Обстоятельства таковы, что Россия и Грузия поставлены в состояние необходимого, даже вынужденного старта отношений. Причем эта необходимость диктуется в большей степени извне, нежели мотивируется внутренними решениями Москвы и Тбилиси. Для начала поставим вопрос так: кому нужны эти отношения? Следует заметить три момента. Первый. Понятно, что пропорционально социально-экономическому влиянию и мировому весу от разрыва двусторонних отношений больше пострадала Грузия. Заметим, что Тбилиси избрал данный путь самостоятельно, планомерно взвинчивая истерическую атмосферу в политических контактах с Москвой еще до начала войны 08.08. Однако сейчас, по ряду обстоятельств, о которых ниже, Тбилиси нужен более широкий диалог с Москвой.
РОССИЯ-ГРУЗИЯ: ВЫНУЖДЕННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ РАЗГОВОРА
"Убежден, никто не в силах рассорить и ожесточитьроссийский и грузинский народы, разорвать традиционно связывавшие нас прочныечеловеческие, духовные узы. А значит, будущее – за добрососедскими,равноправными, истинно партнерскими отношениями России и Грузии", - извыступления премьера Путина на открытии монумента "В борьбе против фашизмамы были вместе" на Поклонной горе.
Обстоятельства таковы, что Россия и Грузия поставлены всостояние необходимого, даже вынужденного старта отношений. Причем этанеобходимость диктуется в большей степени извне, нежели мотивируется внутреннимирешениями Москвы и Тбилиси. Для начала поставим вопрос так: кому нужны этиотношения? Следует заметить три момента. Первый. Понятно, что пропорциональносоциально-экономическому влиянию и мировому весу от разрыва двустороннихотношений больше пострадала Грузия. Заметим, что Тбилиси избрал данный путьсамостоятельно, планомерно взвинчивая истерическую атмосферу в политическихконтактах с Москвой еще до начала войны 08.08. Однако сейчас, по рядуобстоятельств, о которых ниже, Тбилиси нужен более широкий диалог с Москвой.
Второй момент – Москва в принципе может заморозить ситуациюв том виде как она сложилась. Ведь даже нынешнее состояние отсутствия публичныхофициальных контактов сохраняет за Россией определенное число механизмоввлияния на соседнюю страну. Известно, что российский бизнес достаточно широкопредставлен в грузинской экономике. Есть определенная основа для возвращенияГрузии в орбиту экономических интересов РФ. С другой стороны, вся эта сфера неслишком капиталоемкая и ей можно пожертвовать, что собственно идемонстрировалось Москвой последние годы.
Но возникает третье обстоятельство. С позиции выбранногоМедведевым стиля внешней политики, упорный отказ от отношений с Грузиейвыглядит очевидным изъяном. Уже сейчас это становится лазейкой для нарастающегодавления Вашингтона на Москву, и оно станет еще более значимым при будущейреспубликанской администрации в США. Сразу скажем, существует изрядноеколичество способов для Москвы наладить российско-грузинский диалог непоступаясь моральными принципами, а именно не переводя самого Саакашвили изстатуса «нерукопожимаемых» в статус «приемлемых» для делового общения (как этопроизошло в отношении белорусского президента после саммита ЕврАзЭС иТаможенного Союза 10 декабря уходящего года, и закрепилось признаниемрезультатов президентских выборов в Беларуси).
Главным стимулом подталкивающим к налаживанию мостов диалогас Грузией может стать не вполне комфортный для Москвы стимул внешнегораздражения. Велика вероятность того, что Грузия станет схожим по трудностикамнем преткновения в российско-американской политической торговле по ключевымвопросам, как например дело Ходорковского (хотя грузинская проблематика, вневсяких сомнений имеет куда меньшее значение для интересов правящей команды Путина-Медведева).Речь в данном случае идет о наборе аргументов, выдвигаемых Москве в качествепретензий со стороны США. А это все-таки играет определенную роль в процессепринятия решений коллективным руководством нашей страны. Иными словами, еслиРоссия с Грузией была «наедине», то есть в том случае, если бы Москва реальнодобилась бы разделения сфер ответственности с Западом на постсоциалистическом ипостсоветском пространстве, тогда бы проблема Грузии в принципе не оказалась быстоль заостренна. Но ситуация иная. Москве приходится иметь дело не просто сТбилиси, а с давлением американского и шире натовского фактора. В перспективеследует ожидать, что Москву будут прижимать на переговорах то по одной теме(например: вступление в ВТО), то по другой (например: развитие ПРО) цепляясьсреди прочего за российско-грузинский конфликт. Кроме того, не следует думать,что двери НАТО для Грузии закрылись на длительную перспективу. Они лишьприкрылись на время. Заявления Саакашвили об отказе реинтеграции военным путем,призваны сделать шаг к снятию ограничений членства в альянсе для страны снеурегулированными территориальными конфликтами. Это конечно достаточноизощренный ход – полуотказ от территорий, полупризнание вины -- но все-такиопределенный политический шаг.
Резюмируя, вкратце обратим внимание еще на один аргумент.Несмотря на значительные интеллектуально-дипломатические и публицистическиесилы, брошенные Москвой в доказательство спорности уникального решениякосовского вопроса, и в доказательство возможности абхазского и югоосетинскогосуверенитетов – позиции лидеров западного мира пока непреклонны. Москвенастоятельно рекомендуют известный набор: снять проблему «оккупации грузинскихземель», демилитаризировать территорию, ввести наблюдателей от ЕС, и, наконец,восстановить отношения. Видимость последнего сделать проще.
Этот же аргумент – внешнее принуждение к диалогу -- имеет иобратную силу. В отношении грузинской стороны. Именно влияние Вашингтоназаставило Саакашвили демонстрировать желание диалога с Россией. Возобновлениедиалога преследует и экономическую цель: Грузия приближается к моментамналагающихся друг на друга платежей по серии кредитов выданных МВФ, ВБ и ЕБРР.Конечно, западные спонсоры вряд ли позволят рухнуть грузинской экономике(пожалуй, единственному успешному либеральному детищу на пространстве бывшегоСССР), лишь бы не совсем катастрофическое глобальное обострение на рынках. Сбольшой степенью уверенности можно говорить о реструктуризации задолженностей.Но возвращение Грузии былой российской опоры, хотя бы в урезанном виде, сделалобы расклады грузинской экономики менее тяжелыми. И это еще один из мотивовСаакашвили искать пути выхода на диалог.
Для этого ему нужны приемлемые переговорщики. Из рядаближайших соседей в этой роли проявила себя Украина. Напомню, с самого началасвоего правления Виктор Янукович продемонстрировал дружеские интонации вотношении Саакашвили: Киев поздравляет Тбилиси с государственными праздниками,развивает дипломатические и экономические контакты. В конце года, в ноябре, вКиеве с частным визитом находился известный предприниматель, «отец» грузинскихреформ Каха Бендукидзе. Он выступал с лекциями и давал развернутые интервью. Ноглавное - встречался с премьер-министром Николаем Азаровым, человеком, какизвестно имеющим прямой доступ к Владимиру Путину. Совершенно четко «украинскийпереговорный мост» проявился в интервью вице-премьера Грузии по вопросамевроатлантической интеграции Георгия Барамидзе украинской версии журнала"Эксперт" (см. №49 от 20 декабря), он заявил, что в Киеве проходилавстреча Виктор Януковича и Михаила Саакашвили. Их встреча в СМИ неафишировалась. При этом Барамидзе сказал прямо «мы пытаемся наладить диалог сМосквой в рамках Женевских переговоров, но, к сожалению, не слишкомрезультативно. Украина, по нашему мнению, могла бы стать опосредованнымпереговорщиком в такой ситуации». Таким образом, контакты стали проявляться вреальности.
Отметим, что в России, за прошедшее время после войны 08.08произошла определенная реабилитация грузинской общественной жизни как таковой.Нередко это носит характер контрпропаганды, как например открытие на Поклоннойгоре при участии Нино Бурджанадзе и Зураба Ногаидели монумента советскимсолдатам, ранее снесенного распоряжением Саакашвили в Кутаиси. Но, тем не менее,эти действия несут очевидные плюсы. Ряд СМИ федерального значения регулярновыполняют важную работу по поддержанию информационного обмена и созданиюболее-менее объективной картины поверх известных антигрузинских стереотипов.Учитывая определенную степень управляемости редакционной политики это являетсяочень серьезным сигналом о подготовке базы для нормализации отношений. В этойсвязи, показательное, на мой взгляд, интервью, было опубликовано журналом «GQ»от 28 октября 2010 года (http://www.gq.ru/people/article/329967/). Провела егоизвестная поп-дива Ксения Собчак. Не стоит делать саркастических улыбок. Дочьполитического учителя Путина (как он сам охарактеризовал Анатолия Собчака)может публиковать откровенные фото в глянцевых журналах, но она отлично понимаетправила игры, ее семья никогда не сделает безответственных или отвязныхполитических действий. Поэтому, за шелестом глянца и общей «желтизной»разговора это выглядит как санкционированная командировка «прощупать Михаила».В определенной степени это интервью и весь ряд известных контактов междуполитиками двух стран будет интерпретироваться российской бизнес элитой каклегитимация отношений с грузинской стороной.
Насколько быстро отношения могут наладиться, и где та черта,дальше которой они не разовьются? Часть ответа можно почерпнуть из этогоинтервью. Собчак спрашивает: «Как бы то ни было, понимаете ли вы, что врезультате этих событий навсегда потеряли Абхазию? Ответ: «Я совершенно с этимне согласен! Потому что никто в мире, кроме абсолютно безрассудного Чавеса, непризнает независимости Абхазии и Южной Осетии! Это официально оккупированныетерритории. Мы не только не потеряли эти территории, но вернем их гораздобыстрее, чем вы думаете… Не было прецедентов в истории, когда незаконнаяоккупация не заканчивалась, это исключено. Вот если бы 70–80 стран призналинезависимость Абхазии и Южной Осетии, в том числе серьезные страны, это создалобы нам серьезные проблемы».
Ситуация становится прозрачной. В этой модели, в котороймыслит грузинский президент и большая часть грузинской элиты, тема потерянныхтерриторий является структурным компонентом политической реальности. Этапарадигма сохранится при любом режиме, и в обозримой перспективе. СамСаакашвили, может делать публичные выступления об отказе от территорий,последующие лидеры, могут даже осуществлять конструктивные шаги в налаживаниидиалога с Абхазией и Ю.Осетией, но они все равно будут оставаться в их сознаниикак «оккупированные территории».
Подведем итог. Можно ли с таких позиций начинать постепенныйдиалог с Москвой, а Москве увидеть, что-то иное кроме истерических выпадов?Технически это вполне возможно. Точно так же, как возможна стратегия«вовлечения без признания», которая, видимо, станет набирать обороты в странахЗапада в отношении Абхазии. Диалог и «вовлечение» в социально-экономическуюорбиту даст нам больше возможностей для влияния на Грузию и постепеннуютрансформацию взглядов местного общества, нежели отсутствие такового. А дальшебудет видно.
