Российские эксперты активно обсуждают предстоящий визит в Россию президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, который в конце февраля примет участие в неформальном саммите глав стран Содружества независимых государств. Предстоящая встреча, очевидно, станет дополнительной возможностью для президента России представить своему главному евразийскому партнеру «наследника престола», который вступит в свои права буквально через несколько дней после завершения саммита.
Российские эксперты активно обсуждают предстоящий визит президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, который в конце февраля примет участие в неформальном саммите лидеров стран СНГ. Предстоящая встреча, очевидно, станет дополнительной возможностью для президента России представить своему главному евразийскому партнеру «наследника престола», который вступит в свои права буквально через несколько дней после завершения саммита.
Владимир Путин оставляет новому российскому лидеру прочный фундамент отношений между РК и РФ, основанный не только на энергетическом или торговом взаимодействии, не только на совместных космических программах, но и на доброжелательном отношении, которое испытывают друг к другу жители двух евразийских государств. В ноябре 2007 года ВЦИОМ провел два общероссийских социологических исследования по темам «Российско-казахстанские отношения» и «Казахстан в СНГ глазами россиян».
Эти цифры свидетельствуют, о том, что Россия и Казахстан могут рассматриваться как реальные союзники не только в публичных заявлениях их лидеров, но в общественном сознании, что крайне важно, учитывая почти полное отсутствие у России надежных соратников на постсоветском пространстве. Путин и Назарбаев на протяжении последних лет стремились к тому, чтобы укрепить это доверие, встречаясь беспрецедентно часто, демонстрируя, по крайней мере, внешне, полную солидарность, как по политическим, так и по экономическим вопросам.
Перечень успехов впечатляющий - завершена делимитация российско-казахстанской государственной границы (протяженность – 7,5 тыс. км). Россия и Казахстан взаимодействуют в рамках СНГ, Организации Договора о коллективной безопасности, Евразийского экономического сообщества, Шанхайской организации сотрудничества, Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии и т.д. Осуществляется инвестиционное сотрудничество, представленное в основном деятельностью в Казахстане предприятий с участием российского капитала. Поддерживаются межрегиональные и приграничные связи. На них приходится до 70% внешнеторгового оборота. И, все-таки, российские эксперты всякий раз преисполняются тревожных ожиданий относительно возможной смены вектора движения казахстанской внешней политики в сторону Запада.
И в 2005, и в 2007 гг. в прессе появлялись алармистские публикации, авторы которых утверждали, что казахстанская элита готова к переменам и политика многовекторности рано или поздно приведет Нурсултана Назарбаева или его возможного преемника в объятия Вашингтона. Озвученный в последнем обращении президента к народу Казахстана проект «Путь в Европу» для пессимистов является, чуть ли не главным подтверждением этой версии. Хотя, замечу, что после добытого кровью и потом председательства в ОБСЕ нельзя было ожидать от высшего руководства РК чего-то иного, поскольку речь идёт об «отработке» определенных авансов перед евроструктурами.
Все разговоры о том, что на посту председателя ОБСЕ Казахстан будет выполнять роль «троянского коня» России, по меньшей мере, наивны. Каждый из партнеров играет свою игру и уже одно то, что после избрания Казахстана на пост председателя ОБСЕ все успешно забыли о российском проекте реформирования этой структуры доказывает, что казахстанская элита вряд ли будет жертвовать своими интересами ради партнеров. В этом, собственно, и заключается принцип многовекторности. Дружба дружбой, а денежки и политические преференции врозь.
Наталья Харитонова справедливо отмечала, что Россию, конечно же, не устраивает вариант, при котором Казахстан станет полностью самостоятелен в свой нефтеэкспортной политике, но при этом сегодня Россия вынуждена считаться с мнением своего политического и экономического партнера. По мнению российского эксперта, линия Казахстана, стремящегося выйти на новые рынки для сбыта все увеличивающихся объемов углеводородов, в том числе, видимо за счет традиционных рынков России, явно не вписывается в общую политику Кремля. Кроме того, Казахстан может играть на альтернативных нефтегазовых путях, оставаясь ключевым звеном в центрально-азиатском регионе. И в будущем – это может стать причиной российско-казахстанских противоречий, которых до настоящего момента удавалось избегать.
В свою очередь, возможность изменения внешней политики российского руководства, с приходом в Кремль новых лиц, тоже порождает вопросы. Во благо ли это или, напротив, может привести, в свою очередь, к ослаблению позиций РФ на постсоветском пространстве. Примерные контуры этой новой стратегии мы могли наблюдать во время недавних президентских выборов в Сербии, где победа любого из кандидатов в президенты, в сущности, не влияла на позиции крупных российских энергетических компаний, заблаговременно заключивших выгодные контракты как гарантию от политических рисков, в случае возможной смены элит.
Поэтому можно предположить, что и в отношении Центрально-Азиатских государств и, прежде всего, Казахстана такая политика может показаться новому политическому руководству РФ наиболее приемлемой. Другое дело, насколько эта стратегия отвечает долгосрочным интересам России или же решает только сиюминутные тактические задачи – вопрос остаётся открытым. Отсюда вытекает вывод: Россия и Казахстан, а тоже самое можно сказать и об Узбекистане, на данный момент, стремятся зафиксировать политическую и экономическую прибыль от партнерских отношений, но не связывать себя долгосрочными сверхобязательствами, делать упор в большей степени на экономический прагматизм, нежели на набившее оскомину рассуждение о евразийской дружбе.
Нурсултан Назарбаев прекрасно понимает, что любое открытое ухудшение отношений с Россией – не в интересах Казахстана. Но, в то же время, в условиях надвигающего кризиса мировой экономики все рассуждения романтического характера о вечной дружбе и партнерстве так же теряют какой-либо реальный смысл. Российское руководство (как «старший партнёр» на постсоветском пространстве) вынуждено выбирать между романтикой и прагматизмом, но этот прагматизм иногда приобретает совсем уж избыточный характер.
Как справедливо отметил Ю.М. Солозобов: «Нельзя претендовать на роль мировой владычицы трубопроводов, не освоив формат региональной державы». В этом и заключена проблема российской элиты: желают многого и сразу, и, к тому же, желательно, так чтобы интересы партнеров apriori полностью совпадали с твоими собственными. Поэтому алармистские настроения российских экспертов, полагаю, в большей степени стоило бы обращать не на многовекторные изыски «братьев по Евразии», а на чрезмерно хороший аппетит российских энергетических корпораций, которые хорошо усвоили принцип здоровой агрессивности в отстаивании собственных интересов, но часто забывают, что история всех мировых войн свидетельствует: тактика непрямого действия, в конечном счёте, гораздо более эффективна.
