1. Засуха. Наиболее серьезным вызовом для безопасности в ЦА являются засуха. Уроки последней засухи 2000-2001 года говорят о том, что тогда полностью отсутствовала система раннего оповещения и эффективных мер, как превентивных, так и для минимизации последствий. Эта засуха стала основной причиной для второй по мощности миграционной волны внутри и вовне стран ЦА, когда на части территории и на протяжении двух лет гибли или не высаживались посевы, погибал скот, страдали люди от недостатка или отсутствия питьевой воды и доходов. В случае повторных засух подобного масштаба и нежелания сопредельного региона или общины пропустить своевременно квоту воды, определенную соглашениями - весьма вероятны локальные насильственные конфликты, которые уже наблюдаются. Перерастут ли они в затяжной межгосударственный конфликт - зависит от доброй воли правительств ЦА.
Вода и вызовы для безопасности
Какие вызовы в перспективе следует ожидать и которым следует готовиться, т.е. выбирать стратегию адаптации или превентивных мер на уровне регионов, общин и домохозяйств?
1. Засуха. Наиболее серьезным вызовом для безопасности в ЦА являются засуха. Уроки последней засухи 2000-2001 года говорят о том, что тогда полностью отсутствовала система раннего оповещения и эффективных мер, как превентивных, так и для минимизации последствий. Эта засуха стала основной причиной для второй по мощности миграционной волны внутри и вовне стран ЦА, когда на части территории и на протяжении двух лет гибли или не высаживались посевы, погибал скот, страдали люди от недостатка или отсутствия питьевой воды и доходов. В случае повторных засух подобного масштаба и нежелания сопредельного региона или общины пропустить своевременно квоту воды, определенную соглашениями - весьма вероятны локальные насильственные конфликты, которые уже наблюдаются. Перерастут ли они в затяжной межгосударственный конфликт - зависит от доброй воли правительств ЦА.
2. Зимние сбросы и спуски из водохранилищ Кыргызстана и Таджикистана. В прошлом в год случались по 2-3 куб км воды в зимних сбросах, что влекло за собой необходимость нести затраты ресурсов и финансов на обустройство приемников - понижений и водохранилищ в Узбекистане и Казахстане. Эти обустройства не могли и не смогут предотвратить затопления территорий и населенных пунктов из-за ледовых заторов, например, в Сырдарьинской области, Хорезме и Каракалпакии в Узбекистане, в Южном Казахстане и Кзыл-ординской область и в Казахстане. Такого рода сбросы воды вряд ли приведут к конфликтам, но негативные последствия этих сбросов могут быть использованы как аргументы в дискуссиях по поводу сроков и объемов пропускаемой воды.
3. Введение платы за пропуск воды в нижележащие по воде страны. Скорее всего прямой формы оплаты за объемы воды между государствами не будет и сохранится система бартерных сделок, так как после введения требования об оплате воды она должна приобрести статус товара со всеми его «причиндалами» - таможенные и транзитные пошлины, запреты и ограничения на транзит, ввоз или вывоз, как, например, в недавней истории с газом между поставщиками, транзитом и потребителями. Но вода не газ, а вопрос жизни или смерти. Поэтому часть населения стран ЦА могут быть готовы пойти на насильственные конфликты локального характера, как внутри, так и между государствами.
Если будет введена и принята плата за воду - это будет вызовом традиции и плата ляжет в основу аргументов у радикальной религиозной оппозиции. Если прямой платы за воду не будет, но останется плата за ее доставку как услугу (пусть даже как скрытая форма платы за воду), тогда традиция в регионе испытает меньшее воздействие и с меньшими рисками
4. Этнический и региональный сепаратизм весьма возможен как средство давления на свое или чужое государство с целью принудить его к тому или иному решению в вопросах управления водой. Угрозам сепаратизма подвержены все страны ЦА - север или юг Казахстана, север Узбекистана, юг Кыргызстана, восток и север Туркменистана. Однако и до сих пор лидеры и элиты государств ЦА не позволяли развиться сепаратизму на территории своих и сопредельных государств, успешно применяя для того «мягкую» или «жесткую» силу. Более того, после грузинско-российского конфликта и официального не признания независимости Абхазии и Южней Осетии, можно утверждать, что сепаратизм на территории какого-либо из государств ЦА не будет инициирован или поддержан ни одним из сопредельных государств.
5. Аральское море. В последние 20 лет государства и организации обращаются для обсуждения и решения межгосударственных вопросов распределения воды к такому символу как Аральское море. Этот символ как аргумент воспринимается все слабее и все с меньшим доверием, в том числе потому, что стало известно, что Аральское море как бесполезный испаритель воды был приговорен советскими гидрологами, экономистами и политиками еще в 1949 году [1] и этот приговор был незаметно и успешно приведен в исполнение.
Если вернуться к межгосударственным отношениям, то суть межгосударственных противоречий по поводу воды сводится не столько к объемам воды, а, прежде всего, к своевременности пропусков воды между странами ЦА, а так же к формам, объемам компенсаций в виде бартерных сделок за эту своевременность. Сами объемы воды, которые должны быть пропущены между странами, традиционно определены как квоты еще со времен СССР, постоянно обновляются и нарушаются. Соглашения принимаются все чаще в двухсторонних и все реже в многосторонних переговорах правительств, что не способствует более эффективному решению противоречий и безопасности стран ЦА. Более того, вопросы объемов воды или их квот для каждой страны уже на уровне острой полемики, как например та, в которую были вовлечены правительства Узбекистана и Казахстана в 2008 году.
Суть клубка причин водного кризиса выдавливается из самих стран и сводится к межгосударственным отношениям, которые публично обсуждаются экспертами и журналистами в СМИ и в профессиональных сообществах, а населением и не публично «на кухнях». Эта суть сводится к следующему:
- страны - основные поставщики воды (Таджикистан и Кыргызстан) намерены использовать воду для производства электроэнергии (используя прежние и будущие плотины и ГЭС) для того, чтобы сливать воду из своих водохранилищ зимой или, даже, продавать воду нижележащим по воде странам;
- страны-потребители воды, главным образом, для ирригационных целей (Узбекистан, Казахстан, Туркменистан) нуждаются в стоках летом и не намерены платить за воду, но готовы в той или иной мере компенсировать потери стран поставщиков в производстве электроэнергии зимой поставками энергоносителей и электроэнергии. Дискуссии по поводу компенсаций все более обостряются из-за неустойчивости их объемов и цен. Кстати, те же Таджикистан и Кыргызстан нуждаются в ирригационной воде летом, но в гораздо меньших объемах, чем Узбекистан, Казахстан и Туркменистан [2] ;
- страны (Туркменистан, Узбекистан, Казахстан), лежащие после транзитного пропуска на территориях Узбекистана, Туркменистана, части Таджикистана и Кыргызстана) рискуют получать или получают воду не вовремя или не полностью из-за произвольного отбора воды, предназначенной для транзита.
В отношения стран ЦА по поводу воды волей или неволей вмешиваются внешние страны, которые издавна проявляли интерес к региону ЦА и конкурировали за этот регион как рынок сырья или сбыта. Стабильность мира в регионе весьма важна для близких и далеких от ЦА стран, так как регион является важным источником не только углеводородных энергоносителей, тяжелых, драгоценных и редких металлов, хлопка и продовольствия, но и с точки зрения таких угроз как терроризм, экстремизм и наркотрафик. Кроме того, страны ЦА являются важным транзитным регионом для торговли между странами, окружающими ЦА. Ни одной из этих крупных стран, в целом, невыгодно провоцировать или инициировать в СА масштабные и долговременные конфликты открытого и насильственного характера. Более того, международные организации и эти крупные страны поддерживают и финансируют множество интеграционных проектов в ЦА, как, например, в рамках ЦАРЭС.
Центральная Азия еще не перестало, но перестает быть объектом Большой Игры и все более становится равноправным субъектом и игроком. Политические и экономические интересы основных игроков на ЦА поле - России, Китая, Ирана, Пакистана и Индии, Европы, США и прочих - в той или иной мере уже сбалансировались. Хотя и продолжают испытывать вызовы устойчивости этого баланса, но даже эти вызовы не критичны для безопасности стран ЦА, которые в определяющей степени уже сами регулируют баланс третьих интересов на своей территории. Если в прошлом, эти интересы продавливались извне силовыми, военными методами, то сейчас это маловероятно.
И все же, можно ли сказать, что безопасность постсоветских стран Центральной Азии подвержена рискам межгосударственных насильственных конфликтов. Да, но только, если конфликт будет инициирован одной из крупных стран извне региона и поддержан оттуда же. Сами ЦА страны на насильственные формы конфликта не пойдут. Потому что ни одна из стран - прямо или косвенно инициировавшие конфликт, победившая или проигравшая в конфликте - не простят своим правительствам ни победы, ни поражения, а правительства ЦА - участники конфликта - рискуют быть снесены под лозунгами мира - извне и/или от части внутренней политической и экономической элиты. Любой выигрыш в игре с нулевой суммой с применением насилия станет проигрышем в странах, где военные действия по поводу воды случались лишь в XIX веке.
Следует признать, что природное сокращение водных стоков в реках и/или строительство в регионе плотин и ГЭС, в которых заинтересованы третьи страны - не остановить. Решения и аргументы сторон, которые за или против строительства ГЭС, основаны на возможности угроз взаимной безопасности и не основаны на взаимном доверии, общих выгод строительства плотин и ГЭС. Отсюда вывод - главное препятствие для безопасности и предупреждения конфликтов - это отсутствие доверия между странами, а отсутствие доверия, в свою очередь, основано на отсутствии гарантий, которые обычно предоставляются или поддерживаются и защищаются третьей стороной, решениям которой подчинятся конкурирующие стороны. Говоря конкретнее, проблема лежит в отсутствии таких межгосударственных соглашений, чье исполнение может и должны быть защищено потенциальными и действенными санкциями за нарушение соглашений и, прежде всего, о своевременности пропуска воды. Кто станет рефери - третьи страны, владеющие или не владеющие акциями ГЭС и держащие руки «на вентилях», или сами страны Центральной Азии? От ответа зависят меры и доли суверенитетов стран ЦА, которые они либо делегируют третьей стороне, либо оставят за собой.
Трения и противоречия между странами ЦА несомненно явны и нарастают, но есть надежда и уверенность в том, что ЦА страны сумеют избежать развития насильственных конфликтов, как они умели это в условиях, которые воспринимались в «алармистских» прогнозах как основы будущих насильственных конфликтов - межэтнических, религиозных, территориальных или водноэнергетических. Все последние годы постсоветские страны ЦА умели договариваться, ограничиваясь в трениях экономическими, тарифными, пошлинными «войнами», препятствиями для транзита товаров, энергоносителей и электроэнергии, ограничениями в пересечения границ населением и прочими не военными мерами.
Несмотря на утверждение «история ничему не учит», можно с полной уверенностью говорить о том, что страны ЦА обречены (в хорошем смысле этого слова) на сотрудничество правительств в совместном решении общих водноэнергетических вопросов не только в регионе, но и за его пределами, как в рассматриваемых случаях ниже.
Афганистан. С точки зрения военных угроз для ЦА, даже из-за воды, история говорит, что военные формирования Афганистана за последние 200 лет не переходили границу (Амударью), несмотря на неоднократные попытки такого рода из ЦА. Аргументы - «Не было - значит, не будет» или «После того, значит вследствие того» - уязвимы. Б. м. более надежны другие аргументы - Афганистан продолжает и будет занят в ближайшие годы внутренними проблемами - политическими и экономическими. С точки зрения безопасности для стран ЦА и в ближнесрочной перспективе Афганистан может служить источником наркотиков и претендовать (по праву) на потребление значительной части (около 10%) стока Амударьи посредством новых плотин и ГЭС на реке Пяндж, что весьма значительно скажется на объемах и своевременности пропусков воды за границу. Когда начнется отбор воды - зависит от сроков выбора Афганистаном между плантациями мака и плантациями хлопка и пр. культур. Эти два вызова - наркотики и отбор воды - взаимосвязаны в противоречии, где, с одной стороны, ЦА заинтересована в том, чтобы Афганистан не менял своей «сельхозкультуры» (мак), а с другой стороны, чтобы сменил ее. Что окажется более важным - будет решать суверенное правительство Афганистана, выражающие интересы населения с учетом интересов внешних государств.
«Сибирь-дарья». Идея переброски части российских рек в ЦА, реанимируемая мэром Москвы Лужковым, вряд ли может снять или минимизировать напряжение и трения между странами ЦА по поводу воды, так как эта идея сомнительна по тем же основаниям, что и была в конце 80-х годов - нет денег и неэффективное использование воды в ЦА. Если в 80-е годы идея «Сибирь-дарьи» была основана, вольно или невольно, на общих политических и экономических отношениях республик СССР, то сейчас в основе идеи лежит односторонняя политико-торговая инициатива и цель - привязать ЦА к России водными артериями, а оплачивать эту связь должны будут страны ЦА. Почему односторонняя? Потому что эту идею пока не воспринимают, так как не вполне очевидно - «Сибирь-дарья» привяжет ЦА к России или Россию к ЦА (поставщик товара зависит от потребителя в той же мере, что и потребитель от поставщика). Реализация этой идеи возможна только в том случае, если ее поддержат правительства стран ЦА и отреагируют на идею не молчанием или уверениями в одобрении, сколько своими финансами и ресурсами на этапе строительства и в ходе эксплуатации «Сибирь-дарьи».
Доверяя правительствам, тем не менее, вопросы воды, сотрудничества или безопасности нельзя оставлять только правительствам, как нельзя доверять ведение войн только генералам. Гражданское общество должно быть вовлечено в обсуждение и принятие решений вопросов управления водой и безопасностью. Пока же гражданскому обществу доступно содержание информационных сообщений в полемике, которыми обмениваются правительства и эксперты, но недоступны детали того, как принимаются те или иные предложения и решения, что создает беспокойство за последствия трений и за неведение об их потенциальной трансформации в формы конфликтов.
С точки зрения части элиты и профессионалов, «кара суек» («черная кость») не способна к участию в обсуждениях и принятии решений. Но любые решения и процесс их принятия должны быть прозрачны и открыты в такого рода жизненных вопросах как вода и безопасность, так как мы, граждане, фермеры, промышленники должны знать - как и какие решения принимаются, чтобы принимать обоснованные и жизненно важные вопросы на уровне своей компетенции - ферм, предприятий, домохозяйств. Например - сворачивать или переводить бизнес в другие регионы, отрасли экономики или в другие страны, рожать ли далее и жить на месте или мигрировать и не рожать, готовиться к конфликтам или не готовиться.
Намерения и действия, неадекватные потребностям взаимной безопасности, служат вызовами безопасности вследствие отсутствия или нарушений межгосударственных и внутригосударственных соглашений и порядков по следующим вопросам:
§ Соглашения и порядок, когда в прямой или скрытой форме одна из сторон переуступает третьей стороне право на воду другой стороны без согласования с последней;
§ Самовольный, односторонний захват водных объектов или объемов воды и бесконтрольное использование воды потребителями;
§ Скрытый отбор объемов воды или несвоевременный ее пропуск или поставка;
§ Загрязнение воды в пределах выше ПДК, установленных в соглашениях, и применение согласованных санкций за загрязнение по принципу «Загрязнил - плати или очисти»;
§ Строительство и ввод в эксплуатацию сооружений и предприятий, которые могут нанести ущерб какой либо из сторон с точки зрения объемов, своевременности или качества воды;
§ Нарушение или несоблюдение правил безопасности в эксплуатации сооружений и устройств, потребляющих воду.
Приходится признать, что сейчас, главное, от чего сейчас зависит безопасность в регионе, это политическая воля лидеров и правительств стран региона, которые могут, умеют и должны воплотить свои интересы в скоординированные действия по управлению водой между странами и, особенно, внутри стран, т. е. где в полной мере себя может проявить гражданское общество. Поэтому необходимо на всех уровнях - от регионального до локального (сельского поселения) отслеживать в единой для стран ЦА системе открытого для гражданского общества мониторинге:
§ Текущие, прогнозные водные ресурсы и потребности в них;
§ Потребление водных ресурсов с точки зрения объемов, эффективности, качества;
§ Эффективность управления водой с точки зрения антикризисного управления, сбережения воды и поддержания ее качества, в первую очередь, в селе и в повсеместном создании и повышении потенциала Ассоциаций водопользователей;
§ Развитие экономических рычагов сбережения воды и системы ценообразования на услуги по поставке воды, особенно, для членов тех же Ассоциаций водопользователей, а так же мотивацию и действия фермеров, предпринимателей, населения во внедрении водосберегающих технологий;
§ Развитие альтернативных источников электроэнергии (ветер, солнце), и малых ГЭС;
§ Степень осведомленности гражданского общества о ситуации с водой и учет его интересов в принятии решений;
§ Вероятность и степень потенциальных локальных конфликтов по поводу воды с целью предупреждения конфликтов или управления ими.
Даже если гражданское общество не сможет принимать участие в принятии решений, они должны быть, как максимум, допущены к процедурам экспертиз ситуаций, решений и действий, и, как минимум, осведомлены о результатах многосторонни и независимых экспертиз по намерения, действиям стран ЦА и водопользователей в этих странах.
Автор предлагает к дальнейшему обсуждению, если таковое имеет смысл, не столько безопасность государств, в потенциальных конфликтах в Центральной Азии, сколько безопасность населения и степень влияния гражданского общества на эту безопасность.
Приложение.
Таблица 1. Обеспеченность водой стран ЦА (2004 г.).
Страна
Куб м / чел.
Млрд куб м на страну
Стоки рек Амударья и Сырдарья (куб км в год)
Казахстан
6745
100,5
2,5
Кыргызстан
4204
20,6
27,5
Таджикистан
6475
39,5
59,7
Туркменистан
5593
24,8
1,4
Узбекистан
2074
50,4
12,4
Афганистан и Иран
-
-
10,8
Всего
4241
235,8
116
Таблица 2. Площадь орошаемых земель в бассейне Аральского моря (млн. га)
Казахстан
Кыргзстан
Таджикистан
Тукрменистан
Узбекистан
Всего
1990
782
410
706
1339
4222
7499
1 995
786
416
719
1736
4298
7955
2000
786
415
719
1714
4259
8101
Таблица 3. Население постсоветских стран ЦА (млн. чел.)
Казахстан
Кыргызстан
Таджикистан
Туркменистан
Узбекистан
Всего
1989
16,2
4,1
4,8
3,4
19
47,5
2004
15
5
6,6
5,4
24,3
56,3
2025 *
16,1
6,5
8,1
6,8
34,2
71,7
* Прогноз ООН
2025 **
14
5
5
6
30
60
** Прогноз автора статьи для наличного населения.
Таблицы приведены из источника. Сарсембеков Т. Т. «Планы управления речными бассейнами в странах Центральной Азии». Алматы. «Атамура». 2004.
[1] Аскоченский А.Н. Гидротехническое строительство в Узбекистане за 25 лет . Ташкент, «Фан», 1949. С. 294.
[2] Например, орошаемые площади Кыргызстана составляют около 400 000 га, а Узбекистана - около 4 млн. га.
