Д.А. Алимова: О НЕКОТОРЫХ «БОЛЕЗНЯХ РОСТА» В ИЗУЧЕНИИ ИСТОРИИ УЗБЕКИСТАНА

Вот уже более десяти лет как висторической науке нача­лись кардинальные перемены. Достоянием историков стали многие архивные материалы, наосновании которых история оте­чества избавляется от фальсификации, искажений, продиктован­ных официальной идеологией,трактуется в совершенно новом объективном ракурсе. Если учесть, что при советском режиме доступ к ним был ограничен, либововсе закрыт, то можно по­нять с какой радостью и жадностью исследователи извлекали из них все новые и новые данные.Многое из того, что ранее умалчивалось, стало достоянием гласности. Известные истори­ческие события, трактовавшиеся вжестких клише, получили иную, соответствующую исторической правде интерпретацию, сформировались новые,объективные методологические парадиг­мы, благодаря чему видение прошлого становится все болеепол­ным иобъективным. Трудно переоценить достижения истори­ческой науки за последние десятьлет. Однако не менее важ­ным сегодня является конструктивный и практический анализ «болезней» роста нового виденияистории, некоторой предвзя­тости, прямолинейной односторонности и перекосов, сложив­шихся при объяснении сложных инеоднозначных историчес­ких процессов, попыток выдать желаемое за действительное, соблазна искусственногоудревнения истории тех или иных на­родов, характерного для многих республик Средней Азии,одно­стороннейоценки сложных и противоречивых личностей про­шлого, приписывание истории регионов, создаваемыхмногими поколениямиразличных народов, к деяниям одного народа и т.д.

Наука о прошлом не может быть«надисторичной» и незави­симой от переживаемого исторического настоящего. Каждый новый этап в развитии обществаставит и новые задачи. Нам представляется, что современная историческая наука Узбекис­тана стоит на пороге новогоэтапа, этапа зрелости, который пред­полагает более высокий уровень фундаментальности,взвешен­ности иобъективности и отход от эмоционально-поверхност­ных оценок, характерных для конца 80-х и начала90-х годов. Ксожалению, они все еще проявляются, особенно при переос­мыслении историинационально-освободительного движения, а такжеистории советского периода.

К таковым, в частности, относится восстание 1898 г.в горо­де Андижане, получившееназвание от имени его предводителя Дукчи Ишана - «Дукчи эшон кузголони». Большинство ста­тей, посвященных этой теме и появившихся запоследние годы в отечественной печати,оценивают данное событие как нацио­нально-освободительное движение. Неопровергая такую точку зрения, лишь следуетотметить, что однозначность в исторических подходах порой граничит с неправдоподобностью. Исследование этого вопроса выявило разнохарактерность целейучастников восстания и ограниченностьмировоззрения его предводителя. Между тем до сих пор не осуществлен детальный анализ как деятельности самого Ишана, так и его произведений,свиде­тельствующих о его философско-мировоззренческих позициях, не отличавшихсявысокой интеллектуальностью. Более того, публикации на эту тему говорят в пользу того, что некоторые историки все еще придерживаются прежнейсоветско-историог­рафической позиции,оценивая восстание Дукчи Ишана только с классовой стороны, без учета религиозных мотивов его руко­водителя. Авторы же отдельных публикаций идут наповоду материалов, представлявшихточку зрения колониальных влас­тей,которые искали в причинах этого движения внешнеполи­тическую подоплеку. В особенности это касаетсявопроса о связях Дукчи Ишана стурецким султаном, не имеющего под собойреальной основы.

Статья Б. Бабаджанова,опубликованная в журнале «O'zbe-kiston tarixi»(«История Узбекистана»), на наш взгляд, впервые объективно отражает событияАндижанского восстания, и «вы­нужденную» роль его предводителя, который, как нам кажется, просто не мог отказаться отпросьб (для сохранения своего авторитета) возглавить движение. Б. Бабаджанову удалось иссле­довать произведение Дукчи Ишана«'Ибрат ал-гофилин», кото­рое многое объясняет. В частности, раскрывает суть его прими­тивных прожектов государственногопереустройства Туркес­танав виде исламского государства - халифата.

Амбиции Дукчи Ишана,реализованные посредством рели­гии и на почве недовольства населения, уставшего от беспреде­ла колониальной администрации,желание приобрести автори­тет и власть, и сама суть восстания, цель его участников до­биться улучшения экономическогоположения властей - вот, как нам представляется, нить несочетаемостей в общемкон­тексте движения.

Верность позиции Б. Бабаджановав этом вопросе подтверж­дает и исследование А. Эркинова ² , который попытался проана­лизировать взгляды местнойинтеллигенции того времени на этовосстание и его предводителя. В качестве источников А. Эркинов использовал поэтические произведения, в частности, цикл стихотворений под названием «Дукчи Эшонхажви». Поэты-современникинеоднозначно и довольно критически оце­нивали его. Думается, что авторамэмоционально возвышенных статей,идеологизирующих его фигуру, надо быть в курсе но­вейших достижений исторической науки, хотя бы потой проб­леме, о которой они пишут.

Сказанное касается и образаНамоза Пиримкулова в исто­рической литературе. Нет никаких оснований возводить его в ранг борца за независимость, аархивных документов, подтверж­дающих это, нет. Как известно, основным постулатом совет­ской идеологии была классоваяборьба и поэтому одна из ниш в ее истории была отдана Намозу Пиримкулову. Егоразбойни­чьи набегина торговые караваны трактовались как выступле­ния в защиту бедных и социально незащищенныхлюдей. При­чемизвестно, что он не трогал представителей царской админи­страции, а грабил лишь богатыхкупцов, не щадя при этом караваны с продовольствием. То, что «добыча» отчасти разда­валась нуждающимся - не основаниедля утверждения о том, что он возглавлял национально-освободительное движение. Между тем такое мнение еще имеетместо и, более того, недав­но Ш. Мурадовой была защищена диссертация насоискание ученойстепени кандидата исторических наук, где автор утвер­ждает, что действия Н.Пиримкулова были направлены против крупных землевладельцев, чиновников, ростовщиков,ставших, по еевыражению, «слугами колонизаторов», и она называет это освободительным движением.Как видим, у диссертанта сохра­няется классовая позиция и совершенно отсутствуют понятия о сущности освободительнойборьбы. Напрашивается вопрос: почему же «народный освободитель» или «мститель», как назы­вает его автор, не направлялсвой гнев и выступления против колонистов? Историю нельзя искусственно выстраивать, назы­вая черное белым, и вольноинтерпретировать события.

Одной из важных проблем историиУзбекистана, находящихся в центре внимания историков, является фальсифицированная советской историографией историятак называемого «басмаче­ства». Уже в 30-х годах XX века утвердилась большевистская концепция«басмачества», сводящая сложное и многофакторное движение местного населения к простой и однозначной схе­ме - сопротивлению «классовых врагов социализма»- баев и буржуазии советской власти.Эта упрощенная и идеологизи­рованнаяконцепция стала разваливаться вместе с распадом са­мого советского режима. Вконце 80 - начале 90-х годов на страницахузбекистанской и московской печати стали впервые появляться статьи, основанные на иных подходах, опирающиеся на ранее замалчиваемые факты, свидетельствующие обидеоло­гической предвзятости подобной теории. Изучая этот вопрос,узбекистанские исследователи смогли доказать, чтодвижение, в целомносило политический характер и имело форму нацио­нально-освободительной борьбы. Можно понятьисториков, ок­рыленныхвозможностью говорить правду и разоблачать совет­скую концепцию «басмачества». Однако историческаянаука не терпитэмоций и это порой приводит к искажению объективно­сти и истинного положения вещей.В 1994 г. Институтом ис­тории АН РУз совместно с редакцией «Шарк. юлдузи» была проведена конференция, посвященная«басмаческому» движению. На ней высказывались разные мнения и одной из тем дискус­сии стало обсуждение самоготермина «басмачество». Кто-то из историков предлагал называть его движением сопротивле­ния советской власти и Краснойармии, другие - «движением за независимость» («истик,лолчилик харакати»).

Общим собранием было поддержанопоследнее предложе­ние.И с тех пор во всей исторической литературе и учебниках «басмачество»называется «истиклолчилик х.аракати». Однако правомерно ли это? Ведь движение занезависимость существо­вало на протяжении всей истории, а не на одном небольшом отрезке времени. Этот терминотражает смысл борьбы за независимость на протяжении всей трехтысячелетней историигосударственности Узбекистана. Что касается «басмачества», то это - конкретно-историческое движение первой половины XXв., носившеевооруженный характер и направленное про­тивсоветской власти и Красной армии. Эта история не такая уж далекая, и она должна иметь конкретное название, а не об­щее. Соответственно были правы те участникиконференции, которые предлагалиназвать его «повстанческим движением» («советхркимиятига к.арши харакат»). На фальсифицированность проблемы советской историографией часто указывалии зару­бежные историки. Давайтевнимательнее рассмотрим их точки зрения,в частности англо-американских исследователей, боль­шинство из которых называютего стихийно возникшим проте­стом,представлявшим серию восстаний, хотя и плохо организо­ванных, но охвативших большую территориюТуркестана.

Впрочем и сами представителивласти тех лет в Туркестане объективно оценивали ситуацию. В частности, Т. Рыскулов пи­сал: «В сельской местностибеззаконие, насилие было обычным делом. Банды преступников, часто состоящие из Красной ар­мии и иногда включающие членовкоммунистической партии, совершали налеты на кишлаки, убивая и грабя население. При­зывы о помощи оставались нетолько безответными. Ташкент даже приказал обезоруживать местные дружины, которые орга­низовывались в некоторых местахдля самозащиты». Конечно все это не могло не вызвать сопротивления, активно поддер­жанного народом.

По словам X. Хостлера,«в движении принимали участие илиподдерживали его практически все слои населения, что де­лало егообщенародным» ³ .

тивными реакционерами... Они равно противостоялиджадидам, младобухарцами русским» ¹ . Один из отечественных исследова­телей вопроса К.Раджабов считает джадидов идеологами «бас­мачества». Нам представляется, что подобный выводнедоста­точно обоснован. Тот факт, что некоторые из организаторов Туркестанской автономии 1918 г.после его разгрома перешли на сторону «басмачей», вовсе не означает, что они были его идейными вдохновителями.«Басмачество» и его руководителей нельзя ставить ни по интеллекту, ни по мировоззрению наодну планку снациональными прогрессистами. Вспомним, какое госу­дарство хотели строить многие изпредводителей «басмачества», при условии освобождения от большевиков. Целью Ибрагимбе-ка и муллы Абдукаххора быловозвращение и восстановление правления эмира, а Шермухаммадбека - построение исламской республики. Как правило, они всебыли традиционалистами и ратовали за возврат старых политических систем. Исключение составлял лишь Мадаминбек,человек несомненно более широ­кого кругозора, находившийся под влиянием современного ре­формистского движения, склонный ксветской модели развития.

Известный американский ученый Э.Олворт прав считая, что хоть цели у джадидизма и повстанчества были одни, но пути их достижения были различны ² .К тому же, в отличии от джади­дов, повстанцы не имели серьезных социальных программ. И мы никак не можем объединять все«басмачество» в одно це­лое и судить о нем, не проводя демаркационной линии.

Мы думаем, Г. Фрейзер права,разделяя его на политическое и криминальное направления. В первое она включает группи­ровки, боровшиеся с Советскойвластью, которые и поддержи­вались большинством населения. Именно такоеразграничение необходимов освещении событий 1918-1924 гг. в Туркеста­не. К сожалению, в отечественной историографииэто не отра­жено. Водной из статей К. Раджабова ³ , приводится большой список имен курбашей -предводителей группировок. Но где основание считать их всех политическими борцами? Суверен­ностью можносказать, что сюда попали и предводители крими­нальных группировок. Говоря о политическомнаправлении и присоединяяськ мнению англоязычных исследователей в том, что оно было самым упорным и самым отчаянным движением в истории восстаний в Азии иАфрике, мы должны придержи­ваться принципа всесторонности: объективно изучать иописы­вать нетолько его достоинства, но и слабости. Это, в первую очередь, разрозненность, причинойчего были, как правильно отмечают М. Броксап и А. Парк, узкоместные интересы их гла­варей, людейчестолюбивых и ревностно относящихся к успеху друг друга. Большинство из них не знало, что былоза предела­ми ихмира, и они были малосведущи в политике. Более того, между ними шла ожесточеннаяборьба за власть, и даже ради общей борьбы с Советами, они не шли на уступки друг другу.

Говоря же о причинах поражениядвижения сопротивления, мы, в отличие от тех же зарубежных исследователей, упускаем важные факты или попростунегативное отношение к нашему советскому прошлому не дает нам это видеть. Советская власть пошла на важные уступки, понимая,что движение переросло в общенародное и с ним нельзя покончить исключительно воен­ными мерами, и она пыталасьоттянуть, отвлечь народ от него. Введение нэпа и реформы власти, в частности,возвращение ча­стнойторговли, восстановление вакфов (хоть и временно), воз­вращение мусульманам старых школ,мечетей и т.д., успокоили население, жаждущее мира, и оно перестало поддерживать дви­жение. Но это были лишьвременные уступки со стороны влас­тей ради ликвидации «басмачества». Сразу после решенияэтой задачиначалась репрессивная политика по отношению к насе­лению, апогеем которой быланасильственная коллективизация сельскогохозяйства.

Еще один вопрос, который получилне совсем верную трак­товку- это вопрос о роли в движении Энвера Паши, прибыв­шего в 1921 г. из Турции вБухару для поддержки «басмачес­кого» движения. Чрезмерная идеализация его личности писате­лем И. Бокий в эссе,опубликованном в журнале «Шарк. юл-дузи», под названием «Чингиз афандига мактуб»,не имеет под собой объективной почвы. Известный демократ тоговремени Заки ВалидиТоган, вспоминая об Энвере, писал: «Я понял, что этот человек был великим идеалистом, что он несообразовы­вался ссобытиями и жизнью, что он не знал ни географии, ни статистики Туркестана, хотя быпо Российским и европейским публикациям». Думается, что это действительно так, потому что, зная, что в это время у руководства Бухарскойреспублики стояли джадиды, которыенезависимо от советского центра пы­тались проводить реформы и сами страдали отвмешательства большевиков, Энвер Паша возглавил борьбу с ними. Взаимоот­ношения руководителей повстанческого движения сБухарским и Хивинским правительствамии ряд других вопросов, к сожа­лению,у нас не освещены и требуют объективного и глубокого изучения. Кроме того, сейчас, после того какдвижение джади-дизма получило свою объективнуюоценку, вновь пытаться очер­нить иосквернить его, как это сделал И. Бокий, это - не более как историческое и культурное невежество. Иобвинять их в пантюркизме ипанисламизме, проводить параллели между боль­шевиками и джадидами, унизительными словами характеризо­вать А. Фитрата и Ф. Ходжаева - значит стоять напрежней фальсификационной«большевистской платформе». С этим ни­какне может примириться современная наука.

Хотелось бы обратить внимание историков на такойвопрос, как попыткасоздания трудов по так называемой «малой роди­не». Нередко на рассмотрение институтом приносятрукописи, посвященныеистории регионов. В том, что люди изучают свой край, нет ничего предосудительного. Но на практикеэти исто­риисовершенно оторваны от истории самого Отечества. Это все равно, что писать историюУзбекистана в отрыве от миро­вой истории, истории цивилизаций. Такое перенесение акцента на изолированную микроисторию нетолько создает неправиль­ное восприятие истории, но может привести к снижениюее воспитательнойфункции, разрушению целостного восприятия, развить тенденции местничества. Отдельные события,происхо­дившие наразличных территориях единого Узбекистана, долж­ны изучаться в тесной связи с собственно историейстраны, только тогдаони могут претендовать на объективность.

В отличие от многих учебныхпредметов, призванных ре­шать преимущественно прагматические задачи, история решает также и такие специфическиезадачи, как мировоззренческая и воспитательная. Без овладения комплексом исторических зна­ний (прежде всего по историиОтечества) школьник может стать хорошим профессионалом в любой области, но определитьсвою гражданскую позицию ему будеттрудно.

рела эту «коллективизацию». А в повествовании оЧингизхане, который обращается к богу спросьбой дать силы для борьбы с врагами,материал подан так, что может вызвать у ребенка позитивное отношение к завоевателю, если не будет объектив­ного пояснения учителя. Кроме того, для ребенкадесяти лет запомнить такие большиетексты очень трудно без поясняю­щихиллюстраций и соответствующих карт. Во Франции в учеб­никах для 5-х классов лицеев на один небольшойтекст прихо­дится несколько ярких,красочных карт и иллюстраций. При такомподходе ребенок легко усваивает основной материал. У нас же карты, если и даются, то в черно-белойокраске, и они совершенно не связаныс текстом. По нашему мнению, для школь­ника,впервые начавшего изучать историю, она должна быть экс­курсионной и однозначной. В этом возрасте он ещене в со­стоянии самостоятельно делатьвыводы и определять позитив­ность илинегативность исторического образа или действия. Учебники по истории Узбекистана для 6-8 классов также пе­регруженытекстовыми материалами и здесь по-прежнему не­достаточно освещается историякультуры, повседневная жизнь людей, изменения в их взглядах на жизнь, идеалы,нравственные ориентиры.

Мы понимаем, что трудносовместить в учебнике легкость, дотупность изложения с небольшим объемом.Однако в этом и должнопроявиться мастерство историков, пишущих учебники.

Несмотря на отмеченные недостатки, приобретенныйопыт даетвозможность сегодня ставить вопрос о новом поколении учебников как о вполнеразрешимой задаче. Однако на новую ступень развития учебная литература поднимется тогда,когда будет учтенмировой опыт ее создания, и она будет отражать единство общегосударственной программыисторического об­разования,основанной на твердой почве науки и объективности.