Аскар Мамин входит в лигу «премьеров-тяжеловесов»

Аскар Мамин стал третьим премьер-министром Казахстана из шести руководителей правительства страны в XXI веке, которым удавалось сохранять за собой этот высокий пост даже после очередных электоральных кампаний.

Нынешний премьер пока уступает двум таким долгожителям по сроку службы. Однако трудности, с которыми столкнулся его кабинет министров в 2020-м годах, пожалуй, являются беспрецедентными для исполнительной власти страны.

Как оценить результаты Мамина на фоне исторических достижений его предшественников и стоит ли сегодняшнему премьеру у них поучиться? Егор Васильев разбирался, какой опыт оставили Аскару Мамину другие «премьеры-долгожители на посту»?

---

Премьеры-тяжеловесы – это?

В нынешнем столетии первым казахстанским премьером, пережившим на своем посту несколько электоральных кампаний (по казахстанскому законодательству правительство во главе с премьер-министром уходит в автоматическую отставку и после президентских выборов, и после выборов в нижнюю палату парламента – Мажилис), является Даниял Ахметов.

Он стал главой правительства в июне 2003 года. Через год с небольшим был переназначен после парламентских выборов – и продержался на посту премьер-министра до 10 января 2007 года. За это время Ахметов «пережил» еще и очередные (единственные очередные в XXI веке) президентские выборы, на которых победил Нурсултан Назарбаев.

Вторым казахстанским премьером-долгожителем (в буквальном смысле этого слова) стал Карим Масимов, дважды получавший премьерскую должность – и оба раза его премьерство продлевалось после очередных и внеочередных электоральных кампаний. Второе премьерство Масимова продлили в апреле 2014 года, а потом еще раз – после внеочередных президентских выборов в апреле 2015 года. 

Масимов оставался на посту и после мартовских парламентских выборов 2016-го – правда, недолго, до сентября того же года, когда Назарбаев удовлетворил его просьбу о переводе на другую должность и назначил председателем Комитета национальной безопасности.

По чьим пятам идет Мамин

Аскар Мамин стал премьер-министром РК 21 февраля 2019 года, а 19 марта 2019 года первый президент страны Нурсултан Назарбаев в своем обращении к народу Казахстана заявил, что намерен сложить с себя полномочия главы государства.

Таким образом, нынешний премьер пережил одну отставку своего правительства еще в июне 2019 года, когда президентом Казахстана был избран Касым-Жомарт Токаев.

Второе переизбрание Мамина состоялось 15 января 2021 г., когда большинство депутатов нового состава Мажилиса одобрило его кандидатуру на пост премьера, внесенную на рассмотрение президентом Токаевым.

Интересно, что еще прошлым летом глава государства был готов отправить нынешнего премьера в досрочную отставку в связи с неэффективностью работы по борьбе с распространением коронавирусной инфекцией и просчетами в диверсификации экономики Казахстана. 

Тогда Токаев дал правительству две недели, чтобы исправить ситуацию: «В противном случае, возникает вопрос о способности правительства в целом работать в этом составе», – заявил он.

С того момента правительство Мамина в его тогдашнем составе в итоге благополучно доработало до парламентских выборов в январе 2021 года. 

Из чего можно сделать вывод, что недостатки, на которые указывал президент, были если не полностью устранены в двухнедельный срок (это физически было невозможно сделать, в частности, по изменению механизма по распределению средств в рамках госпрограмм, который Токаев критиковал и до июльского совещания), то, по крайней мере, по ним началась работа, воспринятая резиденцией президента положительно.

За что ругать премьера

Экономические итоги 2020-го оказались не такими провальными, как это изначально ожидалось: рост ВВП Казахстана, по данным Министерства национальной экономики, хоть и ушел в отрицательную зону, но просел всего на 2,6% против 4,6% падения, которое еще в августе пророчил стране Центр исследований прикладной экономики (Applied economics research centre – AERC).

Уровень безработицы в стране на конец 2020 года составил всего 5% против 4,8% на конец 2019-го, что в условиях коронакризиса можно считать настоящей победой исполнительных властей, а вот инфляция разогналась до 7,5% против 5,4% годом ранее, что выглядит настораживающе на фоне падения номинального (-1,8%) и реального (-4,8%) роста доходов населения.

И все же Токаев во время встречи с главами парламентских фракций перед голосованием по кандидатуре премьера в нынешнем январе оценил антикризисные действия кабмина Мамина как «в основном эффективные». Таким образом, дав понять, что в роли антикризисного управляющего никого лучше пока не видит.

Почему при Ахметове был самый высокий экономический рост?

Понятно, что два предыдущих тяжеловеса – Даниял Ахметов и Карим Масимов – сдавали свои премьерские посты с гораздо лучшими макроэкономическими показателями.

В 2004-07 годах, к примеру, ВВП страны рос подзабытыми уже сейчас темпами (от 9,3% в 2004-м до 10,7% в 2006-м), но тут надо понимать, что это был эффект «низкого старта». В Казахстане тогда выходили на полномасштабную добычу крупные нефтегазовые месторождения, Тенгиз и Карачаганак, а строительный бум, начатый в столице, только-только перекидывался на регионы.

Вдобавок на период премьерства Ахметова не пришлось мировых экономических кризисов, что позволяло нефтегазовому и строительному секторам, а также поднаторевшему в кредитовании банковскому сектору разгонять экономический рост в стране достаточно бурными темпами.

Первые настоящие проблемы пришлись на начальный период нахождения у руля правительства Карима Масимова: грянувший в 2008 году мировой финансовый кризис не обошел стороной Казахстан. 

Самым серьезным вызовом для властей тогда стало возможное банкротство БТА Банка, экс-руководитель которого Мухтар Аблязов обвинялся в незаконном выводе капиталов этой финансовой организации за рубеж. Крах самого БТА, который на тот момент был одним из системообразующих банков страны, мог повлечь за собой крушение всей банковской системы.

Проблема была решена вливаниями государственных средств как в капитал «кинутого» своим бывшим хозяином БТА, так и в строительный сектор. Здесь вложившиеся в будущее жилье по механизму долевого софинансирования казахстанцы требовали окончания строительства не от строительных компаний, а от государства. 

Масимов эти проблемы решить сумел с наименьшими потерями для казны и граждан, при нем рост ВВП со скромных 3,3% в 2008-м и 1,2% в 2009-м разогнался до 7,4% к 2011 году. Неудивительно, что накануне нынешнего голосования по кандидатуре премьер-министра в Казахстане ходили слухи о третьем возвращении Карима Кажимхановича на пост премьер-министра вместо Аскара Мамина.

Тем не менее, слухи – слухами и остались. Премьерствовать в условиях, когда население три месяца в году сидит по домам на карантине, а часть сферы услуг (в формировании ВВП она занимает в Казахстане долю в более чем 50%) весь последний год если и работает, то в условиях жесточайших ограничений – это роль не столько почетная, сколько расстрельная. И достаточно жестко критикуемая.

Почему Мамину надо превратиться в «раннего Масимова»

Напомним, что на первом заседании нижней палаты казахстанского парламента 15 января этого года, где утверждалась кандидатура премьер-министра, внесенная президентом, из 99 депутатов мажилиса, которые присутствовали в зале при голосовании, за Мамина проголосовали 78 депутатов, а 21 депутат воздержался от одобрения.

И хотя Токаев и попытался сгладить углы, заявив, что воздержавшиеся отнюдь не против Мамина, лидер одной из фракций, не пожелавшей голосовать за нового старого премьера – представитель Народной партии Казахстана Айкын Конуров выразился по этому поводу весьма недвусмысленно. «За цифрами отчетов перестали замечать людей, их проблемы. Министры и некоторые акимы отгородились от народа. Это ведет к непониманию, а в некоторых случаях – к раздражению со стороны граждан, росту социальной напряженности», – считает лидер НПК.

Конуров четко обвинил правительство Мамина в том, что оно оставалось «глухим» к инициативам депутатского корпуса в части снижения пенсионного возраста, проведения кредитной амнистии для физических лиц и.т.д.

Председатель НПК заявил, что Мамин продолжает исповедовать стратегию экономического роста за счет сырьевой направленности экономики. А это уже не отвечает поставленной президентом задаче по переходу на несырьевую модель экономического развития. 

Примечательно также, что от голосования за кандидатуру Мамина воздержались и депутаты парламентской фракции партии «Ак Жол», которая представляет интересы бизнеса.

Ранее эти парламентские фракции, большинство представителей которых работало в прежнем созыве мажилиса и имело возможность контактировать с правительством Мамина, жаловались на закрытость кабинета министров. Отчасти эти претензии оправданы в том смысле, что Мамин является не слишком публичной фигурой и при нем правительство не выносит в общественное пространство весь ход работ над принятием того или иного решения.

А потому, иногда логика принятия решений кабмина остается тайной за семью печатями не только для общественности, но и для депутатов парламента.

В этом отношении нынешний премьер, безусловно, проигрывает раннему Кариму Масимову, который в свой первый период нахождения на аналогичном посту в 2007-2012 годах старался делать все заседания и совещания кабмина максимально открытыми для прессы. И лично разворачивал на этих открытых совещаниях дискуссии по самым острым вопросам.

Проблема в том, что во время второго премьерства Масимова с 2014-го по 2016 годы эти дискуссии были свернуты – и стиль руководства нынешнего премьер-министра мало чем отличается от стиля позднего Масимова, который тогда, видимо, уже готовился к переходу на пост руководителя спецслужбы, где чрезмерная откровенность не приветствуется.

Так что отсутствие публичности стало в последние годы тенденцией в кабинете министров, от которой не в восторге ни депутаты, ни действующий президент. Теперь от того, сможет ли эволюционировать Мамин в обратном направлении, зависит – останется ли он на посту премьер-министра и после того, как страна оправится от последствий коронакризиса.