За несколько десятилетий Китай стал второй экономикой мира и одним из наиболее влиятельных акторов на мировой арене. В Центральной Азии Китай также за относительно короткий срок стал одним из двух крупнейших партнеров стран региона. О стратегии Китая в ЦА читайте в статье Станислава Притчина. Подробнее — в материале ia-centr.ru.
Этапы развития отношений Китая и стран ЦА
Историю взаимоотношений Китая со странами ЦА можно разделить на четыре этапа:
Первый этап: 1990–1997 гг. В этот период стороны были заняты установлением дипломатических отношений, обсуждением территориальных вопросов и вопросов безопасности.
Второй этап: 1997–2001 гг. На данном этапе Китай начал углублять сотрудничество с Казахстаном в области энергетики. Также между Китаем и странами ЦА постепенно развивались экономические отношения.
Третий этап: 2001–2013 гг. Ситуация в данный период была осложнена активностью США в регионе и серией попыток цветных революций. При этом на данном этапе укреплялась ШОС.
Четвертый этап: с 2013-го по настоящее время. В 2013 году началась реализация инициативы «Один пояс — один путь», и во многом она стала главным компонентом политики Китая в регионе. При этом данный этап можно было бы также разделить на два — до 2016 г. и после.
Экономический аспект
Активное экономическое взаимодействие началось не сразу после распада СССР, а скорее на рубеже веков. За сжатые сроки Китай нарушил монополию России как единственного покупателя энергоресурсов из ЦА. Китай инвестировал в такие инфраструктурные проекты, как газопровод Туркменистан — Узбекистан — Казахстан — Китай и нефтепровод Казахстан — Китай.
Китай также вскоре стал крупнейшим кредитором стран региона.
В свою очередь, закрытость китайской кредитной политики часто порождает версии о специальных условиях, по которым эти кредиты предоставляются. Например, на фоне новостей о предоставлении Туркменистану новых кредитов китайские компании получили эксклюзивные права на работу в газовых проектах в республике.
Активная инвестиционная политика Китая в регионе, основу которой всё же составляют кредиты, привела к тому, что доля китайских финансовых институтов в госдолге Таджикистана и Киргизии составляет 40–50 %. Похожие тенденции наблюдаются в Узбекистане и Казахстане.
Китай также является крупнейшим торговым партнером региона. В 2022 году, согласно китайской статистике, совокупный товарооборот между Китаем и ЦА составил 70,2 млрд долл. При этом при изучении торговой статистики обеих сторон сложно не заметить расхождения.
Например, если китайские ведомства оценивают торговлю с Киргизией в 15,5 млрд долл., в Киргизии — всего в 4,4 млрд долл. Это может быть связано с «серым» импортом и скрытыми торговыми потоками в третьи страны, в первую очередь в Россию.
Ранее сотрудничество в сфере безопасности ограничивалось многосторонним форматом ШОС. Постепенно Китай менял подход и постепенно углублял сотрудничество в сфере безопасности и на двусторонней основе. С середины 2010-х Китай поставляет в страны ЦА оружие. Также Китай помогает силовым ведомствам стран ЦА финансово, предоставляя гранты на покупку техники или обеспечение персонала жильем.
Китай также активно обеспечивает города ЦА технологиями системы «Безопасного города». Преимущественно это системы видеонаблюдения с функцией распознавания лиц. Наиболее активно в этом направлении себя проявляют Huawei Technologies и Hangzhou Hikvision Digital Technology.
Препятствия на пути
В то же время Китай в регионе сталкивается с некоторыми сложностями. В первую очередь следует отметить языковые и культурные различия. Но больше всего имиджу Китая в регионе вредит закрытость его политики. Подробности переговоров между Китаем и странами ЦА редко становятся доступными общественности. В свою очередь это позволяет распространять домыслы относительно их намерений.
Например, планы властей Казахстана по принятию нового Земельного кодекса привели к масштабным протестам в 2016 году. Тогда стала популярной версия о том, что, проведя земельную реформу, власти хотят создать нормативно-правовую основу для покупки китайскими инвесторами земель в республике.
Дополнительным фактором является политика Китая в Синьцзян-Уйгурском автономном районе в отношении уйгур и других нацменьшинств. Впрочем, данная тема также активно форсируется прозападными СМИ, НПО и активистами, что можно расценить как попытку Запада вбить клин в отношения между странами.
В ответ на эти вызовы Китай стремится активизировать в регионе свои инструменты «мягкой силы». В частности, в регионе регулярно открываются новые Центры Конфуция, где местные могут учить язык и культуру Китая. Ученым и журналистам предлагаются различные программы, в рамках которых они могут совершать туры по Китаю. Китай также активно экспортирует образовательные услуги и в этом направлении уже является вторым в регионе после России.
За относительно короткий срок Китай стал главным экономическим партнером региона, и он не собирается останавливаться только на этом направлении. Стремительно растет интенсивность взаимодействия в сфере безопасности и на культурно-гуманитарном направлении, что делает Китай наиболее перспективным внешним игроком. При этом сильным ограничителем остается проблема общественного мнения о Китае, которую Пекин стремится нивелировать инструментами «мягкой силы».
Полную версию статьи «Китайская стратегия в отношении стран Центральной Азии: стремление к скрытому доминированию»читайте
в журнале «Вестник РГГУ». Серия «Евразийские исследования. История. Политология. Международные отношения» (стр. 66–80).
Политкухня
Политкухня
