Распад единства советского государства привел кроме прочего к кризису самоопределения единого до этого советского народа. После подписания Беловежских соглашений народами бывшего СССР были утеряны базовые исторические ориентиры, без которых невозможно формирование внятной стратегии развития и формирование образа желаемого будущего. Стратагемы же начала 90-х годов сводились к предельно упрощенным формулам: «плюрализм», «свобода», «рынок» и т.д. Новое самоопределение бывших советских республик отчасти завершилось, отчасти же продолжается и по сей день. Во многом неожиданное для самих народов бывшего СССР формирование государств-наций поставило перед политическими элитами бывших союзных республик, оказавшихся теперь у руля независимых государств, ряд серьезных задач, из которых экономические можно назвать относительно легко решаемыми.
Украина между Россией и ЕС. Проблема геополитического самоопределения
Развал Советского Союза, справедливо признанный в свое время Владимиром Путиным «крупнейшей геополитической катастрофой века», повлек за собой целый ряд трагических катаклизмов в сфере политики, экономики и в социальной сфере. Распад единства советского государства привел кроме прочего к кризису самоопределения единого до этого советского народа. После подписания Беловежских соглашений народами бывшего СССР были утеряны базовые исторические ориентиры, без которых невозможно формирование внятной стратегии развития и формирование образа желаемого будущего. Стратагемы же начала 90-х годов сводились к предельно упрощенным формулам: «плюрализм», «свобода», «рынок» и т.д. Новое самоопределение бывших советских республик отчасти завершилось, отчасти же продолжается и по сей день. Во многом неожиданное для самих народов бывшего СССР формирование государств-наций поставило перед политическими элитами бывших союзных республик, оказавшихся теперь у руля независимых государств, ряд серьезных задач, из которых экономические можно назвать относительно легко решаемыми. На практике куда сложнее оказалось сформировать государствообразующий миф, без которого невозможно формирование никакой политической общности и консолидация народа в единую нацию. Здесь в равной степени пострадали все новообразовавшиеся субъекты мировой политики, включая, конечно, Россию и Украину. Политика, согласно распространенному определению немецкого юриста Карла Шмитта, начинается с определения дуальной пары друг – враг. Деградация политической системы начинается там, где такое самоопределение намеренно затягивается или откладывается, где у нации и политических элит нет четкой позиции по поводу того, кого считать союзником, а кого – соперником. Наиболее острые метастазы такого рода неопределенности невооруженным взглядом были видны и диагностировались последние годы большинством политологов в Украине. Эта проблема отнюдь не уникальна, но в Украине она проявилась с особой силой. Для каждого государства решение ее начинается в первую очередь с геополитического самоопределения. Так, перед большинством современных государств в выборе собственной внешнеполитической линии стоит ровно один вопрос: утверждать на международной арене собственную субъектность, либо перейти под протекторат одного из существующих центров сил. Следуя по одному из этих двух путей, существует соблазн впасть в крайности. Так, можно довести принцип независимости до крайности, тогда получится такое государство, как Северная Корея или Иран. С другой стороны, можно полностью сдать собственный суверенитет, сократить до минимума траты на армию и полностью перейти под фактическое внешнее управление посредством прямых политических или экономических рычагов. В таком положении находится большинство государств мира, не особо тяготясь своим положением. Украина, как мы видим, такого выбора еще не сделала. Для нее участие в Большой игре и геополитическая самоидентификация означает отнюдь не сосредоточение военных сил и экономическую автономию, но ответ на простой вопрос, к какой военно-политической и экономической силе примкнуть. Играть собственную партию на «великой шахматной доске» Украина по понятным причинам не может. У нее для этого слишком мало человеческих и природных ресурсов, недостаточно консолидированное общество, разрывающееся между разными геополитическими центрами. Дело усугубляется тем, что внятной стратегии по присоединению к себе Украины нет ни у Брюсселя, ни у Москвы. Россия, глядя на политическую нестабильность и неконсолидированость позиции Киева, не выдвигает проектов инкорпорирования Украины в свою орбиту влияния. Евросоюз, со своей стороны, также отказывается рассматривать Украину даже в качестве потенциального члена большой европейской семьи. Именно нежелание или невозможность ответить на этот фундаментальный для Украины вопрос приводит ее к той самой «многовекторности», заявленной в качестве основы внешнеполитической доктрины Украины, а на деле лишь камуфлирующей полное отсутствие внешнеполитической определенности. В геополитике такие пограничные государства, которые годятся только для использования большими игроками, называются лимитрофами. И поскольку невозможно себе представить одновременного членства в НАТО и ОДКБ, ЕС и Таможенном союзе, то выбор Украины должен быть предельно однозначен, если она действительно хочет обрести какую-то значимую роль и вес на мировой арене. Позиция вечного транзитера и пешки в игре больших держав может устраивать лишь определенные круги крупного украинского бизнеса, получающего краткосрочные дивиденды от такого положения своей страны. В целом же украинский народ от такой неопределенности только проигрывает. Андрей Коваленко, г. Москва , аспирант МГУ, политолог, помощник депутата Госдумы России Статья входит вЕжемесячный информационно-аналитический журнал №2/2010 "Украина-Россия. Второе дыхание".
