ДОКТРИНА МЕДВЕДЕВА: МЕЖДУ «АНТИДИПЛОМАТИЕЙ» И ЛИБЕРАЛИЗМОМ
Автор: ИАЦ МГУ
АНДРЕЙ МАКАРЫЧЕВ, Доктор исторических наук, профессор Волго-Вятской академии государственной службы, Нижний Новгород
Когда больше двадцати лет назад Дер Дериан, один из теоретиков постмодернизма, ввёл в оборот понятие «антидипломатия», он имел в виду, прежде всего, Соединённые Штаты. Его идея была такая: «Если целью дипломатии является посредничество в ситуациях взаимного отчуждения, то антидипломатия направлена на устранение отношений отчуждения... при помощи конструирования мира по собственному зеркальному подобию»[1].
Действительно, США имеют богатый опыт по моделированию других стран по собственному образцу, что логически объясняет многочисленные случаи отказа вести политический диалог с теми правительствами, которые не разделяют американских политических приоритетов. Но, как видно, чужой опыт, пусть и не самый удачный в практическом плане, оказывается заразительным.
В середине августа президент Дмитрий Медведев , объясняя причины отсрочки с отправлением в Киев нового посла России, сделал заявление о том, что не видит перспектив улучшения отношений с нынешним руководством Украины. Важность сказанного возрастает в свете того, что примерно то же самое российское руководство неоднократно заявляло в отношении Грузии. Вырисовывается, таким образом, вполне определённая концепция отношений России с ближайшими соседями: Кремль оставляет за собой право заморозить дипломатические отношения или резко снизить их уровень с теми странами, руководство которых проводит политику, оцениваемую как недружескую. Поскольку список таких государств, мягко говоря, длинён (трудно вообще привести пример соседней с нами страны, которая была бы признана дружеской без всяких «задних» мыслей - возможно, за исключением Монголии, где президент Д.Медведев побывал в конце августа ), то, вполне вероятно, официальная Москва продолжит аналогичную линию поведения и в других случаях. Вот, например, Чехия недавно выдворила нескольких российских дипломатов, лишний раз проиллюстрировав тезис о том, что наши отношения со странами Центральной и Восточной Европы находятся на удручающе низком уровне. А украинский президент решил проигнорировать октябрьский саммит СНГ .
Своей политикой в отношении Украины Д.Медведев дал новый аргумент тем, кто на протяжении двух последних десятилетий неоднократно замечал, что за (временами) суровой (и даже, возможно, искренней) критикой поведения Америки более или менее отчётливо просматривается тайная ориентация на воспроизводство американской модели поведения. Правда, не очень понятно, почему в Москве за образец взяли США с их более чем спорным опытом воздействия на недружественные правительства в своём «ближнем зарубежье» (то есть в странах Центральной и Южной Америки), а не Европы, которая благодаря своей «политике соседства» добилась того, что окружающие её страны не просто лояльны к ней, но и выстроились в «очередь за евроинтеграцией», одним из наиболее свежих примеров чему является Молдова.
Ничего подобного от своих соседей Россия, увы, ожидать не может. Грузия официально вышла из состава СНГ , Белоруссия продолжает дрейф в сторону Европы, а в Молдове после парламентских выборов сформирована коалиция «За европейскую интеграцию» . Причём акценты в Кишинёве расставлены вполне определённо: сначала - Европа, и только потом - Россия. Ни о каких вариантах в духе того, что Россия когда-то предлагала Украине (типа «вместе в Европу»), там и речи нет. Как говорится, вместе не надо, давайте как-нибудь по отдельности.
Внимательный анализ событий в Молдове за последние несколько недель наглядно указывает на существенные изъяны в логике так называемой «доктрины Медведева», если под ней понимать готовность поддерживать партнёрские отношения лишь с теми странами, где у власти находятся лояльные России силы. Президент В.Воронин всегда считался одним из весьма «удобных» для Кремля политиков, что, однако, объяснялось совпадением не столько идеологических установок, сколько бизнес-интересов. Поддерживая В.Воронина, Москва не учла его падающей популярности и фактически просмотрела формирование альтернативной ему коалиции, которая в результате парламентских выборов сделала серьёзную заявку на взятие власти в свои руки. Отношения с ключевыми фигурами этой коалиции у России практически никак не выстроены, и сейчас в спешном и реактивном порядке приходится перестраиваться буквально «на ходу». Конечно, Россия будет вынуждена иметь дело в Молдове с теми, кто рано или поздно сменит «команду В.Воронина», но такая переориентация была бы куда менее болезненной, если бы наша дипломатия руководствовалась не критерием лояльности отдельных личностей, а долгосрочной политической стратегией, контуры которой пока практически никак не вырисовываются, за исключением желания всеми силами сохранить российское влияние в Приднестровье по примеру Крыма.
Кстати, мало кто помнит о том, что в этом году Молдова является председателем СНГ. Можно предположить, что для самой Молдовы это - не более чем простая формальность: политическая элита страны занята преимущественно внутренними проблемами и выстраиванием будущих взаимоотношений с Брюсселем. Какой контраст с Европейским Союзом: страна, к которой переходит председательство в нём, воспринимает это как важный международный шанс и задолго до этого начинает разрабатывать свою стратегию придания новых импульсов евроинтеграции. Ничего подобного в рамках СНГ и представить себе невозможно.
Пока остаётся совершенно непонятно, какие инструменты «мягкой силы» Россия будет задействовать, пытаясь приблизить приход к власти в «проблемных» странах сил, с которыми она готова вести диалог. Но, на самом деле, нет худа без добра: потенциальная «доктрина Медведева» - при всей её «антидипломатичности» - подрывает, прежде всего, позиции весьма агрессивных обитателей той части нашего политического пространства, которая опирается на сплав идей вульгарной геополитики и упрощённо понимаемого политического реализма. Ведь фактически, заявляя о том, что отношения России с ближайшими странами напрямую зависят от находящихся там у власти режимов, президент сделал шаг в сторону либеральной теории внешней политики и тем самым серьёзно усомнился в том, что есть какая-то метафизическая предрасположенность России к доминированию или к цивилизационному единству на территории бывшего СССР. Географические факторы, конечно, имеют значение, но главное, всё же, если буквально интерпретировать президентскую мысль, это - расклад внутренних сил в той или иной стране. Тем более что и США дают повод Кремлю думать именно так: сменилась администрация - и уже фактически пересмотрены планы по размещению элементов американской ПРО в Чехии и Польше. Ну и слава Богу - может, теперь хоть поменьше будет спекуляций о всяких зловредных «осях», равно как и заклинаниях об «общей судьбе» и тому подобной словесной шелухи.
31 августа 2009 г.
[1] См.: Jef Huysmans. International Politics of Insecurity: Normativity, Inwardness and the Exception, Security Dialogue , vol. 37, N 1, March 2006. P.22.
Поделиться: