Республика Казахстан накануне нового десятилетия векa

2019 год Казахстан встречал с одним президентом, а заканчивает его с другим. Это главный итог завершающихся 365 дней. С ним страна вступает в следующее десятилетие, в котором окончательно сложится новый Казахстан – постназарбаевский. Постпериод начал оформляться только в первых контурах, но процесс, как говорится, запущен. Поэтому накануне предстоящих 20-х годов важно резюмировать итоги уходящего года, который стал финальным аккордом 30-летнего президентства Нурсултана Назарбаева. Подведение итогов года позволит оценить стартовые условия с которыми Казахстан вступает в десятилетие перемен. 

1. Вхождение в транзитное состояние 

После подготовительных работ, проводившиеся все завершающееся десятилетие, казахстанская власть приступила к непосредственной реализации Плана по своему трансферу. На «нулевом цикле» была выстроен организационная-правовый фундамент транзита, который продолжил корректироваться под открывающиеся обстоятельства. В частности, нормативно-правовая база была усилена полномочиями Нурсултана Назарбаева в части проведения кадровой политики. Корректировочное окно продолжит оставаться открытым для обеспечения преемственности политического курса. Вместе с тем основные риски связаны с самой системой: политический процесс не институализирован и функционирует в ручном режиме. Поэтому запущен процесс по расконцентрации власти, в рамках которого идет сбивка новой системы сдержек и противовесов. Она напоминает Совет директоров, куда делегированы облаченные высоким доверием «консильери». В любом случае казахстанская власть вошла в транзитное состояние. Поэтому развиваются такие сюжетные линии как двоевластие и кадровая чехарда (как показатель – в 2019 году сменилось три руководителя президентской администрации). В целом из первого транзитного года Казахстан вышел с рядом результатов. Во-первых, обеспечена легитимность. Во-вторых, получено признание внешние сил. В-третьих, общие правила игры продолжаются соблюдаться. Однако пока сложно сказать, удалось ли казахстанским властям перевести политический курс Нурсултана Назарбаева в разряд идеологической ценности. Между тем это, пожалуй, самый главный компонент для преемственности власти. 

2. Раздраженное общество    

Открытием 2019 года стало общество. В первую очередь, потому что заявило о своих правах и адресовало власти несколько важных запросов:  на участие в политической жизни страны; на перемены и отказ от стабильности; на пересмотр общественного договора. Таким образом в процессе по транзиту власти заявилась новая сторона – общество, которое к тому же находится в раздраженном состоянии. Это подключение стало неожиданностью, поскольку стерильность, которая продолжительное время являлась отличительной характеристикой местной политики, создавало иллюзию аполитичности. Одним из каналов непосредственного участия населения в транзите власти стал институт электорального наблюдения, который значительно расширил пул политических активистов, а также неприятие культа личности (переименование столицы). При этом митинги стали показателем того, что определенная часть общество готово действовать. Вместе с тем в казахстанском обществе активно идут процессы фрагментации и поляризации. 

3. Тень Косанова 

Политический процесс-2019 был примечателен и тем, что к президентским выборам был допущен (впервые с 2005 года) оппозиционный кандидат. Им стал Амиржан Косанов. Для власти этот ход был вынужденным. Он должен был легимитизировать транзит. И эта цель была достигнута. Вместе с ней была «слита» и протестность.  Однако опыт, который получила как власть, так и общество, стал уроком для всех. Однозначно что он будет влиять на последующую политическую практику. Какие выводы сделала каждая из сторон? Во-первых, договариваться и работать с властью чревато большими рисками. Во-вторых, альтернативный игрок с допуском к электоральной кампании априори будет восприниматься как проект власти. В-третьих, общественные ожидания и требования к оппозиционной деятельности выросли. Одним словом тень Косанова, еще долгое время будет иметь внутриполитическое значение.

4. Деклассирование старой оппозиции

2019 год стал критическим для старой оппозиции. Транзит власти раскрыл контрагентную сеть Акорды и запустил обновление оппозиции. Многие профессиональные оппозиционеры фактически завершили карьеры альтернативных политиков. Вместе с этим началось замещение образовавшегося вакуума. К политической авансцене стали подходить фигуры, претендующие на роль новых «скрипок» оппозиции. В то же время события 2019 года показали, что у протестности большая серая зона, представители которой не заходят на легальное поле, при этом находятся в состоянии радикализации. Существенно обновилось и увеличилось молодежное крыло оппозиции. И этот тренд на росте, хотя бы в силу естественных процессов – омоложения электората. В то же время год показал, что коммуникационные и мобилизационные возможности по организации протестности значительно возросли. Именно этот фактор позволит легализоваться протестности, несмотря на то, что система долгое время была заточена на защиту политического строя.   

5. Десакрализация власти

В 2019 году начала существенно меняться философия оппонирования власти. Во-первых, направленность критики и протестности стала персонифицированной. Во-вторых, появились линия представляющая оппозиционную деятельность как борьбу за независимость – если в 90-х годах страна получила внешнюю независимость, то сейчас ей необходима внутреннее освобождение. В-третьих, отличительной чертой казахстанской власти было тонкое чувство общественных настроений общества, теперь же оно стало подводить. Все это является проявлениями важного процесса – десакрализации власти. 

6. Левый крен

Уходящий года зацементировал политическую перспективность левых идей. Левачество вошло в топ идеологических платформ, которые существенно влияют как на процессы, так и на повестку. В основе его востребованности – социальное неравенство, повсеместная коррумпированность, отсутствие социальных лифтов, стихийная урбанизация, неравномерность распределения национального богатства. В 2019 году эти болезни продолжили проявляться через трудовые конфликты, выступления матерей-одиночек, актуализацию социальных проблем учителей и врачей. При этом власть оказалась зажата в тисках между патернализмом и социализмом: государство дало заметный крен влево, одновременно пытается ограничить левые ожидания общества. Подобное метание власти оставляет в недоумении бизнес, с собственным пониманием справедливости, отличающее от представлений основной массы населения. Такое раздвоение госполитики продолжит усиливаться, поскольку запрос на социальную справедливость высокий, в свою очередь, власть в борьбе за общественное доверие будет заигрывать на левом фланге. К тому же продолжающаяся смена технологического уклада выступает ускорителем неравенства, которое закономерно приведет к луддизму во всех его проявлениях, в том числе и политического. 

7. Правая умеренность 

Национализм продолжил свое оформление в качестве востребованной политической платформы. Достижением уходящего года стало его электоральное оформление – трек национализма (называемый в Казахстане национал-патриотическим) существенно влиял на повестку президентской кампании-2019, а казахский (государственный) язык окончательном закрепился в качестве языка политических дискуссий. На национал-патриотическом поле появились новые фигуры, а часть старого состава укрепили позиции на общественно-политическом треке. В целом политическое укрепление национализма закономерно, поскольку у него длинная линейка «включателей» - традиционность общества, постколониальность, этнический состав населения, афтешоки советской национальной политики и т.д. Свою  роль играют и внешние раздражители, в первую очередь – Китай и Россия. Общественное сознание подозревает их в империалистских устремлениях. Да и в целом с таким сложным геополитическим окружением Казахстан обречен на национализм, который выступает своего рода внутренним предохранителем для многовекторности. Поэтому индексы национализма всегда будут на росте. Об этом говорят общественные дискуссии завершающегося десятилетия: Доктрина национального единства; Земельный кодекс; вхождение и нахождение в ЕАЭС; введение единой валюты ЕАЭС; реакция на заявления российских политиков о государственности Казахстана и его границах; синафобия и «китайская экономическая экспансия». 

8. Фемилизация элиты 

Сужение правящей элиты продолжилось. В уходящем году из активной политики окончательно выведены такие «генералы» старой гвардии как Адильбек Джаксыбеков и Имангали Тасмагамбетов. Невостребованным остался Ермухамет Ертысбаев. На паузу поставлено внутриполитическое участие Марата Тажина. Из обоймы выпали Кайрат Кожамжаров и Ералы Тугжанов. Продолжается естественная смена поколения ускорителем которой остается пенсионный возраст. Заканчиваются продленные полномочия ряда политически значимых пенсионеров. Целенаправленный отсев тяжеловесов и представителей старой школы служит выражением дефицита доверия в правящей элите. Вместе с ревизией «ближнего круга» ограничивается доступ к высшим эшелонам власти, а это, в свою очередь делает власть еще более эксклюзивной. Одновременно с этим в управленческом истеблишменте произведен кадровый призыв – обновился состав президентской администрации, корпус министров и акимов, а также их заместителей. Допуск новых выдвиженцев к политической самореализации выступил ускорителем бюрократической конкуренции. Со стороны это может выглядеть одним из рисков для транзита власти, но аппаратная борьба за иерархический приоритет фактически выступает стабилизатором амбиций в элите, поскольку фактически идет смотр того, как ее представители будут вести себя в других политических условиях. Такой тест на лояльность позволяет выявлять неблагонадежные (с точки зрения интересов системы) элементы, а также прививать бюрократическому аппарату нужную память и поведенческую модель. 

9. Токсичность Китая 

Китайский фактор крепко «сидел» в повестке-2019. Причем со знаком минус. В течении года по стране прошла серия антикитайских митингов. В общественной дискуссии Китай рассматривался, как правило, через призму озабоченности. Традиционные антикитайские настроения, присущее казахстанскому обществу, значительно усилились. Все это привело к тому, что КНР стал токсичен как для внутренней, так и для внешней политики Казахстана. С одной стороны, китайский фактор стал одним из упреков в адрес власти. Более того, проявлять лояльность к Китаю стало общественно порицаемо. С другой стороны, Казахстан стал «прифронтовой» зоной геополитического сдерживания Китая. Токсичность ситуации усугубляется неуклюжими действиями дипкорпуса КНР в Казахстане. Мягкая сила, которую пытается использовать Китай, пока не приносит действенного результата.     

10. Политизация силовиков

Правоохранительный блок становится все значимее в политическом процессе. Причем по разным причинам. В уходящем году силовики выступили операторами межэлитных противоречий (дела Багдата Манзорова, Олеси Кексель, строительство LRT в Нур-Султане). При этом политическое значение правоохранительного блока далее будет повышаться прямо пропорционально росту напряжению в правящей элите. На индексы востребованности правоохранителей продолжит положительно влиять и протестность, которая находится на восходящем тренде. Именно поэтому силовики увеличили социальный пакет, а также спустили на тормозах тему правоохранительной реформы, которая была одной из горячих тем общественной повестки.  

ИАЦ является свободной площадкой для обмена мнениями. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.