Мы вряд ли когда-нибудь узнаем, как все начиналось на самом деле. Впервые на постсоветском пространстве исход конфликта решался в Сети, на телеканалах, а не на полях сражений. Поэтому полной правды мы ни от кого не дождемся. Кто одержит итоговую победу, тот и будет писать «истинную» историю 8 августа. Интервью Day.Az с российским политологом, генеральным директором информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве Алексеем Власовым.
- Что, на Ваш взгляд, стало предлогом для начала войны в Южной Осетии?
- Мы вряд ли когда-нибудь узнаем, как все начиналось на самом деле. Впервые на постсоветском пространстве исход конфликта решался в Сети, на телеканалах, а не на полях сражений. Поэтому полной правды мы ни от кого не дождемся. Кто одержит итоговую победу, тот и будет писать «истинную» историю 8 августа.
- Почему, на Ваш взгляд, Грузия начала наступление именно в этот момент?
- До 14-00 8 августа Саакашвили играл белыми. Россия, как страна большая и бюрократическая, раскачивалась от 10 до 12 часов. Причем на виду был только Путин. Особенно удивило молчание военного агитпропа. Неужели действительно все было уж так неожиданно? План Саакашвили (если таковой имел место) кажется простым. Два варианта:
Первый - блицкриг за первые десять часов и передача Цхинвали «законному правительству». А потом - удержание позиций при молчаливой или громкой поддержке Запада.
Вариант второй - спровоцировать Россию на крайне жесткие действия и вывести из статуса миротворцев в ранг прямого участника конфликта.
- Что Вы думаете насчет мнения о том, что это решение грузинских властей было невозможно без санкции на то Вашингтона?
- Южно-осетинские силы без участия российского контингента не сумели удержать позиции. И это, кстати, тоже минус для Кремля. В Абхазии, полагаю, было бы совсем иначе. Возможно, именно в силу реальной оценки возможностей южно-осетинской стороны Саакашвили начал действовать не на абхазском направлении. Хотя у многих экспертов было мнение, что именно с Цхинвали еще можно найти компромиссный вариант. Теперь такая возможность кажется утопией.
- Что бы Вы ответили на обвинения официальным Тбилиси России в совершении открытой агрессии против Грузии, ведь Москва всегда признавала Осетию частью грузинской земли?
- Россия не могла оставить южно-осетинские силы без поддержки. Хотя бы с учетом того негативного эффекта, который мог возникнуть на Северном Кавказе в случае сдачи Осетии. На Кавказе уважают только сильных. Отступить - значит стратегически проиграть, признать собственную слабость. Парадоксально, но схожая ситуация работала на Балканах в начале ХХ века. К чему все это привело, думаю, не стоит напоминать.
- Что необходимо предпринять для снижения напряженности?
- Теперь надо идти до конца. Имею в виду четкие доказательства агрессии со стороны Тбилиси, допуск в зону конфликта любых международных комиссий. Работа для дипломатов - последовательная позиция во всех международных организациях. И системная работа в информационном пространстве. Побеждает, еще раз отмечу, тот, кто умеет правильно подать в СМИ как удачу, так и неудачу. Все остальное забудется. Победителя объявляет пресса.
- Может ли происходящее в Южной Осетии как-то отразиться на нагорно-карабахском конфликте?
- Никак эта ситуация не повлияет на Нагорно-карабахский конфликт. Даже с позиций анализа военных аспектов операции. Здесь была чересполосица грузинских и осетинских сел + марионеточное правительство во главе с осетином. Ничего подобного в Карабахе мы не видим. А вот информационные аспекты конфликта в Южной Осетии, я полагаю, будут внимательно изучать и Баку и Ереван. И очень внимательно следить за раскладом сил на Западе.
