Прошедший год для Грузии был относительно стабильным. Однако с учетом многочисленных внутренних, а также внешних рисков и неустойчивости государственной системы (в условиях сохраняющегося противостояния с Россией), эта стабильность относится к категории «неустойчивых систем», которые политологи часто характеризуют парадоксальными терминами. Например, «латентная нестабильность» или «замороженная нестабильность». Факторы, способные взорвать существующую систему, настолько значимы и опасны, что одномерная оценка реальности может оказаться нерелевантной при первом же совпадении дестабилизирующих факторов. Иначе говоря, в 2010 году грузинским властям удалось сохранить устойчивость системы, но в целом, в стране сохраняется ситуация, когда одна искра способна привести к всесокрушающему взрыву.
Грузия: итоги 2010 года
Прошедший год для Грузии был относительно стабильным. Однако с учетом многочисленных внутренних, а также внешних рисков и неустойчивости государственной системы (в условиях сохраняющегося противостояния с Россией), эта стабильность относится к категории «неустойчивых систем», которые политологи часто характеризуют парадоксальными терминами. Например, «латентная нестабильность» или «замороженная нестабильность». Факторы, способные взорвать существующую систему, настолько значимы и опасны, что одномерная оценка реальности может оказаться нерелевантной при первом же совпадении дестабилизирующих факторов. Иначе говоря, в 2010 году грузинским властям удалось сохранить устойчивость системы, но в целом, в стране сохраняется ситуация, когда одна искра способна привести к всесокрушающему взрыву.
Главным событием во внутриполитической сфере стало принятие новой конституции, трансформирующей страну из президентской в парламентскую республику. При этом оппозиция не смогла оказать правящей команде сопротивления и, по сути, смирилась с тем, что по новому основному закону, Михаил Саакашвили получил возможность вполне легитимно продлить свою власть и после истечения президентских полномочий в 2013 году, заняв пост премьер-министра, наделенного по конституции огромными полномочиями.
Казалось бы, цель достигнута, а принятие Основного закона можно считать безоговорочной победой правящей группировки и лично президента Саакашвили. Однако при внимательном рассмотрении вопроса, оказывается, что успех не столь однозначен. Авторам новой конституции пришлось пойти на ряд очень важных уступок и удовлетворить требования умеренной оппозиции, традиционно влиятельного в Грузии сектора НПО и западных организаций (в том числе Венецианской комиссии по конституционной реформе) для обеспечения легитимации ими конституционной реформы. В частности, сохранение в конституции пункта о всенародной избираемости главы государства. Это положение многие эксперты считают «бомбой замедленного действия», которая может взорвать достигнутую после пятидневной войны стабильность. Тем более в условиях существования проигравшей, но не сломленной и ожесточенной оппозиции, состоящей из влиятельных фигур, таких как экс-спикер парламента Нино Бурджанадзе, бывший министр обороны Ираклий Окруашвили, идеолог «революции роз» Эроси Кицмаришвили и экс-кандидат в президенты Леван Гачечиладзе.
В новой системе разделения властей президент не будет обладать реальными рычагами влияния на решения правительства и премьера. Однако поскольку он избирается всенародно, то с учетом общественной ментальности, в любом случае будет обладать большим политическим весом и возможностью создания противовеса правящей команде.
Если бы существовала гарантия избрания президентом «ручного политика», во всем послушного премьеру и парламентскому большинству, особых проблем бы не возникло. Такой вариант реален в модели избрания главы государства парламентом, но всенародный мандат сам по себе многократно усиливает амбиции политика (тем более грузинского политика), привычно воспринимаемого народом в качестве главной фигуры во властной вертикали. Причем президент остается верховным главнокомандующим и определяет внешнюю политику. С учетом новейшей истории Грузии с целым каскадом революций, переворотов и фанатичного противостояния амбициозных политиков, такая система власти чревата для маленькой страны очередными большими потрясениями.
О том, что в команде Саакашвили это понимают и думают над минимизацией рисков, свидетельствует решение о проведении (впервые в истории страны) прямых выборов тбилисского мэра. Фигура Гиги Угулавы постепенно формируется в качестве возможной альтернативы Саакашвили на случай, если нынешний лидер решит отказаться от претензий на пост премьера. Такой вариант вовсе не исключен, хотя и кажется многим наблюдателям невероятным. В 2013 году Михаилу Саакашвили будет всего лишь 46 лет – возраст расцвета для политика. Но если он решит уступить место приемнику (кстати, рейтинг Угулавы на порядок выше любого из оппозиционных политиков), это минимизирует риски, связанные со сменой конфигурации власти. Угулава становится олицетворением всего положительного, что было сделано и достигнуто с 2004 года правящей партией Единое национальное движение, а Саакашвили возьмет на себя ответственность и унесет с собой на политическую пенсию все негативные эмоции, связанные с крупными неудачами, в том числе пятидневной войной.
При таком раскладе новому президенту будет гораздо труднее сформировать альтернативный центр власти и помешать премьеру продолжить курс Саакашвили. Естественно, ситуация окончательно прояснится лишь к парламентским выборам 2012 года, однако предпосылки и правила будущей большой игры заложены именно в 2010 году принятием новой конституции.
В то же время, муниципальные выборы 30 мая дали возможность президенту Саакашвили прорвать международную изоляцию, в которой он находился с августа 2008 года. Основные западные игроки ждали подтверждения его легитимности и возобновили контакты с ним только после того, как 30 мая население подтвердило поддержку правящей команде. Причем в условиях абсолютного краха оппозиционного проекта - беспомощности и разобщенности оппозиции - для обеспечения победы правящей партии, в том числе Гиги Угулавы, властям не было нужды прибегать к фальсификации: протестный электорат (находящийся в прострации после поражения массовых акций 2009 года), выборы бойкотировал. К избирательным урнам пришли те, кто традиционно поддерживает «Мишу и его команду».
После этого в Грузию потянулись высокопоставленные западные гости, в том числе госсекретарь США Хиллари Клинтон, а сам Саакашвили побывал с официальным визитом во Франции, встретился в Лиссабоне с Бараком Обамой и выступил с трибуны Европарламента. Президент обещал не применять силу для восстановления контроля над Абхазией и Южной Осетией и предложил России прямой диалог без предварительных условий. Москва отнеслась к этому предложению прохладно, но некоторые подвижки в отношениях есть. Например, Москва в который уже раз продлила грузинской авиакомпании «Аирзена» лицензию на выполнение прямых рейсов в Москву и другие российские города. Решение Саакашвили о введении безвизового режима с жителями Северного Кавказа не могло вызвать восторг в российских правящих кругах, но Россия не воспользовалась реальными возможностями по блокированию этого решения - не закрыла КПП «Верхний Ларс» для кавказцев, желающих проехать в Грузию без визы.
На последнем заседании правительства премьер-министр Ника Гилаури заявил, что рост экономики в 2010 году превысит 6 процентов. Казалось бы, блестящий показатель для страны, не обладающей нефтью и газом, недавно пережившей войну и тяжелейший кризис. Но радужную картину портит сокращение бюджетных расходов (с целью уменьшения дефицита), рост коммунальных платежей, высокая инфляция (более 11% в год), катастрофический уровень безработицы, достигающей в Тбилиси 40% трудоспособного населения, стагнация в реальном секторе экономики (например, в строительстве, где практически обанкротились все крупные компании), а также приближение 2013 года, когда Грузии придется начать выплату по кредитам МВФ, ЕС, Всемирного банка и выполнить свои обязательства по «евробондам».
