Казахстан-2017: блеск и нищета властного транзита. Ч.2.

Дата:
Автор: Дарья Чижова
Продолжение разговора о проблемах и прогнозах транзита власти в Казахстане.
Казахстан-2017: блеск и нищета властного транзита. Ч.2.

Продолжение. Начало см: http://new.ia-centr.ru/experts/daryana-chizhova/-kazakhstan-2017-blesk-i-nishcheta-vlastnogo-tranzit...

Дарья Чижова: И все-таки вопрос о транзите власти – всегда вопрос персонифицированный. Особенно в постсоветских системах. Для большинства элитариев не столь важно, какой будет новая властная модель, важно – кто гарантирует сохранение достигнутых договоренностей. Каковы, грубо говоря, правила игры, кто будет следить за их выполнением? С этой точки зрения, как менялись «фавориты» Акорды за последние 10-15 лет? О каких персонах, фигурах больше всего говорили и писали эксперты?

Андрей Карпов: Первый всплеск интереса к теме преемничества возник в 2003-2004 годах, в эпоху «Асар» и появления на казахстанском политическом поле российских политтехнологов. Это был относительно короткий промежуток времени – до президентских выборов 2005 года. Причем само понятие «преемничество» не означало «наследование». Речь шла о том, кто среди казахстанских политиков может рассматриваться как фигура номер 2.

Не более. Что-то вроде наиболее перспективного кандидата на тот случай, когда станет необходимым выбирать следующего лидера РК.

Если посмотреть социологические опросы о популярности политиков, проводимые в те годы, то имя Нурсултана Абишевича могло и вовсе не упоминаться в анкете. Просто потому, что никем не ставилось под сомнение его лидерство в опросах. А тот, кто занимал первое место (вопрос о качестве подобных опросов оставим в стороне) на самом деле позиционировался как политик номер 2. И это была Дарига Нурсултановна. Чаще всего – Дарига Назарбаева.

Затем вопрос о властном транзите был отодвинут на второй или даже третий план. О таких вещах даже на экспертных тусовках казахстанские коллеги предпочитали не рассуждать. И только в 2009-2010 гг. вновь вырисовывается интерес к данному сюжету. Это было связано и с новым статусом Нурултана Абишевича – Елбасы, Лидер Нации. И с проведением политической реформы, расширением полномочий парламента, заявлением Ермухамета Ертысбаева о возможном переходе к президентско-парламентской или даже парламентско-президентской республике.

Дарья Чижова: Политическая реформа 2007 года – разве она не перевела эту тему в иную плоскость, увеличила горизонт стратегического планирования?

Андрей Карпов: Нет. Потому что одновременно с объявлением политической реформы реальностью стал однопартийный Мажилис. Все равно главной темой для обсуждения остается вопрос – кто? Поскольку иные, более сложные варианты требовали соответствующего дизайна.

Дарья Чижова: Имена, которые упоминают в публикациях российских аналитиков – это «новый набор» или есть преемственность поколений?

Постепенно формируется «устойчивый пул» возможных кандидатов. Причем сами кандидаты, что вполне естественно, всячески противились включению в подобные «списки», выражали недовольство свободным оперированием со стороны экспертов «святыми именами» именно в этом контексте.

В произвольном порядке – Нуртай Абыкаев, Т.Кулибаев, К-Ж.Токаев, А.Джаксыбеков, И.Тасмагамбетов, Н.Нигматулин, Д.Назарбаева, К.Масимов, У.Шукеев – возможно, что я кого-то упустил, но это те, кто чаще всего на экспертном уровне и в СМИ упоминались именно в этом контексте. Еще раз подчеркну, что никакой реальной информации по данному вопросу нет и не было. Все комбинации, о которых писали казахстанские и российские эксперты, носили абсолютно умозрительный характер.

Окончание следует

Теги: Казахстан

Поделиться: