В конце ноября парламент #Казахстан'а принял основной финансовый документ на 2023 год. В новом бюджете расходы на реальный сектор экономики и на силовые структуры практически сравнялись: вливания в экономику значительно снизились, а силовики сохранили прежние позиции. Между тем, инфляционный кризис может потребовать нового пересмотра бюджетных расходов – уже в будущем году, вероятно, промышленность вернет приоритет в финансировании. Сохранятся ли текущие тренды развития экономики #РК в 2023 году – в материале казахстанского корреспондента Ia-centr.ru.
Две беды – экономика и безопасность
В текущем году продолжает разворачиваться мировой экономический кризис, в разных частях света происходит активизация «горячих точек». Эти процессы поставили перед властью в Казахстане два непростых вопроса: сколько финансово-экономический блок правительства намерен потратить на поддержку отечественной экономики и сколько – на силовой блок? В бюджете-2022 эти два направления финансировались примерно на одном уровне: осенью прошлого года на них предполагалось выделить по 2,1 трлн тенге ($4,4 млрд).
Однако в апреле текущего года в бюджет были внесены корректировки. Прежде всего, они предполагали рост вливаний в реальный сектор. На поддержку отечественных предприятий – через льготное кредитование, субсидирование произведенной продукции, повышение потребительского спроса и т. д. – весной дополнительно выделили 1,3 трлн тенге. В итоге общая сумма поддержки реального сектора выросла до 3,4 трлн тенге ($7,2 млрд по нынешнему курсу).
Силовики же тогда фактически остались с прежним бюджетом: их расходы увеличили всего на полмиллиарда тенге, до 2,2 трлн. И это несмотря на то, что после январских событий президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев неоднократно говорил о необходимости усилить органы правопорядка в стране. После заявлений президента было бы логично ожидать активизации «оборонного лобби» в казахстанском финансовом блоке. Предполагалось, что оно будет добиваться дополнительных средств для регулярной армии, органов правопорядка и национальной безопасности.
Между тем, вновь принятый бюджет оставил силовиков на прежнем уровне финансирования. В будущем году в Казахстане потратят около 2,3 трлн тенге на силовые структуры. Затем расходы и вовсе начнут снижаться – до 2,2 трлн тенге в 2024-м и 2,1 трлн тенге – в 2025-м (в Казахстане принимается трехлетний бюджет, с ежегодной корректировкой на последующие годы). Экономика же, напротив, оказалась в фаворе – если сравнивать цифры, которые Министерство финансов закладывало на нее ранее (2,5 трлн тенге в 2023 году против изначальных 2,1 трлн в 2022-м).
Экономика выздоровела?
Когда в текущем году правительство повысило финансирование экономики до 3,4 трлн тенге, оно специально подчеркивало, что делает это не в «пожарном порядке». Что речь не о предотвращении спада производства, а о заделе на ожидаемый рост налогооблагаемой базы. «Такого рода стимулирование окажет мультипликативный эффект на развитие страны в среднесрочной перспективе. Это база для дальнейшего роста доходов бюджета» – отмечал в апреле этого года министр финансов Ерулан Жамаубаев, комментируя поправки к бюджету.
Однако если учесть, какие средства заложены на развитие транспортной и газотранспортной системы Казахстана (около трети всей суммы поддержки реального сектора), невольно приходишь к выводу, что база дальнейшего роста доходов уже сформирована.
Косвенно это подтверждает прогноз по бюджетным доходам, заложенный Минфином в основной финансовый документ на 2023 год – до 17,8 трлн тенге (на 2 трлн тенге больше, чем по плану этого года).
Ту же тенденцию иллюстрирует снижение доли нефтяных поступлений в бюджет – на 1,4 трлн тенге меньше на 2023 год (в сравнении с текущим). То есть доля ненефтяных доходов в следующем году перевалит за 60% от общего объема государственных сборов. И это – при благоприятном прогнозе роста ВВП. По базовому прогнозу Кабмина, ожидается рост в 4%.
Зампредседателя правления Евразийского Банка Развития (ЕАБР) Руслан Даленов настроен еще более оптимистично. 29 ноября 2022 года на онлайн-презентации он представил макроэкономический прогноз, согласно которому ВВП Казахстана увеличится на 4,2%.
«Меры правительства по поддержке экономики, а также расширение производственных мощностей позволят нивелировать отрицательное влияние внешней среды», – уверен эксперт.
Под негативным влиянием подразумевается ожидаемое сокращение казахстанского ВВП на внешних рынках: от 0,3% в США до 0,6% в зоне евро в будущем году.
«В Китае мы прогнозируем расширение экономики темпами ниже 4%. В силу замедления трех крупнейших экономик мира рост мирового ВВП замедлится с 2,4% в 2022 году до 1,5% в 2023 году», – добавил экономист ЕАБР Евгений Винокуров.
Из трех мировых игроков именно экономика КНР больше всего влияет на казахстанскую конъюнктуру. И учитывая, что китайский рынок хоть и просядет, но останется в плюсе, рост ВВП в Казахстане, вероятно, останется на том уровне, который сейчас закладывает правительство. Неудивительно, что при принятии бюджета Астана сосредоточилась совсем на другой проблеме – на минимизации последствий инфляции.
Представляя парламенту новый проект бюджета, зампредседателя Национального банка Акылжан Баймагамбетов отметил: прогноз так называемого целевого коридора годовой инфляции на 2023 год остается в пределах 7,5-9,5%. Но это только прогноз: в октябре текущего года она выросла до 18,8% в годовом исчислении. При этом ранее Нацбанк утверждал, что выше 18% инфляция не поднимется. В ЕАБР тоже прогнозируют рост цен в Казахстане на уровне 7,8% в 2023 году. Но правительство, похоже, готовится к худшему: расходы на социальную сферу уже увеличены до 10,6 трлн тенге – это на 2 триллиона больше, чем в бюджете-2022.
Как говорилось выше, в будущем году правительство ждет, что доходы бюджета вырастут на 2 трлн тенге. Таким образом, именно эти средства будут направлены на социальные нужды – увеличение минимальной заработной платы (МЗП), индексацию пенсий, пособий и иных выплат. Очевидно, что заморозке инфляции это не поможет.
Каждый раз, когда государство обещает появление «лишних» денег населению, в магазинах моментально меняются ценники. В сентябре казахстанские власти уже объявляли, что МЗП на 2023 год вырастет до 70 тыс. тенге – против 60 тыс. в текущем году (с $127 до $150). Это стало первым звоночком того, что с января цены снова поднимутся.
Есть еще один фактор, способный «подстегнуть» инфляцию в следующем году. В ноябре заместитель премьер-министра – министр торговли и интеграции Казахстана Серик Жумангарин заявил, что правительство рассматривает возможность отказаться от жесткого регулирования цен на социально-значимые продукты питания (СЗПП). Вместо этого министр предложил наладить механизм адресной соцпомощи, который бы компенсировал рост цен для социально-уязвимых слоев населения.
«У нас получателей адресной социальной помощи – порядка миллиона человек. Меры поддержки должны быть на них направлены. А мы, получается, поддерживаем всех, и ставим в достаточно сложное положение своих сельхозтоваропроизводителей», – объяснил глава МТИ.
Между тем, отказ от госрегулирования цен на 19 наиболее востребованных населением СЗПП (хлеб, крупы, молоко, яйца и т.д.) сам по себе способен разогнать инфляцию. К тому же, после снижения госрегулирования в торговле аналогичных мер от правительства могут потребовать энергетики. Ведь нынешние тарифы, также регулируемые государством, не позволяют энергокомпаниям не то, что обновлять оборудование, но даже удержать сотрудников. Так, Экибастузская ТЭЦ, из-за аварии на которой в конце ноября шахтерский городок в Павлодарской области остался без отопления в 30-градусный мороз, с начала года потеряла 154 сотрудника при общем штате 600 человек.
Если правительство решится на «либерализацию цен» в торговле, то внятных причин отказать энергетикам просто не будет.
Что мешает применить ту же схему: отпустить тарифы на электроэнергию и тепло в свободное плавание, а взамен субсидировать часть нового тарифа социально-уязвимым слоям населения? Между тем, все это суммарно скажется на росте инфляции, которая в таком случае вряд ли уложится в прогнозируемый Нацбанком на 2023 год коридор.
В этом случае одним из методов, способным снизить инфляцию, останется импортозамещение. «Эксперты справедливо говорят, что инфляция в Казахстане имеет иностранное происхождение», – отметил в начале ноября президент Токаев, выступая на встрече с иностранными дипломатами.
Между тем, импортозамещение потребует дополнительных и серьезных вливаний в экономику. В этой связи остается вероятным, что весной 2023 года Минфин представит парламенту новые поправки к закону «О республиканском бюджете», и расходы на реальный сектор вновь вырастут на значительную сумму. Логичнее, конечно, было бы заложить эти средства в бюджет изначально. Но это, похоже, не наш путь.
