В программе председательства Республики Казахстан в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в 2010 году особое внимание уделяется вопросам развития Центрально-азиатского региона. В частности, здесь отмечено, что «Особым фокусом казахстанского председательства будет регион Центральной Азии. Казахстанское председательство намерено задействовать потенциал ОБСЕ для развития регионального сотрудничества в противодействии новым вызовам и угрозам безопасности, решения экологических проблем, расширения транспортного сотрудничества».
В программе председательства Республики Казахстан в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в 2010 году особое внимание уделяется вопросам развития Центрально-азиатского региона.
В частности, здесь отмечено, что «Особым фокусом казахстанского председательства будет регион Центральной Азии. Казахстанское председательство намерено задействовать потенциал ОБСЕ для развития регионального сотрудничества в противодействии новым вызовам и угрозам безопасности, решения экологических проблем, расширения транспортного сотрудничества».
Естественно, что, будучи сам центрально-азиатским государством и связывая с данным регионом реализацию значительного числа своих национальных интересов, Казахстан рассматривает свое председательство в ОБСЕ в качестве одного из механизмов продвижения соответствующих интересов. К тому же на этом посту он находится в центре внимания таких активных участников геополитической игры в Центральной Азии, включенных одновременно в зону действия ОБСЕ, как Европейский союз, США и Россия. Вместе с тем фактор преобладания во взаимоотношениях центрально-азиатских государств дезинтеграционных тенденций не позволяет использовать на совместной, коллективной основе возможности нахождения Казахстана во главе ОБСЕ в интересах развития региона.
После слияния в 2005 году организации «Центрально-Азиатское сотрудничество» (ЦАС) с Евразийским экономическим сообществом (ЕврАзЭС) в Центральной Азии нет устойчивого интеграционного образования с участием стран данного региона. Многостороннее же сотрудничество между четырьмя центрально-азиатскими республиками в рамках ЕврАзЭС, СНГ и других межгосударственных организаций в силу ряда причин не находит своего полноценного выражения.
Таким образом, Казахстан как председатель ОБСЕ фактически не воспринимается в рамках Центральной Азии как выразитель и представитель общерегиональных интересов. Поэтому характер отношений к действиям и инициативам Астаны в контексте ОБСЕ со стороны других центрально-азиатских государств во многом зависит от конъюнктуры их взаимоотношений с ней на двустороннем уровне.
В частности, это проявилось в ходе прошедшего 16-17 марта этого года официального визита президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Узбекистан. Согласно официальному сообщению целью этой поездки было конструктивное и предметное обсуждение ряда узловых вопросов сотрудничества двух стран, включая обеспечение региональной безопасности, совместное и рациональное использование водных ресурсов Центрально-азиатского региона, реализацию различных экономических проектов.
Нисколько не умаляя значимости этих вопросов, тем не менее, можно предположить, что одним из главных мотивов визита казахстанского президента было склонение Ташкента к поддержке инициативы Астаны о проведении в этом году саммита ОБСЕ.
Тем более, если принять во внимание заявление министра иностранных дел Узбекистана Владимира Норова на 17-м заседании Совета министров иностранных дел стран – членов ОБСЕ, которое прошло 1-2 декабря 2009 года в Афинах (Греция), о том, что его страна относится к указанной инициативе довольно скептически.
Однако Нурсултан Назарбаев добился у своего узбекского коллеги Ислама Каримова выступления в поддержку идеи проведения саммита ОБСЕ в текущем году в столице Казахстана. Вместе с тем такой шаг Ташкента навстречу Астане не мог не остаться без признательности с ее стороны. В итоге Казахстан поддержал позицию Узбекистана против строительства Рогунской ГЭС в Таджикистане и Камбаратинской ГЭС в Кыргызстане без предварительного проведения международной экспертизы данных проектов. Кроме того, стороны договорились увеличить торговый оборот друг с другом, что, видимо, предполагает приобретение в ближайшей перспективе Казахстаном определенного перечня товаров у Узбекистана.
Положительное решение вопросов межгосударственного взаимодействия в формате двусторонней дипломатии нашло свое выражение и в отношениях между Казахстаном и Таджикистаном. 10 марта с рабочим визитом в Астане побывал министр иностранных дел РТ Хамрахон Зарифи, который был принят президентом РК, а также своим казахстанским коллегой и по совместительству государственным секретарем Канатом Саудабаевым.
Обращает на себя внимание то, что и казахстанские официальные источники, и сам Зарифи на брифинге для журналистов сообщили очень ограниченную информацию о результатах соответствующих переговоров. Известно только, что на встрече руководителя таджикского МИДа с казахстанским президентом были обсуждены «широкий круг вопросов двустороннего сотрудничества и перспективы их дальнейшего развития». А по итогам его переговоров с Саудабаевым был подписан План сотрудничества между внешнеполитическими ведомствами двух стран.Вместе с тем, по сообщению пресс-службы МИД РК, на встрече Зарифи и Саудабаева также обсуждались «вопросы взаимодействия в рамках международных организаций».
Скорее всего, здесь были затронуты и вопросы казахстанско-таджикского сотрудничества в свете председательства Казахстана в ОБСЕ. Тем более, что именно Канат Саудабаев от лица республики возглавляет эту организацию в течение 2010 года. Нужно отметить, что визиту Зарифи в Казахстан предшествовало совместное заявление Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) и Парламентской ассамблеи ОБСЕ по итогам прошедших в Таджикистане 28 февраля этого года парламентских выборов. Обратив внимание на факты многочисленных нарушений в день голосования, указанные институты ОБСЕ пришли к выводу о том, что данные выборы не отвечали многим основным демократическим стандартам.
Кстати, сам факт принятия такого заявления свидетельствует об ограниченности полномочий Казахстана на посту председателя ОБСЕ с точки зрения воздействия на БДИПЧ и ее наблюдателей на выборах в тех или иных странах в целях корректировки их оценок в «нужном» русле.
В связи с этим надежды Душанбе на то, что Астана максимально выполнит высказанное тем же Зарифи на афинском заседании СМИД ОБСЕ пожелание относительно «продолжения процесса реформирования ОБСЕ и ее адаптации к вызовам сегодняшнего дня», рискуют не оправдать себя. В целом же, между двумя центрально-азиатскими республиками существует большой спектр вопросов взаимодействия, которые нужно решать независимо от фактора председательства Казахстана в ОБСЕ.
С другой стороны, с учетом озвученной критики данной организации в адрес Таджикистана и фактическом ее признании со стороны председателя возникли некоторые «неопределенности», способные отразиться в формате двусторонних взаимоотношений. Скорее всего, именно с целью их прояснения и устранения во многом и была связана поездка главы таджикского МИДа в Астану. Для последней же было важно не только продемонстрировать Душанбе неизменность сложившегося характера отношений между двумя странами, но и обеспечить непоколебимость его озвученной еще в прошлом году позиции относительно поддержки идеи проведения саммита ОБСЕ.
Судя по общему тону сообщений о встрече Хамрахона Зарифи с официальными лицами Казахстана, стороны пришли к взаимовыгодным условиям дальнейшего развития сотрудничества. Хотя последующие за этим поездка президента Казахстана в Узбекистан и его заявление в отношении строительства Рогунской ГЭС, возможно, внесли новые коррективы в данный процесс.
В свете же текущего момента наиболее серьезным испытанием для Казахстана в рамках центрально-азиатского направления своей внешней политики становятся известные события в соседнем Кыргызстане, которые по аналогии с событиями 2005 года условно можно назвать «второй тюльпановой революцией».
С одной стороны, Астане необходимо принимать меры по защите своих национальных интересов, связанных с сотрудничеством с Бишкеком, и реагировать на ситуацию в соседней республике, исходя во многом из формата взаимоотношений, выстроенного еще в период президентства в Кыргызстане Курманбека Бакиева.
С другой стороны, будучи председателем ОБСЕ, Казахстан вынужден выражать свою соответствующую реакцию в несколько смягченных тонах. Именно это и проявилось в заявлении Каната Саудабаева в телефонном разговоре с министром иностранных дел Кыргызстана Кадырбеком Сарбаевым. Выразив глубокую озабоченность в связи с беспорядками в Кыргызстане, председатель ОБСЕ вместе с тем сказал, что «ОБСЕ признает наличие глубоких долгосрочных политических, экономических и социальных проблем, лежащих в основе беспорядков, которые необходимо решать на основе широкого политического диалога, и организация готова содействовать такому диалогу». От лица ОБСЕ он также призвал «к спокойствию и сдержанности все стороны» и выразил надежду «что власть и оппозиция проявят политическую волю и мудрость в совместном разрешении противоречий в интересах народа Кыргызстана».
Кроме того, Саудабаев дал поручение направить в Кыргызстан директора Центра по предотвращению конфликтов Секретариата ОБСЕ Гербера Зильбера, а также назначил специальным представителем действующего председательства Казахстана в ОБСЕ по Кыргызстану вице-спикера Мажилиса Парламента Жаныбека Карибжанова.
Тем самым Казахстан пытается использовать имеющиеся в его распоряжении механизмы многосторонней дипломатии в рамках ОБСЕ в целях влияния на стабилизацию ситуации в соседнем Кыргызстане, руководствуясь, прежде всего, своими собственными интересами.
Понятно, что с точки зрения поддержания атмосферы политической стабильности в Центральной Азии Астана негативно относится к неожиданному исходу событий в Бишкеке. В то же время, во-первых, с учетом «тюльпановой революции» 2005 года ей, можно сказать, не привыкать к подобного рода ситуациям в соседней стране.
А, во-вторых, при отсутствии межгосударственных, коллективных механизмов реагирования на соответствующие прецеденты, в том числе в рамках ОДКБ, Казахстану остается в подобных случаях полагаться преимущественно на свой собственный политический и особенно дипломатический потенциал.
Так или иначе, но, взяв на себя в контексте председательства в ОБСЕ задачи по содействию в урегулировании конфликтов на Южном Кавказе и в других «горячих точках», Казахстану теперь предстоит проявить свои соответствующие способности в родном Центрально-азиатском регионе.
И от того, насколько он сумеет здесь подняться над своими собственными, национальными интересами и максимально мобилизовать инструментарий ОБСЕ для содействия стабилизации ситуации в Кыргызстане, будет зависеть рост его авторитета, в том числе в глазах соседних государств. Соответственно с этим можно будет в дальнейшем оценивать возможности Казахстана для привлечения остальных центрально-азиатских республик в поддержку его инициатив в рамках ОБСЕ, в том числе связанных с содействием процессу урегулирования затяжного военно-политического конфликта в Афганистане.
