Ни ОДКБ, ни партнерские программы НАТО, ни мифические "совместные силы" безопасности не в состоянии преодолеть кризис доверия, отказаться от игры с нулевой суммой возможностей. И тенденция будет сохраняться до тех пор, пока не будет решен вопрос о правовом статусе Каспийского моря и отрегулированы вопросы относительно принадлежности нефтяных месторождений. Пока не будут сформированы общие и ясные правила взаимодействия между «большими игроками».
2004 год стал переломным в раскладе сил вокруг «каспийской игры». Иранский кризис стал реальностью. Вашингтон все громче заявлял о своем желании активно включиться в поддержание безопасности на Каспии. В российской прессе появляются публикации военных аналитиков, которые предсказывали следующий сценарий развития ситуации вокруг проблем безопасности в каспийском регионе - учитывая возможность активизации "третьих" сил в регионе, Москва, несмотря на разногласия с Ираном по проблемам определения статуса Каспийского моря, будет вынуждена усилить военно-политические контакты с Тегераном. Ашхабад будет продолжать политику лавирования между ключевыми игроками, и, маловероятно, что реализации Москвой своих военно-политических интересов на Каспии поможет Астана. Казахстан и Азербайджан - все больше будут дрейфовать в сторону НАТО (см. например, http://www.ng.ru/nvo/2004-01-16/9_kaspiy.html ).
Действительно, в августе 2003 года состоялись совместные американо-азербайджанские учения на Каспии, во время которых отрабатывались задачи по защите нефтегазовых платформ. В 2004-2005 годах диалог о партнерстве в военной сфере между Баку и Вашингтоном достиг своей высшей точки, что было связано с планами администрации Буша завершить «стратегическое окружение» Тегерана, но в гораздо меньшей степени способствовало поддержанию реальной безопасности в регионе.
Проект на сумму 19,6 млн. долларов по оказанию содействия в реорганизации силовых структур Азербайджана был открыт как раз на рубеже 2004-2005 гг. Первоначально речь шла о программах помощи азербайджанским морским пограничникам.
В американской прессе появились сообщения о намерениях Госдепа вложить 100 миллионов долларов в программу 'Caspian Guard', нацеленную на создание полицейских сил и подразделений специального назначения в регионе Каспийского моря, призванных оперативно реагировать на различные чрезвычайные ситуации, включая нападения на нефтяные объекты.
«Каспийская охрана» была определена как рамочная программа, имеющая целью координацию действий Азербайджана, Казахстана, ОЦК ВС США (CENTCOM), министерств и ведомств Соединенных Штатов в сфере обеспечения безопасности Каспия. Американские представители отмечали, что в рамках этого проекта формируется система интегрированного контроля морской акватории и воздушного пространства региона, а в целом инициатива содействует повышению уровня взаимодействия оборонных ведомств Азербайджана и Казахстана в чрезвычайных обстоятельствах. Однако большинство аналитиков прямо увязывали «Каспийскую охрану» с подготовкой к «иранской кампании».
В 2005 году в Баку был создан центр управления и контроля по руководству контртеррористическими операциями в зоне Каспийского моря. Пентагон был намерен придать ему постоянный статус, а также оснастить мощной радиолокационной станцией, которая будет многофункциональна: обеспечение охраны азербайджанского участка нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан, обнаружение и опознавание кораблей и судов практически во всей морской акватории, контроль воздушного пространства над Каспием. (данные по: http://pentagonus.ru/Army/stat/Boev_op/B19.htm ).
Военных поддержали законодатели, сенатор Ричард Лугар обратился к Джорджу Бушу с требованием назначить в администрации США спецпредставителя по энергетике в Каспийском регионе. "Назначение специального представителя по энергетике станет ясным заявлением о том, что США считают этот стратегически важный регион первостепенным приоритетом", - заявил Лугар по итогам переговоров с президентом Азербайджана.
Российская дипломатия немедленно предприняла ряд контрмер. Москва «забросила удочку» на предмет создания на Каспии совместных вооруженных сил по типу "Блэксифорс". Идея создания группировки "Касфор", объединяющей военно-морские силы прикаспийских государств, впервые была выдвинута Москвой в 2003 г. Одним из главных лоббистов «Касфор» стал тогдашний министр обороны Сергей Иванов. Во время визита в Баку он заявил, что данная структура сможет взять на себя функции "некоторых совместных сил", в частности подразделений пограничных войск и войск специального назначения. Судя по его словам, эти силы смогут вести борьбу против "реальных угроз и опасных ситуаций на Каспии".
В ответ на американские инициативы и российская позиция по стратегии безопасности на Каспии стала более четкой и выраженной: государствам Прикаспийского региона необходимо активизировать работу по поиску взаимоприемлемых условий по оформлению правового статуса Каспия. При этом следует максимально ограничить влияние третьих игроков в "большой каспийской игре", что в свою очередь позволит государствам региона более успешно отстаивать на международной арене свои собственные национальные интересы. В противном случае критическая масса каспийских проблем вырвется из-под контроля. ( http://www.nomad.su/?a=3-200610250106 ).
А после «андижанских событий» и «революции тюльпанов», и позиция Астаны чудесным образом изменилась. По инициативе Нурсултана Назарбаева именно Каспий (казахстанская часть побережья) стал регионом, где в 2006 году прошли учения ОДКБ "Рубеж-2006". Примечательно заявление главы военного ведомства РК: Каспийский регион, "очень значимый и для России, и для Казахстана в связи с большим запасом углеводородных ресурсов".
Позиция Баку осталась «многовекторной». Временами казалось, что азербайджанское руководство не слишком доверяет американской дипломатии. Во-первых, в силу чрезмерной привязки «каспийского вопроса» к иранской теме. Во-вторых, военная помощь Баку, вовсе не исключала аналогичных шагов Вашингтона навстречу Еревану (5 млн. долларов ежегодно). На языке Госдепа - «политика паритета». Для Азербайджана - вопрос доверия в отношениях.
Впрочем, восприятие американской военной помощи в каспийском вопросе, очень четко обозначил в 2005 году тогдашний посол Азербайджана в РФ Рамиз Ризаев: «проблема защиты нефтепровода от возможных атак террористов, учитывая последние события в мире, становится сверхактуальной. Ясно, что такая маленькая страна, как Азербайджан, не сможет бороться в одиночку с международным терроризмом. Вполне логично, что обеспечение безопасности трубопровода должно стать общим делом государств, представленных в «проекте века». Если со стороны дружественных стран, в том числе США, поступят предложения об оказании помощи в решении этой задачи, то наша страна не будет отказываться». ( http://www.newizv.ru/print/23282 ).
Что же касается идеи «Касфор» то временами казалось, что для азербайджанских госчиновников введены особые правила комментариев по этому сюжету: «да и нет, не говорить...». Но подтекст реакции азербайджанского руководства был все же вполне очевиден - проект под российской эгидой неизбежно вступит в противоречие с однозначно «прозападным» вектором азербайджанской внешней политики, но идти на резкие шаги против северного соседа - не в традициях официального Баку. Отсюда, дипломатические игры.
Итак, ключевая проблема очевидна - расхождение стратегий национальной безопасности стран региона с представлениями о формах и механизмах создания системы безопасности коллективной.
Ни ОДКБ, ни партнерские программы НАТО, ни мифические "совместные силы" безопасности не в состоянии преодолеть кризис доверия, отказаться от игры с нулевой суммой возможностей. И тенденция будет сохраняться до тех пор, пока не будет решен вопрос о правовом статусе Каспийского моря и отрегулированы вопросы относительно принадлежности нефтяных месторождений. Пока не будут сформированы общие и ясные правила взаимодействия между «большими игроками».
