Эксперт по водному вопросу, директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Анастасия Борисовна Лихачёва оценила возможные варианты борьбы с климатическими изменениями в Центральной Азии. «Когда мы говорим о масштабных поставках воды, то это не вопрос решения экстренных водных проблем, не вопрос воды для выживания, для борьбы с жаждой. Жажда – это два литра в день и коммерчески торгуемый товар. А здесь на повестке – вопрос воды для развития», – специалист по водной проблематике, директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Анастасия Борисовна Лихачёва оценила возможные варианты борьбы с климатическими изменениями в Центральной Азии.
– В середине июня депутаты Мажилиса (нижней палаты парламента Казахстана) предложили ввести режим ЧС в Кызылординской и Мангистауской области из-за острой нехватки корма и начавшегося падежа скота, связанного с экстремально высокими температурами в регионе. Анастасия Борисовна, в чем, на ваш взгляд, состоит главная проблема повторяющейся засухи в регионе и самое главное – можно ли ее предотвратить?
– Проблема в том, что, к сожалению, давно и безальтернативно доказано: количество погодных экстремумов, связанных с водой, будет увеличиваться. Оно уже увеличивается. И, в принципе, Азия и Центральная Азия в частности – это один из тех регионов, где можно надеяться на что угодно, но только не на то, что сложность погодных условий станет меньше.
К сожалению, и в этот раз о засухе как о серьёзной проблеме заговорили, когда появилось несколько резонансных видео с тем, что нечем кормить скот. Сейчас меню действий не такое большое, почему столь важен режим чрезвычайной ситуации и столь же сложно его вводить.
В ситуации проведения подобных мер есть два ключевых момента. Во-первых, специфика этого и предыдущего годов в том, что есть ковид, как самая главная чрезвычайная ситуация, которая висит Дамокловым мечом. И сейчас подписываться под обязательствами ещё и потратить дополнительные деньги властям бывает сложно.
Во-вторых, играет роль то, какая сумма каждый год резервируется государством на такие экстремальные ситуации. Вопрос в том, что в ближайшие годы и десятилетия придётся столкнуться с очень неприятной реальностью: эта сумма должна будет стабильно увеличиваться, равно как должны будут увеличиваться расходы на адаптации к этому проявлению изменения климата.
– Какие, на ваш взгляд, механизмы эффективны при борьбе с засухой?
Первое – это скучно, но это технологии, связанные с повышением эффективности использования воды. Это снижение потерь, которые в водном хозяйстве есть всегда, поскольку у воды свойство либо испаряться, либо впитываться в почву.
И вот здесь, мне кажется, что и для Казахстана, и для Узбекистана, и для целого ряда регионов России очень важно выйти из колеи, что у центральной власти на это денег нет, поэтому ничего не происходит. А у частных инвесторов нет достаточного количества стимулов для того, чтобы это делать. Важно перенастроить систему взаимодействия с институтами развития. В первую очередь – это институт евразийской интеграции, который сконцентрирован на создании общих рынков. Такие меры позволят создать самостоятельно или вместе с Евразийским Банком Развития механизмы, которые позволяют делать резервы по продовольствию, перебрасывать излишки между странами для балансирования цен на внутреннем рынке.
Этот комплекс называется «инструменты синего финансирования» как некое ответвление от финансирования «зелёного». Здесь, мне кажется, для наших стран, особенно для стран Центральной Азии, очень важно проводить планомерную программу встраивания дискурса о «синих» финансах и проработки таких проектов и инструментариев в общий «зелёный» дискурс.
«Зелёные» финансы – это комплекс мер, направленный на улучшение экологической обстановки, смягчение последствий изменения мирового климата и более эффективное использование ресурсов.
«Синие» финансы – это часть «зелёных», экологических инвестиций, направленных на улучшение конкретно гидрологической обстановки.
Второе – это то, что связано с планированием водозабора: на что у нас уходит вода, на какие культуры, на какие сферы. И Казахстан, и Узбекистан, и горные страны Центральной Азии – это страны с молодым населением. Совершенно очевидно, что это та часть общества, которой предстоит много потреблять. Потребление практически всего очень водоёмко. Этот демографический фактор необходимо учитывать для того, чтобы в будущем, когда засух станет больше, быть к ним лучше готовыми.
И третий инструмент – это страхование и перестрахование, основанное на современных системах космического наблюдения и прогнозирования. Всего несколько сот тысяч гектаров в Казахстане охвачено этой системой на базе высокоточных космических и метеорологических данных, получаемых со спутников. Это никак не может позволить решить в ближайшее время проблему Акмолинской, Актюбинской, Восточно-Казахстанской, Мангистауской, Кызылординской областей, Хромтауского района, которые сегодня остро сталкиваются с этой засухой. Скорее всего, в следующем году или через два года они столкнутся с ней снова.
– А может ли в этом вопросе помочь водная дипломатия ?
К сожалению, решить водную проблему Казахстана, Узбекистана, да и стран, расположенных вверх по течению – Кыргызстана и Таджикистана, – просто договорившись в схеме размена энергоресурсов на водные ресурсы, как это работало до распада Советского Союза, сегодня уже нельзя, потому что водный ландшафт региона изменился.
Однако, если говорить о регионах, максимально завязанных на поступлении воды извне, в данном случае из Кыргызстана и Таджикистана для Узбекистана и Казахстана, то здесь от водной дипломатии не отбиться, она очень важна. И самый пока эффективный из действующих механизмов – это совместное инвестиционное участие в гидрологических проектах. То есть, когда инвесторы из страны, расположенной ниже по течению, участвуют в проектах, расположенных выше по течению.
Совместные системы обмена гидрологической информацией, мне кажется, станут первым шагом к тому, чтобы страны Центральной Азии и Россия, которая тоже является участником этой беседы, могли бы качественно пересобрать свой диалог о воде.
– Поможет ли переход на альтернативные способы добычи энергии?
– Мне кажется, в долгосрочной перспективе, безусловно, это могло бы оказывать отдалённо позитивное воздействие, но здесь нужно очень чётко разделить две вещи. Плане разогрета уже настолько, что даже если завтра перестать использовать всем уголь – причём очень важно, чтобы всем, – мгновенных изменений не произойдёт.
Атомная энергетика – отличный вариант для стран Центральной Азии и не только. Там появляются проблемы, если использование станции идёт не по плану и происходит техногенная катастрофа. Для подобных станций нужно огромное количество воды, но её можно дёшево опреснять до возможности использования в технических целях.
А вот ветряки, например, под большим вопросом. Да, с одной стороны степи и ветра – всё очень логично. С другой стороны в ЕС только сейчас начинают как-то выходить на безубыточность. И здесь вопрос субсидий и пересубсидий, значит, переброски денег из одних сфер энергетики в другие, без чего не обойтись.
Российские ученые помогут остановить рост пустынь в Центральной Азии
