Саудовская Аравия, один из самых лояльных партнеров США, заявила о своем желании вступить в БРИКС. Речь, конечно, не идет о разрыве отношений с Вашингтоном, но Эр-Рияд определенно ищет для себя большей определенности в отношениях, взаимовыгодного сотрудничества без необходимости допускать вмешательство в свои внутренние дела. Все это ему может предоставить БРИКС. Подробнее в интервью с Григорием Лукьяновым, старшим преподавателем Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.
- Что Саудовская Аравия могла бы привнести в БРИКС? И чем он может быть полезным для Саудовской Аравии?
- Саудовская Аравия будет первой арабской страной, которая станет членом БРИКС, причем не только благодаря численности своего населения, значительным запасам энергоносителей и значимому положению в регионе. Она продемонстрировала способность регулировать ситуацию на мировых рынках посредством таких механизмов, как сделка ОПЕК+. Настолько влиятельный игрок будет отличным приобретением для объединения.
Для Эр-Рияда участие в БРИКС будет означать несогласие с западоцентричным устройством мировой экономики и международных отношений.
- Саудовская Аравия традиционно считается одним из основных партнеров США в регионе. Почему сейчас Эр-Рияд демонстрирует несогласие с лидерством Вашингтона в международных отношениях?
- Чтобы понять причину перемен в отношении Саудовской Аравии к США, надо посмотреть на историю. Уже на рубеже первого и второго десятилетий XXI века в Саудовской Аравии назрели мощные изменения. На фоне региональных вызовов, в том числе «арабской весны», стал меняться характер внешней политики государства. Назрели и внутренние перемены: сформировался если не средний класс, то по крайней мере, класс разночинцев. То есть людей, которые не относятся к правящей семье, но достигли немалых высот на карьерной лестнице и непосредственно участвуют в разработке решений. Формирование этого класса олицетворяет переход Саудовской Аравии от династийного государства к государству национальному.
Необходимость перемен давала о себе знать еще в начале 1970-х годов, но тогда Эр-Рияд выбрал самоконсервацию. Неофициально подразумевалось, что Саудовская Аравия –не национальное государство, а страна мусульманской уммы, которая хранит мусульманские святыни. Поэтому Эр-Рияд брал на себя ответственность за весь исламский мир. Его интересы простирались на территорию Афганистана, Центральной Азии, мусульманских стран африканского континента.
Но сегодня ситуация меняется.
Саудовская Аравия столкнулась с угрозами, характерными для национальных государств – в частности, с международным терроризмом.
Кроме того, Эр-Рияд вынужден бороться с экзистенциальной угрозой в лице Ирана. Механизмы, которые Саудовская Аравия как государство мусульманской уммы использовала для сдерживания Тегерана, оказались абсолютно неэффективными.
Саудовской Аравии оставалось опереться на союз с США. Однако после «арабской весны» доверять Вашингтону саудовская элита уже не может.
Поддержка, оказанная «Братьям-мусульманам» (организация запрещена в РФ), а также продвижение ядерной сделки с Ираном при администрации Барака Обамы настроили Эр-Рияд против безоговорочного сотрудничества с Вашингтоном. Теперь Саудовская Аравия выступает за то, чтобы пересмотреть свои отношения с США. И переосмыслить участие в международных институтах, функционирующих под эгидой Вашингтона.
Саудовская Аравия считает необходимым диверсифицировать свои внешние политические и экономические контакты.
Уже сегодня саудовцы поставляют нефть преимущественно не на Запад, а на Восток, в том числе в Китай, Японию, Корею и страны Юго-Восточной Азии. При этом Эр-Рияд остро нуждается в технологиях для решения фундаментальных экологических и климатических проблем, которые возникнут в обозримой перспективе.
Западные партнеры доступ к технологиям ограничивают, а Восток, напротив, демонстрирует готовность к развитию сотрудничества на этом направлении.
Все эти причины заставляют Саудовскую Аравию рассматривать участие в альтернативных международных институтах. Но страна однозначно не заинтересована в том, чтобы конвертировать БРИКС во враждебный Западу блок. Эр-Рияд не готов и не желает соперничать с Вашингтоном. Прекрасно понимая, что президенты приходят и уходят, а американо-саудовские отношения имеют большую историю. И эти отношения не исчерпали ресурс полезности для Саудовской Аравии.
- Почему Саудовская Аравия выбрала именно БРИКС для решения своих задач, а, например, не ШОС?
- Сегодня есть объективные сложности с членством Саудовской Аравии в ШОС. Это, в первую очередь, связано с присутствием в организации Ирана, который форсированно стал ее членом. Это стало неприятным сюрпризом для Саудовской Аравии и ее союзников. Эр-Рияд мог бы рассмотреть членство в ШОС, если бы присоединение к организации произошло равноускоренно с Ираном, на равных условиях и возможностях. Но эта возможность уже была упущена.
Сотрудничество Саудовской Аравии с ШОС нельзя исключать, но это не вопрос ближайшей перспективы.
БРИКС позволяет решить обозначенные задачи, при этом там нет Ирана, и он вряд ли в ближайшее время там появится. При этом БРИКС не будет подрывать суверенитет Саудовской Аравии или вмешиваться в ее внутренние дела – в отличие от западоцентричных форматов, которые предлагают помощь и технологии в обмен на политические и ценностные уступки.
Кроме того, Саудовская Аравия заинтересована в альтернативных финансовых институтах под эгидой БРИКС – чтобы предусмотреть и предотвратить разрушительные последствия потенциальных западных санкций.
Эр-Рияд действует на опережение, не дожидаясь, когда против него по той или иной причине будут введены санкции. Ему нужно больше стабильности, больше уверенности в завтрашнем дне. И БРИКС – это один из инструментов, которые позволят Саудовской Аравии обеспечить себе предсказуемое будущее.
- Какое место в саудовском видении будущего занимает Центральная Азия?
- Ожидания и запросы стран Центральной Азии по сотрудничеству с государствами Залива – и Саудовской Аравией в частности – очень высоки. В основном, регион заинтересован в инвестициях.
Но есть объективная сложность – центральноазиатским странам почти нечего предложить Саудовской Аравии.
Почти – потому что Центральная Азия могла бы способствовать продовольственной безопасности саудовцев. Но Эр-Рияд не может себе позволить хранить все яйца в одной корзине: он инвестирует в продовольственный сектор на разных континентах, пользуясь доступом к развитой логистике и транспортной инфраструктуре, созданной для транспортировки нефти.
Центральная Азия не может похвастаться удобной логистикой для поставок продовольствия.
Самые короткие транспортные пути проходят либо через территорию Ирана, что неприемлемо ввиду враждебных отношений этой страны с Саудовской Аравией; либо через территории Пакистана и Афганистана, что небезопасно, принимая во внимание режим талибов. Соответственно, регулярные, объемные поставки высококачественного продовольствия для Эр-Рияда страны Центральной Азии пока обеспечить не могут.
Саудовскую Аравию привлекают вложения в транспортную инфраструктуру, причем в большие проекты. Как, например, порт Владивосток, в который уже вложились ОАЭ. В Центральной Азии проектов такого масштаба, к сожалению, нет.
Саудовские инвестиции в регион очень лимитированы, а инвестиционное сотрудничество пока продиктовано, скорее, желанием Саудовской Аравии иметь представление о ситуации в регионе.
Конечно, сохраняется взаимодействие в сфере паломничества и религиозного туризма. Но по структуре выделяемых квот на хадж мы видим, что центральноазиатские государства не представляют главный интерес для Саудовской Аравии. В последние годы квоты росли для стран Юго-Восточной Азии: Индонезии и Малайзии. Можно предполагать, что будут увеличены квоты и для России, но для Центральной Азии они серьезно не поменяются. Мы можем говорить только о единичных траншах в поддержку культуры, религии, строительства мечетей, религиозных комплексов.
Сравнительно скромен интерес Саудовской Аравии к рабочей силе из Центральной Азии, хотя он существует. Однако в странах Залива в структуре миграционного потока преобладают выходцы из Южной и Юго-Восточной Азии. Центральная Азия не сможет преодолеть это отставание в силу языкового барьера и меньшей конкурентоспособности.
Речь также может идти о борьбе с терроризмом. Но в этой сфере у стран Центральной Азии с Саудовской Аравией есть серьезные разногласия.
Центральноазиатские государства, имеющие границу с Ираном, не могут позволить себе радикальную риторику в его адрес. Критику Ирана нельзя ожидать и от Таджикистана – в силу его культурной близости с этой страной. Узбекистан не намерен ни с кем осложнять отношения в обозримой перспективе, то же касается и Кыргызстана.
Поэтому, мне кажется, возможности для сотрудничества Саудовской Аравии со странами Центральной Азии сильно преувеличены. России необходимо мониторить эти отношения, но опасаться серьезной конкуренции со стороны саудовцев ей не стоит.
