ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ БЕЛОРУСОВ МОСКВЫ В КОНЦЕ XX - НАЧАЛЕ XXI ВЕКА

Переиначивая слова А. Сачар, мы можем сравнить сегод­няшнюю столицу РФ «с партитурой сложной симфонии, создан­ной талантами разных народов. В ней слышна мелодия каждого из них»1. И белорусского, без сомнения, в том числе.В настоящее время в Москве, среди ее многонационально­го, но преимущественно русского населения, белорусы являются значимой численной величиной, которая составляет, по данным переписи 2002 года, 59353 человека.

Солопова О.В.,кандидат исторических наук,доцент кафедры этнологииисторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

Переиначивая слова А. Сачар, мы можем сравнить сегод­няшнюю столицу РФ «с партитурой сложной симфонии, создан­ной талантами разных народов. В ней слышна мелодия каждого из них» ¹ . И белорусского, без сомнения, в том числе.

В настоящее время в Москве, среди ее многонационально­го, но преимущественно русского населения, белорусы являются значимой численной величиной, которая составляет, по данным переписи 2002 года, 59353 человека.

Языковая, культурная, бытовая, религиозная дистанции бе­лорусов от основной массы москвичей являются весьма близкими. В таких условиях модель социально-экономической и языково-культурной адаптации белорусов представляется особенно инте­ресной, фиксируемая среди белорусов тенденция к сохранению этнокультурной самобытности - особенно значимой, а процес­сы институализации жизни белорусской диаспоры в конце XX - начале XXI века - наиболее показательными при рассмотрении идентичности белорусов Москвы.

Диаспоральная жизнь белорусов стала заметной с конца 80-х годов XX века, когда в столице РФ сформировался круг активной белорусской интеллигенции - научные, творческие работники. Возрос интерес к национальной культуре, языку, стремление к об­щению с другими диаспорами. Оживились контакты с исторической родиной. В конце 80-х - начале 90-х наметился подъем наци­онального самосознания белорусов Москвы... Активизировалась белорусская общественно-культурная жизнь, стали появляться общественные объединения белорусов. Белорусская интеллиген­ция Москвы проявила устойчивую национальную идентичность и общественную организованность, объединяя и создавая для этого обязательную в таких случаях инфраструктуру.

Так, с конца 80-х годов XX в. по настоящее время в Мо­скве действовали и/или действуют первое национальное нефор­мальное объединение белорусов Москвы - «Пагоня», Обще­ство белорусской культуры имени Ф. Скорины, «Згуртаваньне беларусюх вайскоуцау» («Объединение белорусских военных»), Объединение белорусов Москвы «Батьковщина» («Отчизна»), «Белорусское Молодежное Землячество Москвы», «Белорусское землячество Москвы», Клуб московских белорусов «Сябры», Московское региональное объединение белорусистов в рамках Международной ассоциации белорусистов Минска, Федеральная национально-культурная автономия «Белорусы России», Регио­нальная национально-культурная автономия «Белорусы Москвы», женский клуб «Белорусочка»...

Главные совместные усилия активной части белорусской ин­теллигенции -ученых-гуманитариев, деятелей искусства, литера­торов, композиторов, офицерства - направлены на популяризацию белорусской истории, культуры, традиций и языка, на стимулиро­вание их этнокультурной идентичности. Причем не только и не столько среди жителей Москвы вообще, сколько непосредственно среди московских белорусов, оказавшихся в иноэтничной среде.

Диапазон деятельности институализированных объединений белорусов Москвы широк. В обществах отмечаются белорусские праздники, читаются лекции по истории, этнографии белорусов, проходят национальные выставки, прокат белорусских фильмов (ретроспектива фильмов молодых белорусских кинорежиссеров и режиссеров-документалистов в Киноцентре на Красной Пре­сне, лето 2004 года), гастроли белорусских театров (Национальный академический драматический театр им. Якуба Коласа, осень 2001 года, репертуар которого был представлен на белорусском языке). В июле 2003 года при поддержке белорусских обществен­ных организаций в Москве и других городах России прошли Дни белорусской культуры. В рамках этих дней состоялась презента­ция сборника стихов «Антология белорусской поэзии», выстав­ка детского рисунка и праздник «Вас приглашает Беларусь», от­крытие памятника Янке Купале, вышло издание сборника поэта «Молодая Беларусь». С начала 90-х годов были опубликованы пе­риодический научный сборник «Шляхам Скарыны», литературно-научный альманах «Скарышч» (А. Кавка), книга Е. Ширяева «Русь Белая, Русь Черная и Литва в картах», сборники материа­лов научных конференций, посвященных 500-летию Ф. Скорины («Великою ласкою», 1994), 90-летию Н. Улащика («Русь - Литва - Беларусь», 1997), 120-летию Янки Купалы и Якуба Коласа («Ли­тературная классика в диалоге культур», 2002)...

Примечательно, что в обязанности членов разных белорус­ских обществ входит забота о престиже белорусской культуры, которая понимается как национальный престиж. Уставные доку­менты общественных белорусских организаций провозглашают своими целями развитие и популяризацию белорусской культу­ры, рост социально-культурной активности членов диаспоры, удовлетворение национально-культурных запросов белорусов в сфере общения, народного творчества, устройство белорусского культурного центра, организацию разнообразных мероприятий (фестивали, концерты, выставки, конференции), сбор информа­ции, связанной с историей и культурой белорусов. Отвергается со­трудничество с группами и организациями, практикующими или пропагандирующими социальную, национальную, религиозную нетерпимость. Это во многом определяет жизненный стиль бело­русских диаспор вообще и московской в частности. В качестве ти­пичных черт этого стиля стоит назвать доброжелательность, экс-травертность, коммуникабельность, своеобразное этнокультурное спокойствие, неприятие этнополитического радикализма ² .

В результате этнокультурной активности белорусских обществ, к концу 90-х годов XX века произошло становление белорусской ди­аспоры Москвы со своей внутренней организационной структурой. Эта структура - национальные организации - призвана формулиро­вать и удовлетворять этнокультурные потребности группы.

Главной задачей диаспоры стало поддержание и восстанов­ление элементов национальной культуры и языка, а не адаптация к местной среде, так как московские белорусы свободно владеют русским языком и навыками стереотипного поведения жителей мегаполиса, комфортно себя чувствуют в столице и ориентирова­ны на постоянное проживание в городе. Можно сказать, что бело­русскими организациями разработана независимо друг от друга, без единого административного волевого импульса, некая про­грамма сохранения и развития белорусской диаспоры Москвы. Каждое общество работает в своей социальной, возрастной, по­литической, имущественной нише. Сферы их влияния мало пере­секаются, хотя порой это происходит и приводит к разным резуль­татам - от созидательных процессов до открытых конфронтации. Однако несмотря ни на что, в рамках белорусской московской диаспоры благодаря организационному ресурсу возникла за по­следние 20 лет основа, которая вовлекает белорусов в процесс восстановления национальных традиций.

Таким образом, деятельность белорусских обществ, неза­висимо от того, насколько они близки или далеки от политики, соблюдают или не соблюдают принцип невмешательства во вну­тренние дела Белоруссии, направлена на объединение, «згурта-ваньне» московских белорусов.

К факторам, позволяющим белорусам Москвы рассчитывать на консолидацию диаспоры, относятся компактное проживание в границах одного города, сохранение некоторого национально-культурного потенциала и рост национального самосознания, проявившееся стремление к самоидентификации и восстановле­нию своей этнической самобытности, тесное сотрудничество с Республикой Беларусь.

В числе основных проблем белорусов в Москве можно на­звать быструю ассимиляцию в русскую и русскоязычную сре­ду; отсутствие демографического роста белорусского населения Москвы, которое выявила Перепись 2002 года, показавшая, что численность белорусов составляет 59353 человека, а не 100-150 тысяч, как представлялось ранее; рассредоточение белорусов по территории мегаполиса и потеря этнообразующих связей; утрату большой частью белорусов культурных традиций и родного бело­русского языка; низкий социально-экономический уровень жиз­ни; невысокий уровень заинтересованности неинституированных членов диаспоры в существовании этнокультурного анклава.

Возникшие национальные организации преследовали общую цель: через энергичные действия своих наиболее активных чле­нов стимулировать, пробуждать рост национального самосознания у достаточно инертной части белорусской диаспоры. Они настаи­вали и активно участвовали в реконструкции, популяризации и распространении с целью цикличного воспроизводства элементов белорусских национальных традиций, праздников, фольклора, язы­ковых навыков, пробуждали «белорусскость» у носителей этноса, пытались затормозить ассимиляционные процессы.

Как в XVII, так и в XX веке белорусы, попадая в Москву, до­вольно быстро вливаются в русскоязычную среду, иногда сохра­няя при этом особенности произношения и некоторые элементы национальной культуры. Сохраняются также отдельные знания в области народной музыки, культуры, песен, танцев. Но наи­более устойчива культура традиционной пищи. Абсолютное большинство живущих в Москве белорусов (98% опрошенных) продолжает готовить и употреблять в постоянном рационе тради­ционные блюда из муки, картофеля, свинины - драники, клецки, молочные супы, затирку, сало, колбасы... Помимо гастрономи­ческих предпочтений здесь фиксируется элемент почти сакрали­зации традиционной кухни как связующего, репродуцируемого, узнаваемого и бесспорно признаваемого всеми элемента тради­ционной культуры.

Важность изучения языкового поведения для изучения национальной идентичности определяется тем, что язык явля­ется важнейшей компонентой этнической общности. Общение на одном языке внутри семьи, конкретной этнической группы во многом способствует сохранению и других элементов на­циональной культуры, является одним из важнейших основа­ний национальной идентичности. Сохранение родного языка в инонациональном окружении приобретает функцию мощного антиассимиляционного фактора. И напротив, адаптация к ино­национальному окружению начинается прежде всего с освоения языка другого народа. Таким образом, языковые характеристики этнокультурной группы являются важным показателем, харак­теризующим уровень развития национального самосознания, с одной стороны, и содержание процесса межэтнического взаи­модействия, с другой.

В начале 90-х годов в Москве действовала воскресная школа, где дети и взрослые могли получить знания и навыки белорусского языка. Школа два года работала исключительно на бескорыстном энтузиазме вьшускницы театрально-художественного института Ганны Багулиной-Рыжковской. Но сказались недостаток матери­альных средств, с одной стороны, слабая заинтересованность ро­дителей, с другой, и школа вскоре прекратила свое существование.

К концу 90-х годов XX века в Москве не оказалось ни бело­русской школы, ни официальных и доступных курсов обучения белорусскому языку. Правда, на общественных началах работали курсы при филологическом факультете МГУ имени М.В. Ломоно­сова и Институте имени П. Лумумбы, но их деятельность держа­лась исключительно на энтузиазме и бескорыстии любителей бе­лорусского языка и была доступна лишь специалистам, а не всем желающим изучить «беларуску мову». Абсолютное большинство белорусов Москвы сегодня говорят на русском языке, однако мно­гие знают белорусский язык, читают на нем, считают родным. Язык выступает как символ этнической общности даже для тех белорусов, кто знает его слабо или не знает вовсе.

В связи с этим, Советы ФНКА «Белорусы России» и РНКА «Белорусы Москвы» от имени белорусов, проживающих в Мо­скве, обратились 28 января 2004 года к руководителю Департамен­та образования города Москвы Л.П. Кезиной с просьбой учесть общественное мнение белорусов и создать в столице школу с бе­лорусским компонентом обучения. В ответе Департамент образо­вания сообщил, что определил для этого среднюю школу № 1950 и совместно с окружным управлением образования ЮВАО «ведет работу по определению содержания и форм реализации белорус­ского компонента в образовательной программе школы». Такое решение московских властей вызвало неудовольствие московских белорусов. Основные требования формулируются так: школа на­ходится в одном из самых загрязненных районов Москвы и отнюдь не на территории Мещанской слободы, заселенной в XV1I-XVIII веках в подавляющем большинстве выходцами из белорусских го­родов и местечек. Вопрос месторасположения является знаковым для белорусов, которые соотносят выбор предложенного места со степенью уважения, проявленного к ним.

Интересно, что подобная протестная реакция в целом не типична для белорусов Москвы. Белорусы, согласно самооценке, имеют характер довольно спокойный, их трудно спровоцировать на темпераментные высказывания. У белорусов есть такая по­говорка: «белорус риска не любит». Белорусов принято считать «померковными». Но это слово не совсем нравится самим бело­русам, так как означает соглашательство, конформизм. Еще одно слово, которое точнее характеризует белорусский характер, -это «доброзычлвасць», то есть доброжелательность. Белору­сы демонстрируют высокую степень этнической толерантности к представителям других культур. По мнению этнопсихологов, «в основе этнической толерантности лежит позитивная этниче­ская идентичность». Отсутствие этнической дискриминации по­зволяет сделать вывод «об устойчивости этнокультурной группы и наличии позитивной групповой самоидентификации».

Именно языковые процессы особенно сложны для понима­ния процессов идентификации среди белорусов. Многие опрошенные говорили о том, что, приехав в Москву, стремились как можно скорее избавиться от белорусского говора. В данном случае мы имеем дело с проявлением «лингвистической гиперкорректно­сти» (сверхправильности). «Усвоив культурные нормы общества, в которое (приехавший - СО.)... хочет интегрироваться.., он не только следует этим нормам, но, более того, акцентирует свою им приверженность...» и в результате «из-за такого экстремального поведения он становится узнаваемым для принимающего обще­ства как не свой» ³ .

Отказ от белорусского говора, от использования белорус­ского языка в быту, наблюдаемые у значительной части бело­русов Москвы - одна из форм так называемой гиперадаптации, чрезмерных усилий по приспособлению. Те, кто хорошо говорит по-русски, зачастую уже утратили язык своей группы. Но такая потеря не является обязательным признаком этнической ассими­ляции. Русскоязычные белорусы Москвы не становятся русскими, демонстрируют зачастую незнание языка и высокую этническую самоидентификацию одновременно (из 100% идентифицировав­ших себя белорусами, свободно владеют белорусским языком только 14%, понимают и могут плохо объясняться - около 21%, тогда как русский язык назвали родным 70,5% опрошенных).

Члены диаспоры не проявляют явного стремление сохра­ниться, не стремятся к моноэтничным бракам. Сами белорусы связывают это со свойственной им терпимостью и доброжела­тельностью к людям разных конфессий и национальностей (более 43% опрошенных). Однако необходимо помнить, что высокий уро­вень социальной мобильности городского населения и отсутствие жесткого социального контроля приводят к тому, что значение этнической принадлежности при заключении смешанных браков снижается. Города, аккумулируя в себя представителей разных этносов, способствуют размыванию этнических границ и росту национально-смешанных семей. В среде московских белорусов особенно много белорусско-русских и белорусско-украинских

браков. Согласно микропереписи 1994 г., только с русскими со­стояли в браке 72,6% белорусских мужчин и 66,9% белорусских женщины. Наиболее сложным остается вопрос о национальной принадлежности детей от национально-смешанных браков.

Молодежная составляющая белорусской диаспоры неодно­кратно меняла формат своей структуры. Это белорусские юноши и девушки, как живущие в Москве постоянно, так и находящиеся здесь временно студенты и аспиранты столичных вузов. Наиболее заметным проявлением их этнокультурной идентификации стало, во-первых, стремление к реконструкции и воспроизводству неко­торых белорусских праздников и обрядов. В первую очередь, это празднование Купалля на берегу живописного озера в московском пригороде Лыткарино в ближайшие к 23 июня выходные, так как большинство участвующих в празднике являются работающими людьми и вынуждены соотносить обряд и рабочий график. Вос­производя национальные белорусские традиции, они водят хоро­воды вокруг костра, прыгают через него, поют купальские песни... Молодые московские белорусы настаивают, что самой «харак­терной традицией» для праздника Купалле в Москве становится объединение представителей разных национальностей, которые приглашаются ими для участия в празднике: русских, американ­цев, аргентинцев, украинцев, казахов... Так подчеркивается значи­мость информативной функции обряда - знакомство представи­телей других стран с самим фактом существования белорусской культуры, популяризация белорусских традиций, акцентирование необходимости их сохранности, степени востребованности, вос­производства. Вторым фактором этнокультурной самоидентифи­кации стало обязательное использование белорусского языка в значительно большем объеме, нежели на мероприятиях возраст­ных групп белорусской диаспоры.

До недавнего времени многие исследователи с уверенно­стью говорили о том, что этнокультурную активность в среде бе­лорусской молодежи демонстрируют, как и в других возрастных категориях, преимущественно выходцы из Белоруссии в первом поколении. Дети белорусов, родившие и/или выросшие в Москве, в большинстве не идентифицировали себя с белорусским этно­сом. Исключение составляли дети наиболее активных представи­телей белорусской интеллигенции, непосредственно принимав­ших участие в оформлении диаспоры. Например, дочь известного белорусского филолога и просветителя Адама Бабареки - Алеся Бабарека, создавшая и возглавившая в 1993 году фольклорный коллектив белорусской песни «Алеся».

Действительно, абсолютное большинство членов белорус­ской диаспоры - это переселенцы в Москву в первом поколении. Ни БССР, ни РБ не являются для них «мифологической родиной», связи с исторической родиной не нуждаются в оживлении, так как не прерываются. «По месту... рождения и по духу... детских переживаний» ⁴ они считали себя белорусами. Историческая роди­на для них - страна личного опыта и личной деятельности. Такие контакты отвечают интересам как членов диаспоры, так и мате­ринского этноса и инициируются с обеих сторон. Этим объясня­ется активная и деликатная позиция Посольства РБ по отношению к белорусским этнокультурным объединениям.

Однако проведенный опрос указывает на особую тенден­цию, проявившуюся в последнее десятилетие среди белорусов-москвичей второго и даже третьего поколений. «По происхожде­нию я частично/целиком белорус. По культуре и языку я - русский/ русская. По менталитету/мироощущению и белорус, и русский. Значит я - русский белорус». При этом ни место рождения (РФ, РБ), ни знание языка, ни религиозная принадлежность не влияют на фиксируемую тенденцию. Показателен здесь вектор самоиден­тификации детей моложе 15 лет, от смешанных браков белорусов. среди опрошенных более 60% «полукровок» и 30% «квартеронов» либо осознают себя белорусами, либо включают белорусский ком­понент в свою идентификационную модель...

Очевидно, и подчеркивается респондентами, что факт суще­ствования материнского государства - независимого государства Республика Беларусь - и ориентированность на проживание в Мо­скве играют в этом процессе определяющую роль.

Еще одним фактором новой формой жизни диаспоры стала виртуальная этнокультурная среда. Сайты в Интернете популяри­зируют идеи этнокультурного общения белорусов, упрощают и расширяют круг возможностей для общения, поиска и поддержа­ния контактов с представителями своей национальности. Формат свободного виртуального общения находит самый живой отклик у юных белорусов, стимулирует этнокультурную самоидентифи­кацию данного возрастного страта. И в проявившемся в чатах то­тальном белорусифицировании русских имен - Алексей-Алесь, Елена-Алена/Алеся и т.д. - можно усмотреть показатель усиления этнокультурных чаяний молодежи, романтизации белорусскости.

Важнейшей частью жизни белорусов Москвы являются вза­имоотношения с доминирующим в Москве этносом - русскими. Несмотря на постоянное взаимодействие и высокую степень эт­нической толерантности, белорусы в последние десятилетия де­монстрируют незначительную, но не изменяющуюся культурную дистанцию. Этот процесс фиксируется впервые за всю историю пребывания белорусов в Москве. Сознательное противостояние ас­симилятивным процессам объясняется актуализацией этнических ценностей. Совершенно очевидно, что политические дискуссии об отношениях Беларуси и России оказывают непосредственное влияние на процессы в московской белорусской диаспоре. Даль­нейшая интеграция может привести к изменению миграционного потока белорусов, соответственно увеличить их приток в Москву. При этом можно прогнозировать активизацию этнической моби­лизации и повышения устойчивости к ассимиляции.

В настоящее время московские белорусы проявляют большой интерес к собственной истории, что вообще характерно для пе­риодов этнокультурного возрождения. Одним из принципиальных этноразделяющих факторов внутри московской белорусской диа­споры стала трактовка этногенеза, этнической истории белорусов, а также определение исторической роли России в судьбе белорус­ской государственности. Эти темы стали, с одной стороны, пред­метом острых дискуссий, в результате которых определились две крайних позиции: первая отстаивает позицию балто-литовского происхождения белорусов, сформулированную в тезисе «Мы не славяне, мы -литвины (балты)». Вторая точка зрения на генезис белорусов подчеркивает их славянское происхождение, «братство славянских народов», «курс на сближение Белоруссии и России». С другой стороны, через призму отношения к собственной исто­рии выстраивается не только отношение к русским, но и устойчи­вый вектор самоидентификации белорусов Москвы.

«Экспрессивно-эмоциальнальной доминантой» ⁵ коллектив­ного настроения белорусов Москвы выступает гордость за носите­лей национального духа, выразителей белорусской самобытности и гордости нации. В первую очередь, это Ф. Скорина, Янка Купала, Якуб Колас, Н. Улащик, В. Быков, которых белорусы всегда помнят и считают «великими сынами Беларуси». Их бесспорный авторитет в среде белорусов несомненно является объединяющим все поколе­ния фактором стимулирования белорусской идентичности.

Белорусы Москвы в большинстве своем православные и ка­толики. Последние посещают в основном костел святого Людови­ка на Малой Лубянке, где по инициативе архиепископа Тадеуша Кондрусевича, белоруса по национальности, выпускника Грод­ненской духовной академии, ведется служба на белорусском язы­ке. В Храме Непорочного зачатия Девы Марии также представле­на довольно обширная католическая белорусская община. И если для белорусов-католиков религиозный фактор стимулирует инте­грационные идентификационные процессы, то для православных белорусов религиозность является скорее показателем внешней идентификации с русскими, нежели внутригрупповой. При этом, без сомнения, религиозность, как нормативная и стабилизирую­щая доминанта, последние без малого два десятилетия влияет на сохранение и формирование традиционных общественных и се­мейных ценностей московских белорусов.

Интересно, что наряду с процессами ассимиляции и утра­ты родного языка этническая самоидентификация белорусов-москвичей не только не утрачивается, но усиливается.

В связи с этим определились принципиальные для сегод­няшней встречи моменты.

Личная мотивация белорусской идентичности не имеет устоявшегося традиционного понимании. Действительно, если, например, «еврей - тот, кто рожден от матери-еврейки, испове­дует иудаизм, соблюдает еврейские обычаи: субботу, праздники, кашрут» ⁶ , то ответ на вопрос что значит быть белорусом - звучит по-разному. Его наполнение зависит от многих факторов и раз­нится в зависимости от возраста, пола, социального статуса, об­разования, места рожцения белоруса. В результате, со временем мотивация принадлежности к единой белорусской общности ста­новится все более слабой. Еще одна причина - ассимиляция, в том числе языковая. Осознание своей белорусскости «по крови», как врожденного неотъемлемого свойства, является тупиковым уже потому, что, как практически любая другая этническая группа, белорусы не могут претендовать на «биологическую чистоту» ⁷ . Высокий процент смешанных браков с небелорусами СССР, Рос­сии, Беларуси делает биологический критерий размытым. Можно назвать, конечно, традиционные для белорусов ценности, такие как крепкая семья, воспитание детей, трудолюбие и добросовест­ность. Но очевидно, что этого недостаточно для сохранения бело­русского самосознания в новых поколениях.

И при всех этих, казалось бы непреодолимых для сохран­ности диаспоры препятствиях, мы можем с уверенностью про­гнозировать устойчивую численность диаспоры. Причем не только за счет приезжающих в Москву белорусов. Фиксируемый феномен, известный как ситуативная идентичность, я позволю себе назвать его «мерцающая идентичность», определяет перма­нентные всплески этнической самоидентификации среди бело­русов, оказавшихся вне постоянного места проживания. Процес­сы, происходящие сегодня в белорусской диаспоре Москвы, во многом перекликаются с теми, что происходили сто лет назад во время Первой мировой войны в среде беженцев из северо­западного края России, частью театра военных действий кото­рого являлись современные белорусские территории. Резуль­татом специфической имперской политики стал тот факт, что подавляющая часть приехавших в центральные районы России православных белорусов практически не выделяла себя среди русских. В среде интеллигенции (в частности студенчества) осо­знание своей принадлежности к белорусскому этносу было бо­лее четким, но в реальности процессы приобщения к русскому языку и культуре доминировали. Сталкиваясь же с новой, иной этнической средой, беженцы-белорусы все более четко осозна­вали собственное национальное отличие, свою национальную самость. А белорусская интеллигенция смогла проявить высо­кую этническую гражданскую позицию, возглавить, оформить и институализировать через создание организаций и печатных изданий оформление этого процесса. По определению Ула-щика, вопрос «кто мы» определялся ответом на вопрос «отку­да мы пришли» ⁸ . Тогда белорусские беженцы стали не просто «культурной группой», проживающей на чужой территории, а группой, проявившей собственную «волю» к самоопределе­нию ⁹ - белорусские беженцы, выгнанные войной из Виленской, Гродненской, Минской и Витебской губерний, проведя несколь­ко лет на чужбине, стремились вернуться домой, уже осознав себя отдельной национальной группой.

Сегодня белорусы Москвы вполне естественно ощущают себя гражданами России и на этом основании ожидают от вла­стей РФ и столицы содействия в развитии родного языка и куль­туры. Признавая значение Республики Беларусь как национально-культурного, государственного центра белорусского этноса, белорусы Москвы в то же время осознают себя как особую группу со своей историей, считая Москву своей «малой родиной». Процесс пробуждения белорусской идентичности, простимулирован­ный белорусской интеллигенцией на рубеже уже XX-XXI вв., во многом соотносим с процессами времен Первой мировой.

Прослеживаемая цикличность, равно как и проведенный анализ наиболее значимых аспектов этнокультурной жизни бе­лорусов, показывают, что помимо формального членства в бе­лорусских организациях, землячествах, крови, религиозности, знания языка, в первую очередь, этническому самосознанию и белорусской государственности принадлежит доминирующая роль в этнокультурной и национальной идентификации белору­сов Москвы.

¹ Что значит быть армянином? Отклики на публикацию в журнале «Ара­рат». // Диаспоры. Независимый научный журнал. 2002, № 1. С. 78.

² Там же. С. 63.

³ К. Кауринкоски. Греки Приазовья: особенности этнокультурной иден­тичности. // Диаспоры. Независимый научный журнал. 2002, № 1. С.91.

⁴ Канчер Е. Автобиография //НАРБ. Ф. 311. Оп. 4. Д. 7. Л. 27.

⁵ М. Аствацатурова. Виртуозы диаспорного стиля жизни в Ставрополь­ском крае. // Диаспоры. Независимый научный журнал. 2002, № 1. С. 62.

⁶ А. Милитарев. Идентичность и судьбы еврейской диаспоры в России. // Диаспоры. 2005, № 3. С. 124.

⁷ А. Милитарев. Идентичность и судьбы еврейской диаспоры в России. // Диаспоры. 2005, № 3. С. 125.

* Улашчык М. Была такая веска. Мшск, 1989. С. 162. ⁹ Утгоф B.C. Белорусские беженцы Первой мировой войны в 1914-1922 гг. Спрб., 2003. С. 156-157.