Но я думаю, что такой же миф, только более сложный и больших «масштабов», – сила Путина. Громадная власть Путина бесспорна, и очень многие уверены, что он, а не Медведев истинный хозяин страны. Но при этом никто не задает вопрос, на чем основаны его власть и сила. На лидерстве в «Единой России»? Но «Единая Россия» – это просто оформленная как партия бюрократия, которая по сути своей не может открыто сопротивляться ясному приказу сверху. Лужков тоже был одним из ее лидеров. Но у нее не лидеры, а начальство. На том, что наверху везде – назначенные Путиным и преданные ему люди? Но вся московская иерархия была назначена Лужковым и предана ему, пока он был мэром. А сейчас предана Собянину. На популярности в народе? Но если вычесть из этой популярности российское «начальстволюбие», много ли останется?
Демократия и пустота
Падение Лужкова и наше политическоебудущее
Отставка Лужкова, «харизматического» московского мэра, когда-то чуть ли непретендента на президентство, прошла очень спокойно. «Единая Россия», одним излидеров которой Лужков считался, взяла под козырек и заступаться за мэра нестала. Только несколько человек с относительно независимым положением, вродеКобзона, поддержали добрыми словами попавшего в опалу друга. Да коммунисты,проголосовав в Московской городской Думе против Собянина, придали операциилегкий демократический флер – без них все выглядело бы совершенно по-советски.Всесильный московский мэр оказался бессилен. Сейчас о нем уже почти забыли.
Лужков – человек 1990-х годов. Генезис его власти и его психология – несовсем бюрократические. Он всегда подчеркивал свои индивидуальность инезависимость. Но в ходе путинской централизации он был включен в бюрократическуювластную вертикаль, положение в которой определяется только волей начальства.Сила и значение личности Лужкова, как и предпринимательский гений его жены,были мифами, в которые верил и он сам. (Все большие начальники – сильныеличности, и у очень многих из них жены – талантливые предприниматели. Это какбы функции положения во властной вертикали.) Сейчас лужковские мифы развеялись,и скорее всего скоро исчезнет и состояние его жены.
Но я думаю, что такой же миф, только более сложный и больших «масштабов», –сила Путина. Громадная власть Путина бесспорна, и очень многие уверены, что он,а не Медведев истинный хозяин страны. Но при этом никто не задает вопрос, начем основаны его власть и сила.
На лидерстве в «Единой России»? Но «Единая Россия» – это просто оформленнаякак партия бюрократия, которая по сути своей не может открыто сопротивлятьсяясному приказу сверху. Лужков тоже был одним из ее лидеров. Но у нее не лидеры,а начальство.
На том, что наверху везде – назначенные Путиным и преданные ему люди? Но всямосковская иерархия была назначена Лужковым и предана ему, пока он был мэром. Асейчас предана Собянину.
На мафиозно-корпоративной лояльности работников КГБ-ФСБ? Но больше ли она,чем мафиозно-корпоративная лояльность московской бюрократии? И не романтическийли миф эта корпоративная лояльность? Заговор ФСБ для возвращения Путина квласти – это для любителей детективов.
На популярности в народе? Но если вычесть из этой популярности российское«начальстволюбие», много ли останется? Лужков ведь тоже был популярен. Крометого, эта популярность могла бы что-то значить лишь в совершенно фантастическойситуации участия Путина в реально альтернативных выборах против Медведева.Таким образом, все независимые от позиции во властной вертикали источники путинскойвласти очень сомнительны.
Власть Путина зависит прежде всего от порядочности и лояльности Медведева кнему и к их личным тайным договоренностям, заключенным при передачепрезидентского поста, и особенно от того, что до сих пор не ясно, не входит лив них возвращение Путина в 2012 году. Если входит, значит, Медведев – ширма, анастоящий, но тайный президент и сейчас Путин. Но стоит Медведеву ясно сказать,что он намерен быть президентом и после 2012 года, и у Путина останется лишьнормальная власть премьера-назначенца. А если его затем заменят хотя бы «хорошопоказавшим себя в Москве» Собяниным, то нужна будет твердая воля президента,чтобы не допустить появления на телеэкране фильмов о Путине вроде тех, которыемы видели о Лужкове и Лукашенко. А через месяц все успокаивается, и о Путинезабывают. (О Лужкове забыли через неделю.)
Именно о такой перспективе мечтает сделавшая ставку на Медведева и его«модернизацию» часть нашей элиты. И перспектива эта, конечно, лучше перспективывозвращения Путина и вместе с ним уходящего «духа нулевых годов». Но ничегоособенно хорошего в ней нет.
Наша политическая отсталость, вновь и вновь воссоздаваемый авторитаризмнашего политического устройства неразрывно связаны с русской способностьюсразу, всем скопом бросать поверженную власть и переходить к ее травле ипреданному служению новой. Это черта бюрократической психологии, из-задлительного доминирования бюрократии в нашем обществе ставшая национальной.Именно та легкость, с которой советские коммунисты оставили КПСС и советскуювласть и перешли к служению новой, демократической, вела к авторитарномуперерождению демократии, ибо в новую систему они перенесли свои старые и худшиепривычки. С демократией получилось, как в любимом Путиным дзюдо, – она могла быпобедить, если бы встретила сопротивление. Но она натолкнулась на пустоту. Ито, что «демократами» стали все-таки не совсем все, и то, что осталасьнебольшая КПРФ, способствовало сохранению у нас элементов демократии иполитического плюрализма. Для демократии нужно не столько идеологическоепринятие демократических ценностей, которое может быть не более глубоким иискренним, чем принятие членами КПСС коммунистических, сколько наличиеобщества, состоящего из уважающих себя людей, не перебегающих сразу же к новомуначальству и способных, если нужно, отстаивать свои взгляды и противостоятьвласти.
Поэтому, если преданность бюрократии и народа Путину полностью сменитсяпреданностью Медведеву, это будет означать, что ничего не изменилось. Простохолопы перешли от одного хозяина к другому и приступили к работе по превращениюего в копию своего предшественника. И напротив, оформление «путинизма» каксамостоятельной и оппозиционной новой власти политической силы способствовалобы нашему демократическому процессу, как ему способствовало оформление КПРФ.Поэтому появляющаяся сейчас критика Медведева с «пропутинских» позиций, вродедугинской, – это совсем не плохо. Теоретически она также могла бы помочьоформлению либеральной альтернативы и плюрализации нашего общества, как в своевремя этому помог манифест Нины Андреевой. В ряду партий, из взаимодействиякоторых и постепенного принятия которыми общих правил игры вызревала бы нашадемократия, законное место занимала бы партия «ностальгии по нулевым»,отстаивающая централизацию, консерватизм нашей модернизации и суверенностьнашей демократии.
К сожалению, эта самая хорошая перспектива почти нереальна. Значительноменее реальна, чем перспектива полного падения Путина и даже чем перспективаего возвращения. Легкость падения Лужкова, после которого не осталось никакойоформленной группы его приверженцев, тотальное перебегание московскихединороссов и московских чиновников к новому начальству – миниатюрная модельсамого вероятного нашего будущего.
Дмитрий ЕфимовичФурман - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудникИнститута Европы РАН
