Фалуньгун в противостоянии США и Китая – защита прав сектантов?

Обострение отношений между США и КНР уже многие называют Холодной войной 2.0. Борьба за сферы влияния между странами началась, не исключением в этом противостоянии является и регион Центральной Азии. 

За время существования суверенных государств ЦАР козырем в традиционной схеме американской внешнеполитической системы «свой-чужой» всегда были «права человека». Критика нарушения западных стандартов основных прав и свобод человека в центральноазиатских странах стала своеобразным дипломатическим фильтром. Ежегодно уличённые «в нарушениях» государства заносились в специальный рейтинг Госдепа.  

Такая методика «нет пряника, без кнута» позволяла США ситуативно подключаться к центральноазиатским делам, не связывая себя какими-либо долгосрочными обязательствами.  

В последнее время очевидны изменения характера применения концепта «прав человека» во внешней политике США в Центральной Азии.  

Если раньше под критику попадали в первую очередь различные внутриполитические процессы в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане, то с приходом Д. Трампа наблюдается смещение акцентов.

Уйгурская карта Трампа

Залог теплых отношений с США сегодня – солидарность с американскими претензиями по поводу несоблюдения основных прав и свобод в КНР. Основным элементом американской критики здесь становится религиозный вопрос и право на свободу вероисповедания.    

Та же программа последнего визита Госсекретаря США М. Помпео в Казахстан демонстративно подчёркивала обеспокоенность Вашингтона положением мусульман-уйгуров и этнических казахов СУАР КНР. 

Внешняя политика США уже достаточно давно зарезервировала для себя амплуа мирового защитника религиозных чувств в контексте борьбы за права и свободы человека. 

С 2001 Госдеп США ежегодно публикует доклады-мониторинги о соблюдении религиозных прав в мире (International Religious Freedom Report). 

Пролог к докладу 2016 г. от Д. Трампа красноречиво формулирует американскую позицию: «С самого основания Америка была местом, где лелеяли свободу вероисповедания. К сожалению, многим по всему миру не нравится эта свобода… Мы молимся за силу и мудрость, чтобы добиться лучшего будущего – такого, в котором добрые люди всех конфессий, христиане и мусульмане, иудеи и индусы, могут следовать своим сердцам и молиться в соответствии со своей совестью».  

По мере нарастания напряжения в американо-китайском клинче всё более насущными становятся именно ценностные и идеологические различия в международных отношениях. Соответственно, статус «поборника религиозных свобод» качественно отличает аксиологическое позиционирование внешней политики Вашингтона в Центральной Азии.   

Более того, по этой линии конфронтации атеистический Пекин едва ли может предложить что-то симметричное. Уйгурско-мусульманский дискурс достаточно широко освещён в СМИ и активно используется американскими дипломатами. Однако КНР в целом удаётся парировать и контролировать проблему уйгуров, как через двухсторонние договорённости между Китаем и центральноазиатскими республиками, так и по линии многосторонних соглашений в рамках Шанхайской организации сотрудничества.   

Сектанты под американской защитой: история Фалунь Дафа

В то же время имеются нетривиальные заделы в антикитайской политике США по линии защиты свободы вероисповедания в Центральной Азии – секта Фалуньгун.  

Секта Фалуньгун (или Фалунь Дафа, что иногда переводят как «практика колеса дхармы» – ред. ) начала действовать на территории КНР в начале 90-х как одно из направлений цигуна, но впоследствии амбиции её лидера Ли Хунчжи направили организацию по пути синкретического религиозного течения с классическим сектантским набором: грядущий Армагеддон, спасения для избранных и прозревший мессия.  

   

Соответственно, в конце 90-х официальные власти КНР запретили деятельность Фалуньгун на территории Китая. Однако секта к этому моменту нарастила достаточную социальную базу (около 2 млн чел.), в том числе распространилась за пределами КНР преимущественно в странах Западной Европы и Северной Америки. После запрета адепты секты начали открытое противостояние, организовывая в крупных китайских городах публичные протестные акции.    

Ли Хунчжи

В 1999 году представители секты провели масштабную протестную акцию на площади Тяньаньмэнь – символизм перформанса сработал: с одной стороны, официальные власти ужесточили политику в отношении секты; с другой, Ли Хунчжи получил убежище в США, а представители секты стали восприниматься в западном информационном пространстве как узники совести.   

В результате с 2001 году «фалуньгунское ружьё» заряжено и весит на стене американской антикитайской внешней политики, а в International Religious Freedom Report регулярно актуализируется тема религиозных гонений в КНР в целом и притеснения секты Фалунь Дафа в частности (в докладе 2019 г. «Фалуньгун» упоминается 26 раз, в 2018 г. – 36 в 2017 г. – 26. Для сравнения уйгуры мусульмане в докладах упоминаются: 5 в 2019; 5 в 2018; 18 – в 2017).   

Продолжение следует…