Не случайно поэтому, что поиск новых идейно-духовных ценностей наиболее активно идет не сверху, то есть со стороны государства, а снизу, среди самих граждан. Однако в современных условиях значительная часть казахстанцев «схватывает» такие идеи, которые вносят еще больше разобщение в социально и этнически неоднородное общество. В частности, речь идет о чувствах исторической ущемленности, родоплеменного, жузового или этнического превосходства, идеях «чистого» ислама, ценностях и символах нетрадиционных религий, культе жестокости и насилия и т.д. В результате различные слои и группы казахстанского общества живут хотя и на одной географической и административной территории, но в разных идейно-духовных плоскостях.
Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» встретился в Астане с Генеральным директором ИАЦ и ответил на несколько вопросов Алексея Власова:
1. С чем связана активизация дискуссии о национальной идее в казахстанских СМИ?
По большому счету, актуальность темы формирования в Казахстане национальной идеи обусловлена уже одним только фактом отсутствия этой идеи. Хотя Казахстан как суверенное государство существует уже более 16 лет, но у него до сих пор нет четко обозначенной национальной идеи, способной сплотить всех граждан республики независимо от их социальной, политической, этнической, религиозной и прочей принадлежности.
Неоднократные попытки руководства республики заполнить идейный вакуум, который возник в результате произошедшего на волне распада Союза ССР крушения ранее господствующей коммунистической идеологии и прежних советских ценностей, оказываются тщетными. Во многом потому, что власти сильно увлеклись разработкой и «вбрасыванием» в общество многочисленных стратегий, концепций, планов развития и т.д.
Иначе говоря, вместо одной крайности появилась и продолжает действовать другая. Однако фактически от этого ничего не меняется, поскольку чрезмерное обилие всевозможных идей не позволяет вычленить из них и, так сказать, привить обществу одну единственную. Уже даже такая, казалось бы, базовая стратегия развития страны, как «Казахстан-2030», постепенно утрачивает свою значимость на фоне чуть ли не ежегодного выдвижения все новых и новых идеологических доктрин.
В этих условиях казахстанцы не могут четко понять, в каком обществе они живут и в каком направлении им надо развиваться. Какую, к примеру, политическую систему мы построили - демократию или «просвещенный авторитаризм»? Какую нацию нам надо формировать - казахскую или казахстанскую? Что является нашим идеалом - свободный рынок или социальное государство? На кого мы должны ориентироваться в своем развитии - Россию или Евросоюз? Очевидно, что на эти и другие вопросы никто, включая и официальных лиц республики, не может сегодня дать однозначного ответа.
Не случайно поэтому, что поиск новых идейно-духовных ценностей наиболее активно идет не сверху, то есть со стороны государства, а снизу, среди самих граждан. Однако в современных условиях значительная часть казахстанцев «схватывает» такие идеи, которые вносят еще больше разобщение в социально и этнически неоднородное общество. В частности, речь идет о чувствах исторической ущемленности, родоплеменного, жузового или этнического превосходства, идеях «чистого» ислама, ценностях и символах нетрадиционных религий, культе жестокости и насилия и т.д. В результате различные слои и группы казахстанского общества живут хотя и на одной географической и административной территории, но в разных идейно-духовных плоскостях.
Поэтому среди здравомыслящих сил общества ведутся дискуссии, исследования, поиски контуров национальной идеи. Правда, пока что серьезных результатов и здесь нет. Даже принципиальные оппоненты действующей власти не могут сформулировать и предложить обществу хотя бы некое подобие национальной идеи. Вместо этого они предпочитают «вбрасывать» в его сознание фактически повторяющиеся время от времени «рецепты» по преобразованию политико-властной системы.
Что касается активизации дискуссии о национальной идее именно сегодня, то, судя по всему, основным ее инициатором выступает действующая власть. И, видимо, преимущественно речь здесь идет о сравнительно прогрессивно мыслящей категории функционеров госаппарата, особенно президентской администрации, отвечающих за реализацию внутренней политики и ее идеологическое обоснование.
Во-первых, в июне под председательством главы государства было проведено совещание по вопросам внутренней политики и идеологической работе. В результате было принято решение о разработке новой концепции внутренней политики. В связи с этим соответствующие госструктуры, видимо, получили четкие поручения относительно выработки основ будущей национальной идеи.
Во-вторых, что является первопричиной рассматриваемой дискуссии и указанной выше президентской инициативы, в условиях наблюдаемого в Казахстане кризиса в экономике и социальной сфере дезинтеграционные процессы в обществе рискуют вылиться в различные нежелательные для власти катаклизмы типа социальных волнений в алматинском микрорайоне «Шанырак», забастовках карагандинских шахтеров, акциях протестов дольщиков или межэтнических конфликтов, уже имевших место в 2006-2007 гг. в Шелеке, Маловодном и Маятасе.
Поэтому сегодня именно руководство страны наиболее всего заинтересовано в появлении национальной идеи, способной если не максимально объединить общество, то хотя бы успокоить его. Не случайны в этом отношении поручения Нурсултана Назарбаева подчиненным ему чиновникам о необходимости «формирования уверенности и социального оптимизма».
2 Казахстанский народ как единая общность - возможно ли?
По большому счету казахстанский народ сформировался давно и является естественной данностью. В силу историко-географических факторов Казахстан был и остается территорией пересечения торговых путей, миграционных потоков, хозяйственных и культурных связей, активного межэтнического и межконфессионального взаимодействия. Благодаря всему этому, современное казахстанское общество отличается своим высоким многонациональным, многоконфессиональным и поликультурным укладом. И это у него не отнять.
Другое дело, что естественное разделение населения страны по национальному признаку при отсутствии четко сформулированной, а главное осознаваемой и разделяемой большинством граждан республики консолидирующей идеи, не способствует полноценному гражданскому единству казахстанского общества и содержит в себе основу для проявления конфликтности и других проблем в межнациональных отношениях.
Свою негативную роль в этом играет и во многом искусственное расслоение казахстанцев по уровню доходов и, как следствие, рост социального неравенства. Одним из главных последствий этого обстоятельства является дезинтеграция казахстанского общества. В свою очередь все это находит свое негативное отражение и в сфере межэтнических отношений, выступая катализатором нарастания межэтнической напряженности.
В этих условиях сохранение единой общности и относительной стабильности в стране держится преимущественно на той атмосфере взаимной толерантности, доверия, партнерства и дружбы между людьми разных национальностей, которая формировалась с прошлых веков и получила свое высокое развитие в советский период истории Казахстана. Однако без проведения реальных мер по преобразованию общества и государства и четкого обозначения идеологической составляющей данного процесса данная атмосфера постепенно будет исчезать.
3. Может ли проект «движения Казахстана в Европу» стать новой идеологической платформой для власти?
Все здесь будет зависеть от того, насколько казахстанское руководство будет принципиально и последовательно развивать и идейно наполнять выдвинутую им стратегию «Пути в Европу». В противном случае казахстанцы рискуют получить очередной идеологический «фантом» типа стратегии вхождения республики в число 50-ти конкурентноспособных стран мира.
Основания для такого опасения имеются. Прежде всего, надо отметить, что, провозглашая многовекторность своего внешнеполитического курса, государство на деле фактически руководствуется в данной сфере принципом конъюнктурности. Иначе говоря, во внешней политике Казахстана очень часто определяющую роль играют не долгосрочных стратегических приоритеты страны, а сиюминутные моменты, обусловленные соответствующими интересами властвующей элиты.
В этом отношении нельзя не вспомнить неоднократные смены не просто приоритетных внешнеполитических партнеров Казахстана, но и своего рода примеров для подражания в развитии сравнительно молодого государства. В частности, официальные круги в разное время попадали под обояние турецкого, малазийского, южно-корейского и иных «путей развития». Правда, окончательного варианта из них они так и не выбрали.
Или вспомним, что в декабре 2006 года Нурсултан Назарбаев заявил о необходимости разработки и принятия долгосрочной стратегия Казахстана в Центральной Азии. По его словам, этот шаг является важным «в сфере жизненных интересов нашей страны и наших ближайших соседей». А этому предшествовала его же инициатива о необходимости создания Союза центрально-азиатских государств. Однако почему-то сейчас подобной активности в центрально-азиатском направлении со стороны казахстанского руководства не наблюдается.
Судя по всему, и идея «Пути в Европу» тоже носит конъюнктурный характер. В первую очередь она обусловлена предстоящим председательством Казахстана в ОБСЕ. Однако в целом политический курс казахстанского руководства еще очень далек от европейских ценностей и стандартов. Особенно это касается вопросов конструкции, механизмов реализации и преемственности президентской власти.
В этой ситуации все будет зависеть от того, что в конечном итоге выберет для себя именно президент страны со своим ближайшим окружением. А все, что они выберут для себя, автоматически и станет очередным направлением развития для Казахстана. Не исключено, что для снятия внутренней напряженности и в угоду внешним связям какое-то время в официальной идеологии и пропаганде будут преобладать европейские ценности. Хотя не известно, что может произойти в процессе и тем более после завершения казахстанского председательства в ОБСЕ.
