Я всегда предпочитал говорить не о национальном государстве, а об интеграции в наднациональные структуры, ибо современный мир не ограничивает себя национальными рамками, а также центробежными и центростремительными отношениями с бывшими метрополиями. Сразу хочу заметить, что для меня НАТО не является блоком, антагонистичным СНГ и ОДКБ. Вся проблема в том, что периодически эти отношения представляются руководством ОДКБ и СНГ для сокрытия актуальных вопросов в логике холодной войны. Именно это заставило нас относиться к этим структурам несерьезно и счесть, что они носят имитационный характер и служат смягчающим буфером для распада Российской империи.
Интервью с искусствоведом Арманом Григоряном
- Может ли НАТО как гарант безопасности стать стимулом модернизации страны? - Я всегда предпочитал говорить не о национальном государстве, а об интеграции в наднациональные структуры, ибо современный мир не ограничивает себя национальными рамками, а также центробежными и центростремительными отношениями с бывшими метрополиями. Сразу хочу заметить, что для меня НАТО не является блоком, антагонистичным СНГ и ОДКБ. Вся проблема в том, что периодически эти отношения представляются руководством ОДКБ и СНГ для сокрытия актуальных вопросов в логике холодной войны. Именно это заставило нас относиться к этим структурам несерьезно и счесть, что они носят имитационный характер и служат смягчающим буфером для распада Российской империи. Что касается НАТО, по-моему, после падения Берлинской стены альянс преследует совершенно иные цели, считая угрозу коммунизма нейтрализованной. Зато появилась угроза терроризма и фундаментализма, в свете которой постсоветские страны становятся партнерами, а не противниками. Армения, вроде, пытается сохранить нормальные отношения с обоими блоками, склоняясь несколько в сторону СНГ. Во всяком случае, мне бы хотелось, чтобы Армения больше интегрировалась с СНГ, смогла создать там модернизированную систему безопасности и, совместно с НАТО, противостоять вызовам, ставящим под угрозу право на жизнь и безопасность. НАТО, все же, несколько велик, плюс историческое бремя и присутствие Турции, которое вызывает у нас дискомфорт. Я бы хотел, чтобы страны СНГ предложили свою общественную систему - против либеральной демократии НАТО. Если СНГ сумеет предложить нечто иное, чем приснопамятная «суверенная демократия», в основе которой заложен элитаристский марксизм-ленинизм, приправленный диссидентством и метафизикой 60-х, совершенно новую идею, которая стоит на страже физической безопасности людей и борется против пропаганды убийства, вот тогда можно будет говорить о новой системе, альтернативной неолиберализму. - Зачем изобретать велосипед, если НАТО уже выполняет эти задачи? - Я думаю, есть еще психологическая проблема интеграции в Европу и членства в НАТО. Мне кажется, армяне, даже живущие в Европе, не готовы к евроинтеграции. В Армении и диаспоре господствует концепция антагонистического мышления. Отказ от нее в одночасье - задача сложная. Нам было бы легче интегрироваться с Японией и Китаем и посредством Японии и Южной Кореи воспринять американский образ жизни, чем эмоционально переживать в связи с европейской историей. Европа комплексует нас - ее среда, римско-греческий ренессанс, империи, завоевавшие мир и прочее. Достоевский является типичным примером подавленного европейской историей философа, который не в силах преодолеть чувство закомплексованности, и у нас такое же мышление. Однопартийная большевистская система стала порождением жалкого состояния российской интеллигенции. Я не вижу среди армян спокойного, позитивного отношения к европейским ценностям. Мы больше склонны к самобытной российской, китайской, даже индийской культуре, и вопрос в том, как модернизировать эти уникальные культуры. Армяне в последнее время ездят в Грузию, восхищаются ее достижениями, но все равно не верят в воздействие этих трансформаций на нас и не желают становиться европейской страной в кавказской интерпретации. - Устраиваем ли мы сами НАТО?- Мы не можем вступить в НАТО, потому что не понимаем, что есть свобода, равенство и братство, мы воспринимаем справедливость так, как это делают мусульмане. Но справедливость стала крайне несправедливой. Если изначально это было сугубо религиозное, нравственное понятие, то сейчас оно имеет, скорее, культурный характер, который, в свою очередь, коммерционализировался и превратился в антитворческую, гламурную культуру. Эта проблема возникла в начале 20 века, но националисты не желали ее замечать и оказывались в коммерческой массовой культуре - низкие цены, ширпотреб и тиражирование. Это может показаться парадоксальным, но эта культура гораздо ниже искусства.
