Каспийская конвенция: Что дальше?
Автор: Гульнара Мамедзаде
Подписание Каспийской Конвенции в августе 2018 года , получившее определение «эпохального», «исторического» события с точки зрения глав каспийских государств, стало одним из главных внешнеполитических достижений последнего периода.
Уникальность Каспийского процесса в том, что за столь долгий, более 20 лет, и сложный период напряженного поиска компромисса и наличия спорных моментов в двусторонних отношениях ряда государств на Каспии, этот регион не стал производной новых, неразрешимых конфликтов.
Напротив, Каспийские страны, зажатые по всему периметру кольцом нестабильности, умножили потенциал договороспособности. Именно вопросы безопасности на определенном этапе упростили задачи дипломатии и открыли путь к новым возможностям экономической интеграции.
Но после торжественного подписания Конвенции в экспертном сообществе прозвучал вопрос, который становится все более актуальным: что дальше? Наступит период умиротворения достигнутым или Каспийский процесс концептуально выведут на следующий уровень логического развития?
Опыт показывает, что каспийским странам свойственна некоторая инерция в интервалах между саммитами.
Каспийский вопрос и ранее периодически уходил на периферию внешнеполитических интересов, что объяснялось зависанием процесса, сейчас же обстоятельства требуют ускорения и фиксации результатов пятого саммита, в том числе базовых положений «Каспийской Конституции» и определения как минимум среднесрочной Концепции развития Каспийского региона .
Возможно, в перспективе речь пойдет о формировании Каспийского региона, как уникальной субрегиональной модели, сближающей ключевые фрагменты Большой Евразии. В том числе подразумевается Каспийско-Кавказский, Каспийско-Черноморский коридоры, влияние каспийских экономических проектов на регион Центральной Азии, вопросы безопасности на стыке с Ближним Востоком и другие.
Или ожидания превышают пределы реальных возможностей и намерений пяти задействованных сторон?
Как представляется, пока у самих каспийских стран, каждая из которых продолжает анализировать отражение своих национальных интересов через призму Конвенции, что вполне оправданно, нет концептуального долгосрочного видения развития Каспийского региона как такового, тем более через призму сопряжения с проекцией Большой Евразии.
В то же время преференциями от Конвенции, снимающей определенные ограничения в экономической сфере, имеют намерение воспользоваться не только государства этого региона.
Складывается впечатление, что подписание Конвенции стимулировало интересы третьих игроков не в меньшей степени, чем непосредственных участников Каспийского процесса.
Вопросы, прежде всего, артикулируются в адрес России, как главного драйвера этого процесса. В этой связи уместен комментарий российского аналитика Сергея Караганова относительно необходимости коррекции "каспийского вектора": «Провозгласили и успокоились, позволив партнерам-соперникам, боявшимся перемен, идеи «заиграть».
То есть, один из главных рисков – неумение воспользоваться плодами достигнутого и утратить инициативу.
Функционирующие на Западе Каспийские политические, аналитические центры уже разработали концепцию «Большого Каспийского региона», стыкующего Центральную Азию и Кавказ.
Невольно напрашивается аналогия с частично отработанным проектом «Большой Ближний Восток», последствия которого стали историей самых горячих точек планеты. Однако подобные жесткие геополитические сценарии постепенно вытесняются более прагматичными подходами, например, проникновение подается как «здоровая конкуренция». В частности, американские аналитики называют Каспийский регион «центром повышенного стратегического значения», приоритеты внимания фокусируются на таких направлениях, как геополитика, энергетика, безопасность.
Здесь имеет смысл процитировать влиятельного американского дипломата Ричарда Хоугланда: «Соединенные Штаты, кажется, готовы вступить в новую эру realpolitik, и, возможно, станут более значимым игроком и надежным партнером для Большого Каспийского Региона».
Фактически, этот регион попытаются направить по другому сценарию развития, и если его сумеют даже частично адаптировать, то подобное развитие событий на каком-то этапе может привести к фрагментации тех или иных каспийских договоренностей.
В этой связи важно продолжать усилия по развитию основ Конвенции по всем базовым направлениям.
Прежде всего, упрочению региональной системы безопасности, выстраиванию Платформы Каспийской безопасности - «Caspian security V» (five), предельно четко определяющей круг стран, ответственных за вопросы безопасности в этом регионе . В том числе, в сфере кибербезопасности, учитывая современные возможности воздействия кибероружия на экономическую безопасность и устойчивость обществ.
Следующий фундаментальный блок вопросов на Каспии - нефть, газ, транспорт.
Растущее число проектов в сфере ТЭК и логистики, в том числе транспортных, энергетических коридоров, связанных с Каспийским узлом, а также расширение числа задействованных и проявляющих интересы стран, создает сложности в понимании полноты складывающейся ситуации, снижает точность прогнозирования перспективы, рисков, новых возможностей.
В этой связи актуализируется важность составления Медиакарты каспийских энерго-транспортных коммуникаций (Media card of the Caspian energy-transport communications), а также создания банка данных, где будет размещена информация о всех транспортных и энергетических коридорах, проектах, в которых задействованы страны Каспийского региона и их партнеры.
Сторонам также важно создавать и наращивать информационно-аналитический пул региона, одной из базовых платформ которого имеет основание стать Каспийский Экспертный Клуб (Caspian Expert Club).
Публичная дипломатия более эффективна, когда взаимодополняются возможности официальных структур и экспертных кругов.
В настоящее время на Каспийском направлении наиболее продуктивно развиваются связи в сфере гуманитарного сотрудничества, культуры, наращивается информационная платформа на базе Каспийского медиафорума и ряда профилированных информационных ресурсов.
Как представляется, на следующем Каспийском саммите в Ашхабаде сторонам важно представить первые результаты, способные повысить значение Конвенции.
Также предстоит постепенно стирать границы в формуле «3+2»: «Каспийская пятерка» - формат сложный, но, в принципе, возможный.
Каспийский проект в текущих геополитических реалиях – тестовый. Прежде всего, для России, выступающей активатором крупных интеграционных проектов в зоне своих интересов в Евразии.
Если «пятерка» пройдет «каспийский тест», то получит ключ к региону Большой Евразии.Поделиться: