем ИРИ никак не заинтересована.
Наиболее вероятным, поэтому представляется достижение некоего компромисса между США и ИРИ по ядерной программе и начало их конструктивного сотрудничества по вопросам безопасности в Афганистане, в чем кровно заинтересованы страны ЦА. При этом в интересах региональной стабильности было бы желательно покончить навсегда с иностранным вмешательством во внутренние дела Афганистана, ограничившись торгово-культурными и гуманитарными взаимосвязями с Кабулом. История учит нас тому, что несоизмеримые с местной культурой темпы модернизации обходятся чрезвычайно дорого и могут не оправдать себя, а насильственное внедрение чуждых стране-реципиенту ценностей и моделей управления обычно не приживаются, обернувшись длительным периодом внутренней нестабильности. Однако в де-факто нынешних сложившихся условиях и активности Вашингтона в этой части мира сотрудничество Ирана с США в этом вопросе по крайней мере способствовало бы снижению конфликтного потенциала в Афганистане, где проживает большое количество шиитов. Тем временем инструментом давления на Иран по-прежнему остаются решения группы СБ ООН в формате группы «6+1». Таким образом, в Центральной Азии формируются основы для более благоприятного сотрудничества государств по проблемам региональной безопасности в формате США-ЕС-РФ-ЦА с возможным подключением к этой группе Ирана. Успех американской стратегии в регионе во многом зависит от скоординированности действий между партнерами и максимальном использовании ресурсов и опыта региональных государств (ЦА государства, Россия, Иран, Китай и др.).
Юлдашева Г.И.,
Д.пол.н., Ташкентский государственный институт востоковедения 19.02.09
Поделиться: