Однако из этой коллизии в перспективе есть возможность выхода с сохранением лица для всех участников процесса. Проблемы личной неприязни лидеров можно убрать наладив систему отношений между коллективным руководством двух стран. Если мы представим ситуацию, а она весьма вероятна, что после 2013 президентом Грузии будет человек с другой фамилией, то в плоскости политических символов, проблем наладить официальные отношения с Москвой уже не будет. Соответственно и в России. Любая из возможных фигур списка кандидатов в президенты РФ не будет иметь личных ограничений «негативной памяти» в контактах с новым президентом Грузии. Что же касается самого Саакашвили, реально сохраняющего главные рычаги власти на период и после 2013 года, то находясь на должности премьера, он так и будет оставаться «нерукопожатным» для коллективного руководства России.
Россия-Грузия:что дальше?
«Мы заявляем, что Грузия никогда не применит силу, чтобыотбросить назад российские оккупационные силы и восстановить свой контроль надоккупированными территориями. Что мы будем прибегать только к мирным средствамосвобождения от оккупации и воссоединения Грузии. Даже если РоссийскаяФедерация откажется выводить свои оккупационные войска… Грузия оставляет засобой только право на самозащиту на случай новых нападений и вторжений наподконтрольные грузинскому правительству 80% территории страны» - извыступления президента Грузии на трибуне Европарламента.
Наиболее интересная интерпретация этогозаявления прозвучавшего на прошлой неделе - оно сделано в расчете на реанимацию движения Грузиив НАТО (заявление может стать сигналом для возвращения довоенного темпаинтеграции в альянс, так как ретуширует проблему наличия сепаратистскогоконфликта, главного юридического тормоза на пути интеграции в альянс). Тема,конечно, важная, но вероятно на более длительном отрезке времени. Сейчас стоитобсудить более актуальный вопрос -- нужно ли России начинать диалог и если да,то в каком виде?
Наверняка нужно разделить две темы - диалогс Грузией, и переговоры с Саакашвили. Собственно так и попытались сделать. Нобезуспешно. Саакашвили по ряду объективных обстоятельств предстал для Россиикак enfant terrible, монстромгрузинского исторического рока. Однако, остальная Грузия осталась не простозабыта в тени внешнеполитического кризиса, а превратилась в жертву антисаакашвилевскойпропаганды. Российскому политическому сознанию и транслирующим его медиаинститутам оказалось очень трудно отделить Грузию и Саакашвили. В позитивномконтексте Грузия присутствует в прогнозах погоды, да репортажах о действияхоппозиции. Задолго до войны августа 2008 из официального информационного поля полностьюбыли убраны достижения грузинской власти в деле реформ государственной иэкономической системы. Отдельные попытки показать более объективную картинугрузинской жизни тонут в общей атмосфере пропаганды. Не пытаясь дажеразобраться в том, что было сделано (чего они достигли, а в чем провалились), российскиетелеканалы зачем-то вступили в бой с грузинской пропагандой, создав зрителюответный негативный стереотип грузинского пути. Разноцветная картина жизнисоседей стала даже не черно-белой, а просто черной, и это, кстати, стало закономерноне только в отношении Грузии, но и любой другой проблемной для Москвы страны. Значительнаядоля ответственности в этой ситуации, безусловно, принадлежит грузинскомуруководству. Тбилиси первым создал информационную машину вражды. Но в той парадигмеподходов, которую публично разоблачил Леонид Парфенов, российским медиа весьмакстати подвернулся подходящий «противник». В итоге, нам попытались внушить, чтов современной Грузии стало еще хуже, чем при Шеварднадзе. Конечно, в такойатмосфере абсурда начинать публичные контакты как политикам так и бизнесу оченьтрудно.
С другой стороны, видно, что Москва, пустьи несколько приглушенно в сравнении с залпами своей же пропаганды, но пыталасьнащупать диалог. Предпринимались отдельные попытки диалога на уровне экспертови политиков Общественной палаты (Максим Шевченко), После войны произошла определенная«реабилитация» диаспоры и российских грузин в целом. Было очевидно желание наладитьконтакты с оппозицией. В Москву приглашали Нино Бурджанадзе, Зураба Ногаидели, иряд других лидеров. Однако, при этом, в тени осталась роль и влияние российскогобизнеса на грузинскую экономику. Даже специалисты по Грузии не вполне уверены вобъеме капиталов и сферах промышленности где задействованы российские илиаффилированные с ними компании. Известно, что российский бизнес публичнопредставлен в телекоммуникациях, газовом распределении,электроэнергетике, банковской сфере, пищевой промышленности (по состоянию наначало 2009 года в Грузии было официально зарегистрировано 395 компаний,созданных с долевым участием российского капитала). Но в широком срезеобщественного сознания России этих связей не существует. Стереотип такой - «Грузиянаказана, и Россия с ней не общается». То есть в публичной сфере послание властик обществу, различным уровням бизнеса, прежде всего, региональному,удаленному от Кремля, таково - с Грузией говорить нельзя, в Грузию ездить ненадо. Я намеренно опускаю те проблемы, что создаются грузинскими властями своимже грузинам, желающим наладить связи с Россией, и тем российским журналистам иэкспертам кто пытается организовать собственные контакты (запрет на въездполитологу Николаю Силаеву из журнала «Эксперт»). Потому как мы должны обратитьвнимания на свои ошибки. Хотя бы разобраться, в чем они.
Теперь, вторая часть этой проблемы. Нужноли вести диалог с Саакашвили или представителями его власти?
Позиция премьера Путина, если еесуммировать по всем высказываниям о Саакашвили с момента его появления нароссийском горизонте, в целом такова – «это больше надо самому Саакашвили, чемнам». Иными словами, если начинать диалог с Грузией без Саакашвили по рядуописанных причин технически невозможно, то пускай этого диалога исотрудничества не будет совсем. В пользу этого довода и практическаяцелесообразность бизнеса на макроуровне. Действительно в Грузии не так много интересныхсвободных активов, да еще представляющих выгоду с точки зрения быстрой отдачи. Вэтом смысле Грузия далеко не Азербайджан. Но, предположим, возникает задачастарта российско-грузинских экономических отношений, не по линии министерств иведомств, а по линии бизнеса. Кто может стать проводником этих отношений,выступить с посреднической миссией? Авторитетных фигур, которые могли быосуществить посредническую миссию в налаживании отношений России с Грузией дляболее широких кругов бизнеса двух стран, очень мало. Со стороны Грузии,наверное, таким посредником мог бы стать Каха Бендукидзе. Параллельно пришлосьбы решать задачу разведения грузинских и абхазских линий. Сформирована неформальнаясеть лоббирования интересов Абхазии и Ю. Осетии. Этим группам не с рукиполучить конкуренцию от возникающих российско-грузинских связей. Интересно, чтотема бизнес посредничества неожиданно возникла в Москве. «Независимая газета»опубликовала информацию со ссылкой на неназванные источники, о вероятнойвстрече Василия Анисимова, совладельца холдинга «Металлоинвест», спрезидентом Михаилом Саакашвили. Если это правда, товозникает вопрос. Чью просьбу исполняет Анисимов – Дмитрия Медведева или Владимира Путина? Либокак по остальным вопросам внешней политики это коллективное согласие российскогоруководства изменить ситуацию?
Если рассуждать исключительно в политическойсистеме измерений, убрав за рамки особенности «политической целесообразности»принимаемых решений, то отсутствие у России отношений с соседней страной, естьочевидный изъян. Даже в системе державной геополитики, более понятнойзначительной части элиты, отказ от развития отношений с Грузией – есть демонстрацияпровинциализма и узкого горизонта видения. Наверняка, это очевидно для высшегоколлективного руководства России. Но тут возникает дилемма. Если согласиться публичноналаживать диалог с институтами грузинского государства (о самом Саакашвилиразговор вообще пока не идет), это значит, согласиться с рекомендациями Вашингтона,и тем самым показать, что Саакашвили выиграл. В этом плане Саакашвили очевидно переигралМоскву на публичной площадке, закрепив за собой инициативу протягивания «рукидружбы».
Однако из этой коллизии в перспективе естьвозможность выхода с сохранением лица для всех участников процесса. Проблемыличной неприязни лидеров можно убрать наладив систему отношений междуколлективным руководством двух стран. Если мы представим ситуацию, а она весьмавероятна, что после 2013 президентом Грузии будет человек с другой фамилией, тов плоскости политических символов, проблем наладить официальные отношения сМосквой уже не будет. Соответственно и в России. Любая из возможных фигурсписка кандидатов в президенты РФ не будет иметь личных ограничений «негативнойпамяти» в контактах с новым президентом Грузии. Что же касается самогоСаакашвили, реально сохраняющего главные рычаги власти на период и после 2013года, то находясь на должности премьера, он так и будет оставаться «нерукопожатным»для коллективного руководства России. Схема вполне приемлемая и взаимовыгодная.
