«#Казахстан выращивает твердую пшеницу высокого качества, которая необходима хлебопекарням и производителям бакалейной продукции. Казахстанскую пшеницу употребляют в пищу. Украина выращивает, в первую очередь, кукурузу, которая в основном закрывает внутреннее потребление и экспортируется производителями кормов для животных», – генеральный директор исследовательского агентства InfraNews Алексей Безбородов рассказал Ia-centr.ru о реальном положении на рынке зерна и развеял мифы о предстоящем зерновом голоде в регионе.
– Изначально Казахстан заявлялся как один из тех, кто может выиграть на собственном экспорте в этом году в связи с ожидаемым сокращением поставок зерна из Украины. Насколько это оправданно?
– Казахстан с прошлого десятилетия не стремился расширять свой зерновой потенциал, привлекать инвестиции в отрасль и сеять больше, чем необходимо. У страны есть свои покупатели пшеницы и кукурузы – Иран, Азербайджан, Узбекистан и Китай в небольших количествах. Этими покупателями и внутренним потреблением ограничивается вся история производства пшеницы в Казахстане.
Для того, что собрать больше – необходимо было подготовиться. В этом году расширение посевов, скорее всего, не планируется. Хотя подготовку можно было провести быстро, примерно за девять месяцев: закупка и доставка семенного фонда, подготовка техники к полевым работам и т.д.
Вопрос в том, что у Казахстана большая часть пшеницы яровая. Соответственно, на посев выходят только сейчас, но подготовится к нему должны были в октябре прошлого года.
Теоретически, в Казахстане фермеры в 2022 году могут засеять чуть больше. Но это условно +15%. Может быть, повезет с урожаем. Тогда осенью смогут экспортировать больше, чем запланировали. Но это тоже теоретически и зависит от везения – все же Казахстан, как и Южная Сибирь, остается зоной рискованного земледелия.
На юге Казахстана посеяны озимые сорта пшеницы, она рассчитана на внутренних потребителей. Нарастить эти объемы уже невозможно.
– Минсельхоз Казахстана заявил, что зерна у страны достаточно. Россия заверила, что и поставки зерна по квотам сохранятся. При необходимости может быть оказана помощь, как уже было в период пандемии коронавируса. Но опасения, связанные с посевной, все же существуют. Они реальны?
– Во-первых, подобным опасениям всегда нужна конкретика. Зерна на посев либо уже не хватает, либо это неверное понимание ситуации. Посевная должна уже начаться.
Во-вторых, с квотами никаких проблем не будет. В России достаточно зерна и, хотя экспорт сейчас определенным образом ограничен, но потребности соседей так или иначе мы закрываем.
Потребление хлеба в виде пшеницы на душу населения в Центральной Азии и Казахстане ниже, чем в России. Даже после стольких лет советской власти в регионе нет такой привычки к хлебу. Давайте считать по населению стран: Узбекистан – более 35 млн, Казахстан – близко к 20 млн, Таджикистан – почти 10 млн, Кыргызстан – более 6 млн человек. В сумме получается около половины населения России, что не так уж и мало.
– Насколько реальны страхи о возможном дефиците хлеба из-за спецоперации на Украине, срыва посевной и проблем с поставками?
– Казахстан выращивает исключительно твердую пшеницу высокого качества, которая необходима хлебопекарням и производителям бакалейной продукции. Казахстанскую пшеницу употребляют в пищу.
Украина выращивает, в первую очередь, кукурузу. В основном она закрывает внутреннее потребление и экспортируется производителями кормов для животных. Украинская пшеница – мягкая пшеница 4-го класса. В основном она поставляется в качестве фуража. И называется она «фуражной», из нее производится самый дешевый хлеб, она идет на корм скоту. В России такую пшеницу выращивают на Кубани, в Ставрополе, в Ростове.
Кроме того, Украина никогда не производила пшеницу на экспорт в больших количествах. Страна закрывает собственное потребление, на экспорт остается совсем немного.
Основные экспортные товары Украины – семечка и подсолнечное масло, кукуруза и производные, соя. Но соя – проблемный, хотя и очень интересный продукт, который «сжигает» землю. После нее несколько лет ничего нельзя посадить. Даже трава не растет.
– Как быстро смогут наладить российский экспорт в Казахстан и какие узкие места показывают нынешние перебои с логистикой?
– Это сделать очень легко. С точки зрения вагонной составляющей со стороны России – проблем быть не должно. Вопрос в том, что делать Казахстану, если он захочет двигаться в сторону дополнительного экспорта. Если Казахстан договорится с Россией, а я считаю, что договариваться необходимо, то в порту Лиепая ждут казахстанцев с их твердой пшеницей. Экспорт по этой линии налажен.
Этот многофункциональный зерновой терминал рассчитан на любые многосортные зерновые культуры. Там много емкостей, через которые переваливается весь ассортимент пшеницы, сортируется на мелкие зоны в зависимости от сорта и качества, экспортируется за более высокую цену. Это один из самых дорогих экспортов, на которые только могут рассчитывать производители. От Ирана и Азербайджана таких цен не получить, а Европа покупает.
Что касается «узких мест» по российскому экспорту в Казахстан, то у казахстанской стороны все налажено и отработано. Тут, скорее, могут быть проблемы юридического, санкционного характера, нежели логистического.
Особых сложностей с тем, как перевезти – нет, есть вопросы с тем, как это оформить. Все будут стремиться на Дальний Восток, но там условий для перевалки зерна нет.
– Россия предположительно будет поставлять зерно в страны ЕАЭС по квотам. Это временные ограничения, которые снимут, когда рынок придет в норму? Или это будет пробным шагом, за которым может последовать пересмотр сложившейся системы экспортных поставок?
– В вопросах поставок зерна система квотирования существует уже очень давно. Это не новая система, а стандартная мера правительства в части борьбы с инфляцией и ростом стоимости хлеба (круп, муки, бакалеи).
Сейчас на фоне украинских событий и на фоне панических криков, квоты кажутся чем-то ужасным. Это не так. Все стандартно, привычно, схемы для наших стран отработаны.
