Целая эпоха отделяет нас от событий т.н. оранжевой революции, хотя, с точки зрения истории, шесть лет - срок ничтожно малый. Но темпы развития глобальных процессов ускорились в настолько значимых величинах, что технологи и инструменты реализации политических и общественных проектов изменились примерно в том же сопоставлении как модель мобильного телефона 2004 года отлична от современных гаджетов.
Оранжевые мутации – что такое «оранжевые технологии» сегодня?
Целая эпоха отделяет нас от событий т.н. оранжевой революции, хотя, с точки зрения истории, шесть лет - срок ничтожно малый. Но темпы развития глобальных процессов ускорились в настолько значимых величинах, что технологи и инструменты реализации политических и общественных проектов изменились примерно в том же сопоставлении как модель мобильного телефона 2004 года отлична от современных гаджетов.
Поэтому, на первый взгляд, тема оранжевых технологий может показаться не слишком актуальной для современных реалий. Так же, как, допустим, в самой Украине системно обновилась актуальная повестка дня. Однако, в действительности, эти сюжеты рано списывать в архив. Прежним осталось целеполагание – внешняя дестабилизация постсоветских режимов, для достижения определенных целей, прежде всего, связанных с усилением присутствия в политической элите стран СНГ ставленников Запада. Технологический апгрейд не меняет сущность самого процесса, который остается частью большой игры с нулевой суммой возможностей.
О каких технологиях мы говорим? Прежде всего, это различные формы сетевых коммуникаций, активное использование интернета, флэш-мобы, информационный террор.
Действительно, «оранжевые революционеры» весьма активно, использовали возможности Интернета. Главные оппозиционные сайты стали реальными инструментами формирования общественного мнения. Во время «оранжевой революции» посещение Интернета, как свидетельствует опрос его пользователей, возросло в десятки раз.
Преобладающее большинство украинской интернет-аудитории поддерживало В. Ющенко. Понятно, что как и в 2004 году основная территория, открытая для подобных технологий – образованная городская молодежь, которая стала застрельщиком массовых выступлений в Минске и Кишиневе, да и события на Манежной площади можно рассматривать как своего рода пробу сил.
Флешмоб - чистая технология без идеологии, которая подробно описана у Говарда Рейнгольдса, выдающегося американского социолога Smart Mobs: The Next Social Revolution" ("Умные толпы: грядущая социальная революция").
Из сферы прямого политического противостояния как это было на Украине 2004 года, технология управляемого хаоса прорастает в систему общественных, экономических, социальных процессов. В отличие от украинских событий новая модель технологического кризиса не нуждается в харизматичных фигурах, внятной протестной идеологии, информационного повода для организации массовых акций.
Ситуация с компроматом от Викиликс наглядно продемонстрировала, что уязвимость национальных элит перед лицом новых информационных технологий практически абсолютна. Прежде всего, в силу неготовности власти к отражению этих угроз. Психологически чиновники поколения Януковича, Путина, не говоря уже о старшем поколении постсоветских вождей не готовы к адекватному восприятию качественно иных рисков и вызовов, по-прежнему узко понимая форматы безопасности в духе второй половины прошлого столетия.
Поэтому можно согласиться с теми экспертами, которые полагают, что цветные революции окончательно ушли в прошлое, но оранжевые технологии, напротив, совершенствуются и обретают новое качество.
За последние два года мы стали свидетелями трех попыток неконституционной смены власти – Кыргызстан, Молдова и Белоруссия. Только одна из этих попыток была успешна. И как мы видим, технологически Кыргызстан был в наименьшей степени подготовлен к использованию самых современных кризисных технологий. В большей степени все это проявлялось в формате бунта, бессмысленного и беспощадного.
А вот кишиневская и минская модели, в каком-то смысле, выступают как естественное продолжение событий на майдане. Технология мобилизации толпы предельно проста – в определенный момент молодые люди начинают получать смски – «приходи к определенному времени на площадь, будет весело». Поначалу все именно так и выглядит, молодые люди тусуются, кто-то подвозит ящики с бесплатным пивом. Но с определенного момента в нескольких точках толпы начинают раздаваться лозунги – «долой коммунистов, Молдова и Румыния – одно государство». Как справедливо отметил Дмитрий Орлов, молодежь, в принципе, аполитична, для мобилизации молодежи нужны привычные их коммуникациям формы контактов. С помощью описанной выше схемы, легко преобразовать аполитичную молодежь в толпу, выступающую под румынской символикой, с вполне определенными лозунгами, которые на самом деле не являются отражением их реальных взглядов, ибо этих взгляды фактически не формализованы. Те ребята, которые родились в эпоху независимости – это чистый лист, на котором не так сложно написать информацию любого характера.
Таким образом, из вопроса о противоборстве между Россией и Западом на постсоветском пространстве тема цветных революций и оранжевых технологий перешла в плоскость более общих проблем - роли информации и информационных технологий в современной политике. После истории с Викиликс совершенно очевидно, что этот вопрос актуален не только для постсоветского пространства. По сути дела ни одно государство не может быть абсолютно защищенным в условиях глобального пространства от такого рода негативных вбросов. И в каком-то смысле публикации Викиликс можно назвать «идеальной оранжевой революцией в сети».
Поэтому когда мы говорим о том, что Россию нужно защищать, в том числе от технологии оранжевых революций, мне кажется, что мы не вполне очевидно представляем себе реальные риски, с которыми еще только предстоит столкнуться России и не только в электоральном цикле 2011-2012 гг.
Во всем мире налицо мощнейший поколенческий конфликт, который усугубляется технологическим разрывом между теми, кто вошел в сознательную жизнь в период рубежа 20-начала 21 века и старшими поколениями, с совершенно иным менталитетом, взглядами на окружающий мир, а самое главное, отношением к политике.
Именно поэтому мне кажется. Что тема цветных революций и «оранжизма» как такового постепенно уходит на второй план и в скором времени останется в лексиконе политологов как историческая аналогия, но не как реальная тема сегодняшнего дня. Поэтому задача молодых экспертов заключается в том, чтобы в большей степени смотреть не в прошлое, а в будущее, оценивая те реалии, с которыми столкнется современный мир во второе десятилетие 21 века.
