В ходе визита президента Казахстана Н. Назарбаева в Узбекистан 16-17 марта 2010 г. казахстанский лидер предложил возобновить диалог по водно-энергетическим проблемам региона. Казахстан и Узбекистан, расположенные в низовьях важнейших рек Центральной Азии имеют близкие позиции по комплексу вопросов, связанных с режимом использования трансграничных водных ресурсов. Вместе с тем, Казахстан с пониманием относится к энергетическим проблемам соседей по региону – Таджикистану и Кыргызстану. Все страны заинтересованы во взаимоприемлемой эксплуатации различных гидросооружений – плотин и электростанций на трансграничных реках. Для этого необходима международная комплексная экспертиза строящихся и потенциальных гидросооружений.

Для Казахстана сотрудничество со странами Центральной Азии является одним из главных ориентиров во внешнеполитической стратегии. Это обусловлено географией, а помимо того, еще и тем, что совсем недавно эти страны, бывшие республики СССР, развивались в едином темпе, в чем сегодня заключается и сила, и слабость их социально-экономического положения.

Среди проблем, которые стоят сегодня перед странами Центральной Азии, к числу наиболее актуальных относится проблема выработки согласованных подходов к водно-энергетическим ресурсам в регионе. Повышенное внимание к воде объясняется тем, что в странах Центральной Азии она становится одним из основных факторов, определяющих состояние большинства отраслей экономики, и в первую очередь сельского хозяйства. Дефицит воды и снижение качества речного стока ограничивают решение социально-экономических и экологических проблем. Почти вся используемая в регионе вода берется из двух главных рек - Сырдарьи и Амударьи, формирующихся в горах Памира и Тянь-Шаня. Сырдарья течет из Киргизии через Таджикистан в Узбекистан, в том числе через густонаселенную Ферганскую долину, и Казахстан. Амударья - из Таджикистана в Узбекистан и Туркменистан. Богатые нефтью, газом и другими сырьевыми ресурсами, расположенные ниже по течению страны Туркменистан, Узбекистан и Казахстан находятся в водной зависимости от бедных, выше расположенных стран. При том, что на долю Таджикистана и Киргизии приходится основное формирование стока поверхностных вод в регионе (см. таблицу).

Таблица 1. Доля стран региона в формировании бассейна наиболее крупных рек Средней Азии

	Сырдарья	Амударья
Кыргызстан	74,2 %	2,0 %
Казахстан	6,5 %	-
Узбекистан	16,6 %	8,5 %
Таджикистан	2,7 %	72,9 %
Туркменистан	-	1,9 %
Афганистан	-	13,9 %

Можно предположить, что со временем водная проблема в Центральной Азии еще более обострится. Сегодня более 40% населения не имеет доступа к централизованному водоснабжению, и, по прогнозам, через десятилетие эта цифра значительно возрастет. По расчетам, население стран Центральной Азии, которое сегодня составляет около 53 млн. чел., к 2025 году увеличится на 40%, что потребует дополнительных объемов водных ресурсов. По этой причине вопрос стабильного доступа к данному виду ресурсов становится для стран региона одним из приоритетных.

Как следует из таблицы, Казахстан, Узбекистан и Туркменистан относятся к числу стран, испытывающих дефицит пресной воды, а ее основные запасы в регионе сосредоточены в верховьях крупнейших среднеазиатских рек Сырдарьи и Амударьи, формирующихся преимущественно в горных районах Таджикистана и Киргизии. Сама природа подталкивает страны к углублению регионального сотрудничества. Однако на практике мы сталкиваемся с нежеланием государств уступать друг другу. В связи с этим буксуют многие водохозяйственные проекты. Несмотря на то, что страны Центральной Азии договорились о создании экспертной группы для выработки приемлемой для всех стран формы использования водных ресурсов, регулярные встречи, как на высшем уровне, так и на уровне министерств пока не привели к подписанию взаимоприемлемого комплексного и долгосрочного соглашения по этой проблеме.

В последние годы развернулись настоящие «водные войны» вокруг строительства и режима эксплуатации гидроэнергетических сооружений и плотин в верховьях крупных рек. «Верхние» государства – Таджикистан и Киргизия считают воду своим национальным стратегическим ресурсом и стремятся перевести этот вопрос в экономическую плоскость, требуя какого-либо возмещения за право ее использовать. В то же время «нижние» – Узбекистан, Туркменистан и Казахстан убеждены в искусственности этого подхода и небезосновательно опасаются за стабильность стока воды. Международные конвенции по трансграничным рекам ставят два условия: количество воды, «выходящей» за пределы страны, должно равняться количеству воды поступающей, а качество воды не должно ухудшаться после ее прохода через территорию. Когда такие правила соблюдаются, как, например, на Дунае, то решение экономических, социальных и экологических проблем становится вполне реальным. Но не все страны Центральной Азии подписали эти соглашения, и потому до соседей не доходит вся вода, а о качестве можно вести отдельный разговор.

Особую остроту этот вопрос приобрел в отношениях Ташкента и Душанбе, сопровождаемых периодическими демаршами. Ташкент неоднократно анонсировал намерение выйти из объединенной энергосистемы (ОЭС) Центральной Азии, обосновывая это несанкционированным забором электроэнергии соседями и, прежде всего, Таджикистаном. Кроме того, озабоченность узбекского руководства вызывает режим эксплуатации Вахшского каскада ГЭС и планы Таджикистана строить Рогунскую ГЭС и Сангтудинскую ГЭС-2. Это, по мнению Ташкента, будет угрожать экологической безопасности в масштабах всего региона.

Во-первых, сельское хозяйство Узбекистана полностью зависит от наличия поливной воды, а потому эксплуатация потенциальных ГЭС (особенно планируемой 347-метровой плотины Рогунской ГЭС) может создать дефицит воды в ирригационный (поливной) сезон. Во-вторых, строительство таких масштабных ГЭС в сейсмически нестабильной зоне повышает техногенные и экологические риски, так как прорыв таких плотин приведет к катастрофическим последствиям в плотно населенных южных районах Узбекистана, а также смежных районах Таджикистана и Туркменистана.

В связи со строительством Рогунской ГЭС, Ташкент неоднократно обращался к Душанбе с предложением провести международную экспертизу проекта и после этого решать вопрос о возобновлении строительства.

В свою очередь, ставший по сути хроническим энергетический кризис и сопутствующие ему проблемы в Таджикистане во второй половине 2000-х гг. существенно влияют на социально-экономическую стабильность в стране. Это подпитывает в таджикском обществе и политической элите растущее недовольство позицией и действиями соседнего Узбекистана.

В условиях перманентного энергетического кризиса чувствительными стали последствия сокращения Узбекистаном поставок газа Таджикистану на 30% из-за нерегулярной предоплаты, которая невозможна, если учитывать экономическую ситуацию в республике. К тому же с начала 2010 г. Узбекистан начал частичную транспортную блокаду Таджикистана, остановил поставку грузов, в том числе и предназначенных для строительства Рогунской ГЭС.

Естественно, что такие жесткие позиции двух стран контрпродуктивны, так как в противостояние Душанбе и Ташкента втягивается ни в чем не повинное население. Между тем, строительство Рогунской ГЭС в таджикском обществе превращается в своеобразную «национальную идею», все призывают покупать акции будущей станции. Таджикский лидер 5 января 2010 г., в первый день  продажи акций Рогунской ГЭС заявил, что «Рогун является символом бытия нашей нации, символом жизни и смерти таджикского государства». Эксперты констатируют, что после такого заявления «ни один политик, ни президенты не могут сделать шаг назад, иначе будут объявлены предателями родины. Если кто-то выступит против строительства Рогунской ГЭС – он предатель нации». С другой стороны, население в приграничных областях Узбекистана мобилизуется для участия в демонстрациях протеста, организованных властями.

Очевидно, что попытки укрепления собственных позиций и мобилизация общественного мнения путем манипулирования патриотическими чувствами не только не оправданы, но и чреваты непредсказуемыми последствиями.

Идут споры и по режиму эксплуатации гидросооружений на территории Кыргызстана, в частности по Токтогульской  ГЭС (входящей в каскад Нарынской ГЭС), а также строящихся Камбаратинских ГЭС, влияющих на сток Сырдарьи, но эти вопросы сравнительно менее конфликты и киргизская сторона показывает готовность их обсуждать.

Парадоксально, но, обладая большими гидроресурсами и потенциальными возможностями для выработки электроэнергии, Таджикистан и Кыргызстан испытывают большой дефицит электричества. Этим они и оправдывают усиленную эксплуатацию ГЭС, что, в свою очередь, ведет к нехватке воды для орошения в летний период в странах, расположенных вниз по течению Амударьи и Сырдарьи. Ряд политиков в Таджикистане и Кыргызстане заявляют, что вода такой же товар как нефть и газ, значительные резервы которых находятся в Узбекистане, Казахстане и Туркменистане. Соответственно в оросительный период смена с энергетического на ирригационный режим эксплуатации ГЭС предположительно должна компенсироваться «нижними» странами. Данный вопрос может быть предметом многостороннего обсуждения и решаться на взаимовыгодной основе.

Справедливости ради, надо отметить, что отношения в «треугольнике» Узбекистан-Таджикистан-Кыргызстан осложнены не только водно-энергетическими проблемами, но и ситуацией на границе, визовым режимом, проблемами миграции, транзитно-транспортными вопросами и рядом других. Эти вопросы влияют на всю атмосферу международных отношений в Центральной Азии и требуют перманентного внимания.

В ходе визита президента Казахстана Н. Назарбаева в Узбекистан 16-17 марта 2010 г. казахстанский лидер предложил возобновить диалог по водно-энергетическим проблемам региона. Казахстан и Узбекистан, расположенные в низовьях важнейших рек Центральной Азии имеют близкие позиции по комплексу вопросов, связанных с режимом использования трансграничных водных ресурсов. Вместе с тем, Казахстан с пониманием относится к энергетическим проблемам соседей по региону – Таджикистану и Кыргызстану. Все страны заинтересованы во взаимоприемлемой эксплуатации различных гидросооружений – плотин и электростанций на трансграничных реках. Для этого необходима международная комплексная экспертиза строящихся и потенциальных гидросооружений.

Генсек ООН Пан Ги Мун в ходе визита 6 апреля 2010 г. в Душанбе в вопросе строительства Рогунской ГЭС призвал воздержаться от односторонних действий, пока Всемирный банк не осуществит экспертизу проекта.

В случае положительной оценки независимых экспертов, Казахстан, при желании соседей, готов на взаимовыгодной основе участвовать в сооружении этих объектов. Суть позиции Астаны заключается в максимальном использовании диалоговых переговорных механизмов. Для решения водно-энергетических и многих других экономических вопросов в Центральной Азии, Казахстан предлагает интенсифицировать региональное многостороннее сотрудничество и, в частности, обсудить идею Союза центрально-азиатских государств (СЦАГ), предложенную в 2005 г. Основой может стать существующий Договор о вечной дружбе между Казахстаном, Узбекистаном и Кыргызстаном. Астана предложила в перспективе «перейти к тесной экономической интеграции, двигаться к общему рынку и общей валюте». Таким образом, Астана предлагает своим центральноазиатским партнерам последовательно двигаться к тесному региональному взаимодействию на прагматичной основе, с учетом особенностей каждой страны. В этом контексте, данная стратегия уже находит поддержку в Бишкеке и Душанбе.

Казахстан анонсировал стремление к более тесной кооперации и намерен закрепить позитивные тенденции как политически (двусторонний и многосторонний диалог), так и экономически (инвестиции в энергетику, транспорт и др.). Эти усилия обусловлены состоянием двусторонних и многосторонних связей стран региона, необходимостью обеспечения стабильности и безопасности в регионе, создания благоприятной внешнеэкономической и внешнеполитической  среды.

Примеры успешных региональных объединений и, прежде всего ЕС, показывают, что налаживание продуктивного сотрудничества необходимо начинать с нескольких ключевых отраслей. В случае с Европой, как известно, созданию ЕЭС (1957 г.) предшествовало успешное функционирование на протяжении ряда лет такого соглашения, как Европейское объединение угля и стали (1951 г.). В пакете предложений Астаны также создание отраслевых консорциумов: водно-энергетического, транспортного и продовольственного; специальные приграничные зоны; совместные инвестиционные структуры и ряд других. Эти инициативы, безусловно, открыты для обсуждения и новых предложений со стороны центральноазиатских соседей.

Но и в случае активного взаимодействия придется начинать с решения крайне актуальных вопросов, связанных с энергетическим комплексом и с вопросом распределения водных ресурсов.