Есенгараев: Ожидания вокруг Нацсовета общественного доверия завышены

Второй день общественность волнуется по поводу состава Национального совета общественного доверия. В основном преобладают полярные мнения – от полного неприятия большинства тех, кто вошел в состав совета, до их признания как концентрированного выражения коллективного разума и совести нации.

При этом в сети явно преобладают отрицательные мнения. Характерными являются такие высказывания и оценки: «все ясно», «оркестр криворуких», «большинство членов НСОД также давно утратили доверие, как и сама власть». Такие оценки я взял из постов известных в нашем обществе общественных деятелей и блогеров. Думаю, что эти оценки слишком категоричны и вынесены в состоянии досады и обиды.

И я считаю, что они охвачены досадой и обидой не только из-за того, что сами не попали в состав Нацсовета, но и из-за того, что туда включены фигуры, которые явно могли бы быть заменены на более общественно значимые, и что очень важно, на тех, кто мог бы привнести в работу органа большую эффективность.

Те же, кто одобряет утвержденный список Нацсовета, делятся на явно субъективных и на более объективных. Первые, это те, кто считает, что Национальный совет попали лучшие из лучших представителей нашего народа, а вторые, это те, кто, соглашаясь, что состав совета не самый идеальный, вместе с тем призывают дать ему поработать, считая, что в принципе совет по своему составу является работоспособным.

Критики состава Нацсовета также указывают и на его нерепрезентативность. И с такой критикой трудно не согласится. Бросается в глаза явная диспропорция по этническому представительству, мало женщин и молодежи. Один из критиков указал на отсутствие ученых. Этот аргумент довольно интересный, если учесть, что там, если не треть, то, как минимум четверть членов, имеют докторские и кандидатские степени. Но они, наверное, несмотря на свои степени, в общественном сознании не закрепились как ученые.

На мой взгляд, споры вокруг состава Национального совета интересны не только с точки зрения выявления личностных качеств его членов, а с точки зрения ожидания от работы совета. И критики и те, кто одобряет состав Национального совета по укреплению доверия, выражают общие надежды на то, что совет сможет или мог бы инициировать демократические перемены. И если рассуждать, опираясь на категорию репрезентативности, то завышенные ожидания по поводу роли Нацсовета являются и репрезентативным отражением состояния общественного сознания казахстанцев.

Я считаю, что такие ожидания от работы Национально совета неоправданно завышены, так как пока к демократическим переменам не готова не только власть, но и общество. То, что власть не готова и особо не желает инициировать радикальные демократические перемены – это очевидно. Но для большинства казахстанцев менее очевидно, что они сами не готовы к демократизации.

Они не готовы к демократизации, так не наработали еще минимально необходимые предпосылки для создания демократического общества. Но большинство наших людей, будучи неспособными к переменам на уровне своей повседневной жизни, тем не менее, уверены, что они давно созрели для демократизации общества. При этом они, с присущим им инфантилизмом, считают, что демократизацию общества должна обеспечить власть. А так как власть, естественно, не будет торопиться с радикальной демократизацией, то обиженные на такую власть люди, будут мечтать о замене «плохих политиков» на «хороших», которые и обеспечат народу желанную им демократию.

Все эти инфантильные мечты и желания завершаются очень предсказуемо. Тем, кто живет грезами о быстрых общественных переменах, я хочу напомнить о демократических грезах, которые были свойственны советским людям в конце 80-х и в начале 90-х. И, к сожалению, за почти три десятилетия, прошедшие после краха той мечты о демократии, у нас мало что изменилось, как в общественном сознании, так и в деле создания институтов, которые могли бы стать основой для демократизации казахстанского общества. Поэтому, если мы способны чему-то учится у истории, то тогда нам надо не допускать еще одну версию неоправданных мечтаний, а надо направить наши ограниченные силы на рутинную работу по созданию основ демократии. А основами демократии являются гражданские институты и современная общественно-политическая теория. Без них никакие общественные советы и никакие решения на любом уровне власти не приведут к возникновению демократии. Это может раздражать тех, кто считает, что мы уже созрели для ускоренной демократизации, но от этого раздражения и отрицания неприятной истины о нас самих демократия не появится.

А что касается Национального совета по укреплению доверия, то мы не должны считать его каким-то центром генерирования масштабных демократических перемен. Он выполнит свое историческое предназначение, если станет устойчивой площадкой для общенационального диалога, станет одним из реальных механизмов институционализации современной социально-политической коммуникации. И, на мой взгляд, при том, что состав Нацсовета явно не идеален, тем не менее, его нельзя считать «оркестром», состоящим сплошь из «криворуких». Там такие есть. А как же без них? Ведь мы же хотим, чтобы Национальный совет репрезентативно отражал все группы нашего общества. А так как в нашем обществе немало не только криворуких, но и тех, у кого и искривленное мышление, то тогда они ведь должны быть и в Национальном совете. Не так ли?

Но в совете есть и те, кто сможет придать его работе необходимое содержание и качество. На мой взгляд, к ним, несомненно, можно отнести Ермека ТУРСУНОВА, Марата ШИБУТОВА, Гульмиру ИЛЕУОВУ, Каирбека АРЫСТАНБЕКОВА. Мне бы хотелось, чтобы по итогам работы совета все мы могли бы расширить этот список.

ИАЦ является площадкой для свободного обмена мнениями. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.