Иностранные компании в Казахстане: чье время пришло?

С начала действия Евразийского экономического союза количество иностранных компаний, действующих на территории Казахстана, начало расти примерно одними и теми же темпами – на 2,5-3 тысячи новых юридических лиц в год. Причем именно в это же время началась диверсификация приходящих в экономику страны иностранных представительств: иностранное участие в горнодобывающей отрасли по-прежнему высоко, но к нему по итогам апреля текущего года вплотную приблизились нерезиденты РК, участвующие в оптовой и розничной торговле в стране. При этом неуклонно растет количество малых и средних предприятий, регистрируемых в Казахстане иностранцами на фоне сокращения крупных предприятий с иностранным участием.

Чисто количественно иностранные компании в общем числе юрлиц погоды в экономике Казахстана вроде бы делать не должны: они к настоящему времени составляют всего 5,8% от всех действующих юридических лиц в стране. 

По данным комитета по статистике министерства национальной экономики страны, на конец апреля 2020 года в стране было зарегистрировано 450,9 тысячи хозяйствующих субъектов, из которых реально действовало только 316 тысяч предприятий. При этом действующих иностранных предприятий в стране сейчас насчитывается 18,3 тысячи, и за последний год их прирост составил 16,5%.

Отметим, что за последний год действующие иностранные хозсубъекты демонстрировали в Казахстане большие темпы роста, чем «местные», поскольку общий рост действующих предприятий в стране за период с апреля 2019-го по апрель 2020 года включительно составил 8,2%, а общий рост юрлиц, включая «мертвые души», в стране за это же время составил 3%. Все это привело к росту удельного веса иностранцев в экономике страны на 0,4%, до упомянутых выше 5,8% от общего количества участников рынка. Причем этот показатель демонстрирует неуклонный рост на протяжении последних 5 лет, начиная с 2016 года.

Так, в апреле 2016 года в Казахстане было всего 8,5 тысячи действующих иностранных предприятий, удельный вес которых в общем количестве юрлиц составлял всего 3,7%, через год их количество возросло до 11,2 тысячи (4,6%), в апреле 2018 года таковых в стране насчитывалось уже 13,3 тысячи (5%), в прошлом году иностранное представительство в экономике Казахстана исчислялось 15,7 тысячи (5,4%) субъектов.

Таким образом, начало действия Евразийского экономического союза в 2015 году положительно подействовало на приход иностранных компаний в Казахстан.

Собственно, это был один из эффектов ЕАЭС и Таможенного союза, на который рассчитывали казахстанские власти с самого начала экономической интеграции. Которая защищала большой внутренний рынок таможенными преградам по внешнему периметру своих участников и обнуляла ставки для внутренней торговли. При таком раскладе иностранным компаниям, заинтересованным в проникновении на рынок пяти стран ЕАЭС (с общим населением в 190 миллионов человек), эффективнее было разворачивать свои производства на территории Казахстана, России, Белоруссии, Армении либо Кыргызстана с тем, чтобы сбывать свои товары на рынках этих стран по конкурентной цене, без таможенных накруток.

Наибольший всплеск иностранного участия к апрелю текущего года случился в секторе оптовой и розничной торговли, где количество иностранных компаний вплотную приблизилось к 8 тысячам юрлиц (7 тысяч 972 компании), что является почти десятой (9,3%) частью общего количества игроков местного рынка в этом секторе. С одной стороны, такая конкуренция со стороны иностранцев в торговом секторе является благом для потребителя, поскольку позволяет сдерживать цены на товары народного потребления. С другой – торговать казахи и сами прекрасно умели испокон веков.

Почему иностранцы неактивно идут в казахстанское АПК?

«Нам следует встраиваться в глобальные цепочки производства и сбыта товаров и услуг. Это нужно делать прежде всего за счет привлечения транснациональных компаний», – это поручение правительству первым президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым было озвучено в январе 2017 года, в послании народу Казахстана. 

А далее казахстанский лидер конкретизировал свое поручение – по его словам, кабинету министров необходимо было эффективно реализовать совместную с Китаем инвестиционную программу по созданию новых производств в Казахстане.

Нельзя сказать, что казахстанско-китайская инвестпрограмма полностью провалилась…Так, в Костанае была запущена крупноузловая сборка гибридных и полностью электрических автомобилей JAC. А «Агромашхолдинг» произвел на данный момент более 100 тракторов марки LOVOL в содружестве с Shandong Lovol Heavy Industry International Trading Co. Ltd. В текущем году предполагается наладить производство мобильных буровых установок в Актюбинской области на базе Казахстанского завода нефтяного оборудования в партнерстве с Shengyuan Technology Co. Ltd, а в 2022 году ожидается разворачивание производства кабельной продукции ТОО «Хуа Тун (Центральная Азия) кабель» вместе с Hebei Hua Tong Cable.

Но все это совместные, а не чисто китайские проекты. В целом в Казахстане реализуются 55 совместных казахстанско-китайских проектов на сумму 27,6 миллиарда в металлургии, переработке нефти и газа, химической промышленности, машиностроении, электроэнергетике, транспорте, изготовлении стройматериалов и агропромышленном комплексе. Причем 27 из них относятся к тяжелой промышленности, 20 – к энергетике, один реализуется в финансовой сфере и семь реализуется в агропромышленном комплексе. Хотя изначально ставку на Китай предполагалось делать именно в сфере сельского хозяйства, поскольку продовольственный рынок КНР привлекателен по объемам, и мог бы стать экспортным Эльдорадо для казахстанских фермеров.

Проблема в том, что войти на этот рынок не просто, поскольку Китай предъявляет к продовольствию, поступающему на свою территорию, поистине драконовские требования. И китайским производителям, работающим на территории Казахстана, было бы гораздо проще проводить сертификацию экспортируемой в КНР продукции. Однако реализация совместных проектов в АПК, не говоря уже о чисто «китайских», требовало предоставление в аренду земель сельскохозяйственного назначения иностранным компаниям. 

Китайские компании, работающие в сфере АПК, готовы были прийти в Казахстан, но при условии, что будет удлинен максимальный срок аренды предоставляемых им земель (сейчас иностранцы могут брать землю в аренду до 10 лет).

В проекте Земельного кодекса, который тогда предлагался правительством, предполагалось увеличить срок аренды земель сельхозназначения до 25 лет, но это вызвало массовые протесты со стороны населения: синофобские митинги прошли не только в Нур-Султане и в Алматы, но и в Уральске, Актау, Актобе, Атырау и Жанаозене (города западного Казахстана, где китайский капитал представлен в нефтегазовой промышленности), а также в Семипалатинске, который располагается в приграничной с Китаем Восточно-Казахстанской области. В результате норма об увеличении сроков аренды была торпедирована.

Сейчас власти готовы дать новый импульс развитию АПК – государство готово влить в него 600 миллиардов тенге (почти 150 миллионов долларов) в рамках госпрограммы «Экономика простых вещей», но речь идет о развитии собственного производства, без иностранного участия.

К вопросу же об увеличении сроков аренды иностранцам власти, учитывая возросший протестный потенциал казахстанского общества, вряд ли рискнут вернуться в ближайшее время.

Обработка: без земельного синдрома

На фоне проблем с привлечением иностранцев в АПК довольно бурным выглядит рост иностранных компаний в обрабатывающей промышленности и строительстве: в обработке, вбирающей в себя машиностроение, в стране к 1 мая текущего года зарегистрировано 1099 иностранных компаний, в строительстве – 1839 иностранных юрлиц, однако в отношении к общему числу работающих в этих сферах субъектах они занимают достаточно маленькие доли – 6,8% и 4,7% соответственно. При этом за последний год рост количества иностранцев в этих сферах достаточно высок – 11,9% и 13%.

Большинство компаний в обрабатывающей промышленности и в строительстве представлено Россией, Турцией и Китаем. При этом необходимо понимать, что в настоящее время правительство Казахстана делает упор на развитие тех сфер производства, которые не предполагают прихода в страну крупных инвесторов: производство товаров народного потребления и легкая промышленность предполагают интерес со стороны среднего и малого бизнеса.

Вопрос только в том, насколько казахстанские власти способны предоставить иностранным представителям малого и среднего бизнеса необходимые условия для эффективной работы. Речь идет о региональных властях, поскольку нынешняя географическая дислокация иностранцев в Казахстане свидетельствует о том, что они предпочитают либо оставаться «под крылышком» центральных властей, либо быть у них на виду в крупных мегаполисах. 

Судите сами: к апрелю 2020 года более 43% действующих иностранных предприятий было сосредоточено в Алматы: 7,9 тысяч компаний, рост за год составил сразу 22,7%. В тройку лидеров также вошла столица –  Нур-Султан, где работает 3,3 тысячи иностранных. компаний (рост за год 19,5%), замыкает первую тройку примыкающая к столичному региону Карагандинская область — 932 предприятия (на 11,8% меньше, чем в прошлом году). Если же брать показатели самой высокой региональной концентрации действующих иностранных предприятий (то если их доли от общего количества действующих), то здесь лидирует такжеАлматы – 10,1%, следом идут Нур-Султан и Жамбылская область – по 6,3%.

Как Швейцария обошла Россию и Китай?

Очевидно, что такой перекос в пользу двух столиц – действующей и бывшей – казахстанским властям неудобен: они заинтересованы в создании новых рабочих мест в регионах, и уже сейчас в Нур-Султане вынашиваются планы по концентрации новых производств в приграничных с Россией и Китаем регионах с привлечением капитала и компаний из этих двух стран. Предполагается, что часть продукции этих предприятий будет экспортироваться на их же рынки – и если эти планы будут реализованы, то Россия и Китай останутся лидерами по числу компаний, работающих в Казахстане. И при этом выйдут в лидеры по объему вложенных в экономику страны инвестиций – по этому показателю КНР и РФ, как ни парадоксально, пока не входят в ТОП-3. Почему?

Напомним, что по итогам 2019 года валовой приток прямых иностранных инвестиций в страну составил около 25 миллиардов долларов, инвестировало в экономику Казахстана более чем 120 стран мира, при этом наибольший объем инвестиций поступил из Нидерландов (5,8 миллиардов долларов), США (4,1 миллиарда) и Швейцарии (1,6 миллиардов). Китай с 1,2 миллиарда долларов инвестиций стал четвертым, Россия с показателем в 1 миллиард долларов замкнула первую пятерку стран-инвесторов в Казахстан. 

Впрочем, известный казахстанский экономист Айдархан Кусаинов считает, что если вести речь о реальном вложении в новые производства, а не прокручивании денег нефтяных компаний с последующим возвратом их в Казахстан, то Россия и Китай уже лидируют в списке мировых инвесторов в Казахстан.

По его мнению, реальный приток зарубежных инвестиций в Казахстан из западных стран прекратился еще в 2012 году, а впоследствии и до сегодняшнего дня зарубежные инвесторы в лучшем случае реинвестировали полученную в стране прибыль в расширение своих активов в стране, при этом реинвест тоже записывался в качестве притока иностранных инвестиций. Также ранее полученные нефтяниками в Казахстане деньги просто прокручивались в голландских оффшорах и в швейцарских банках, а потом возвращались назад под видом прямых инвестиций. Новых же инвестиций не приходило сначала из-за сильного тенге и дорогой переоцененной рабочей силы, а затем из-за колебаний валютного курса, который только сейчас приходит в равновесие.

«Ситуация сейчас выглядит так: допустим, «Шеврон» получает прибыль и не выводит ее дивидендами, обратно вкладывая в Тенгиз. Вот такая операция считается притоком иностранных инвестиций. Но, по факту, это прибыль проекта, которая зашла обратно», – поясняет Кусаинов.

Время «малышей»

Поддержание курса национальной валюты, которым усиленно занималось (и занимается государство) делает казахстанские товары неконкурентоспособными, так как иностранный инвестор был ориентирован на экспорт, а при средней зарплате в 1 тысячу долларов конкурентный экспорт оказывался невозможным.

На внутреннем казахстанском рынке инвесторам было тесно, вдобавок им приходилось воевать за место под солнцем с местными производствами, которые субсидировало государство. И вступать в конкуренцию с господдержкой зарубежные инвесторы просто не хотели.

Сейчас ситуация несколько изменилась – доллар в стране шагнул за отметку в 400 тенге, а средняя зарплата осталась прежней, но станут ли эти два показателя маяком для инвесторов, пока сказать сложно, поскольку разворачивание в стране новых производств затруднено ситуацией с пандемией коронавируса.

Очевидно, что в этих новых условиях в Казахстане легче всего прижиться малому иностранному бизнесу, что подтверждает и статистика: на данный момент 97,4% всех зарегистрированных в Казахстане иностранных компаний – представители малого бизнеса, их количество за год выросло на 18%, до 16,1 тысячи, доля от всех действующих малых компаний также выросла – с 5,1% до 5,5%. Число иностранных компаний, относящихся к среднему бизнесу, увеличилось в стране за год на 3,4%, до 243 предприятий – и это на фоне общего снижения предприятий такого размера в экономике Казахстана на 1,8%. В результате этого встречного движения удельный вес иностранных средних компаний в общем количестве таких предприятий в республике вырос с 3,8% до 4%.

А вот число крупных иностранных предприятий в Казахстане заметно сократилось – на 6,2%, до 183 единиц, в то время как всего по стране количество крупных компаний сократилось на 1%, вследствие чего доля иностранных крупных предприятий сократилась с 8,1% до 7,7%. 

Отметим, что средние предприятия достаточно уютно чувствуют себя и в такой исконной вотчине крупного бизнеса в Казахстане, как горнодобывающая промышленность – на действующие крупные предприятия в данной сфере приходится сейчас 28,7% иностранных компаний, а на средние – 27,4%, что свидетельствует о диверсификации интересов иностранного участия в этой сфере и отходе от участия исключительно в крупных нефтегазовых проектах. 

Ia-centr.ru является свободной площадкой для обмена мнениями. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.