Продолжающаяся нестабильность в Афганистане и связанные с ним региональные проблемы безопасности в Центральной Азии, продолжают приковывать к себе внимание международного экспертного сообщества.
Продолжающаяся нестабильность в Афганистане и связанные с ним региональные проблемы безопасности в Центральной Азии, продолжают приковывать к себе внимание международного экспертного сообщества.
Вполне очевидно, что в преддверии возможного вывода американских войск из Афганистана обостряется политическая борьба за поиск каждым из центральноазиатских акторов достойного места в формирующемся новом миропорядке, что невозможно обеспечить без соответствующего доступа к энергоресурсам и основным транспортным магистралям. В то же время рост региональных проблем безопасности и их безусловное влияние на уровень глобальной стабильности в мире активизировал поиск создания нового, более сбалансированного механизма региональной безопасности в Центральной Азии.
Об этом свидетельствует встреча представителей МИД и Комитета по внешним делам Сената Республики Узбекистан (РУ) с американским аналитическим сообществом, прошедшая 14 октября 2010 г. в Евразийском Центре Атлантического Совета США (Вашингтон) [i] . Основной целью узбекской делегации, которую возглавил первый заместитель министра иностранных дел РУ А. Камилов и председатель Комитета по внешним делам Сената РУ С. Сафаев, было дальнейшее продвижение идеи о создании контактной группы «6+3» в составе стран НАТО и региональных государств, соседей Афганистана, включая Россию и Иран.
Узбекские дипломаты подчеркнули приоритетность афганской проблемы в развитии Узбекистана, указав на территориально-географическую близость Афганистана, его влияние на состояние и уровень национальной безопасности, экономического развития страны. Очевидно, что без урегулирования афганской проблемы невозможно рассчитывать на мир и стабильность всего ЦА региона и мира в целом, учитывая распространение с территории Афганистана таких угроз, как расширение зоны действия военного конфликта, экстремизм, наркотрафик и нелегальная торговля оружием. Так, по числу вооружений - 14 орудий на человека, Афганистан уже занимает лидирующее место в мире, а итогом его длительной нестабильности явилась дестабилизация ситуации в соседнем Кыргызстане и Таджикистане.
Ключом к успеху в Афганистане, считают в Узбекистане, является борьба против нелегальной наркоторговли, что непосредственно связано с милитаризацией населения, слабым правительством, коррупцией и т.п. проблемами в развитии страны. Трудно объяснить мировому сообществу, почему будучи у власти талибаны почти полностью уничтожили наркотики, тогда как действующее правительство не справляется с данной проблемой даже с помощью международных коалиционных сил. Более того, в последние годы отмечается такая тревожная тенденция, когда размеры земельных участков, отведенных под посевы маковых культур в Афганистане, сократились, а производство синтетического героина в стране возросло, что означает перемещение западных лабораторий в Центральную Азию, прежде всего в Афганистан.
С другой стороны, следует учесть, что спрос на наркотики порождает предложение, поэтому, считают узбекские эксперты, нужно иметь дело не только с теми, кто производит, но и с теми, кто потребляет его. Тем более, что основные деньги от наркоиндустрии, по информации некоторых членов афганского парламента, находятся вне территории Афганистана. Так, А. Камилов приводит данные, согласно которым килограмм героина в Афганистане равен приблизительно $2,000, в России - почти $40,000, в Европе и того больше. В соответствии с оценками ООН, говорит в свою очередь, С.Сафаев, объем в Афганистане наркопроизводства в этом году достиг 3,600 т. В данной ситуации это представляет крупный бизнес, корни которого находятся, очевидно, не в Афганистане. Основной проблемой является отсутствие стратегии в преодолении наркопроизводства в Афганистане и регионе в целом.
Основной идеей контактной группы "6+3", представляющей по существу своеобразную модель национального примирения, является обеспечение всем оппозиционным партиям в Афганистане программы завершения нынешнего противостояния, поиск компромиссного решения ключевых проблем и разногласий, разделяющих страну, обеспечение безопасности и требуемых гарантий с учетом интересов каждой из сторон. Основополагающим акцентом в программе должно быть, по мнению узбекских дипломатов, обеспечение экономической помощи, реализация социально ориентированных инфраструктурных и гуманитарных проектов с учетом вековых традиций, обычаев и ценностей исламской религии. Ничего нового в данной идее нет. Еще в 90-е гг. планировалось трансформировать контактную группу "6+2" в "6+3", однако в виду занятости администрации Буша другими проблемами, идея не была претворена в жизнь.
Одной из общих взаимовыгодных проблем, затронутых в ходе дискуссии, была тема развития северного транзитного маршрута по поставкам военных грузов в Афганистан с потенциалом преобразования его в перспективе в разновидность современного Шелкового пути, который бы экономически возродил Афганистан и всю Центральную Азию, превратил регион в центральный перекресток торговых маршрутов в Азии. Подтвердив заинтересованность РУ в сотрудничестве по данному вопросу с США, НАТО и другими региональными партнерами, узбекские лидеры, однако, добавили, что это многонациональный проект, деятельность которого зависит не только от Узбекистана.
В ходе американо-узбекской дискуссии также обозначились некоторые расхождения. В частности, к числу спорных моментов относятся такие вопросы, как участие умеренной части талибан и Ирана в переговорном процессе "6+3", вопрос о включении в состав контактной группы ныне действующего правительства Афганистана.
Известно, например, что президент Афганистана Х.Карзай и командующий силами НАТО генерал Дэвид Петреус считают, что переговоры с талибанами едва ли могут быть уместны в данной ситуации, в то время как американский эксперт Джон Дейли обращает внимание на то, что для многих аналитиков не существует вообще понятия «умеренные».
В ответ А. Камилов подчеркнул, что под «умеренными талибанами» подразумевается определенная, более сговорчивая часть движения талибан. В то же время он обратил внимание на многочисленные последние публикации и информационные сообщения о начале переговоров правительства Х.Карзая с представителями движения талибан. В Узбекистане талибан не относят к числу основных противоборствующих сил, они воспринимаются лишь как часть, пусть и многочисленная, военизированной оппозиции. Политические переговоры, по мнению руководства Узбекистана, должны стать дополнительной составной частью широкомасштабной кампании в Афганистане. Достижение мира исключительно вооруженными методами практически невозможно.
Что касается включения администрации Х.Карзая в состав контактной группы, то представители внешнеполитических структур Узбекистана считают, что это неизбежно отразится на снижении уровня доверия вовлеченных в переговорный процесс альтернативных сил. Правительство Узбекистана достаточно тесно сотрудничает с официальным Кабулом. Однако дипломаты обращают внимание на возможность негативного влияния на ход переговорного процесса фактов нарушений в ходе президентских и провинциальных выборов в Афганистане 20 августа 2009 г., коррупции в правительственных кругах и вовлеченности в наркоторговлю брата Х.Карзая, Ахмад Вали.
В отношении возможности сотрудничества с представителями Исламского Движения Узбекистана (ИДУ), А. Камилов подчеркнул, что существует большая разница между умеренной частью движения талибан и ИДУ. Ташкент готов сотрудничать с умеренными представителями талибанского движения, однако имеет принципиальную позицию в отношении любых радикальных террористических организаций, поддерживающих идею формирования в ЦА халифата, и отказывается вступать с ними в любой диалог или переговоры. Кстати, несмотря на свое название, ИДУ сегодня включает в свой состав граждан Пакистана, Афганистана, Таджикистана, Кыргызстана и даже России.
Расхождения мнений были очевидны и в иранском вопросе. Так, г-н Росс Уилсон, директор Евразийского Центра Дину Патрициу (Dinu Patriciu), признает определенную продуктивность сотрудничества с Ираном в рамках формата «6+2» и роль Ирана в ходе Боннской конференции, результатом которой явилось создание нынешнего правительства в Афганистане. Однако с тех пор, по его мнению, международный статус и позиция Ирана по некоторым афганским вопросам изменились.
А.Камилов отметил, что Узбекистан поддерживает официальные и экономические отношения с Ираном. Невозможно игнорировать, считает он, географическую близость, демографический потенциал Ирана с численностью населения, превышающей 60 млн., существенную роль Тегерана в обеспечении выхода на энергетические рынки в силу своего геостратегического расположения и его довольно сильное влияние в Афганистане. Естественно, что-то изменилось в иранских подходах по Афганистану. Несмотря на это, в Ташкенте считают, что Иран должен участвовать в контактной группе «6+3» и способен сыграть очень важную роль.
В контексте решения афганской проблемы были затронуты и такие неоднозначные вопросы, как взаимоотношения Узбекистана со своими региональными соседями и проблемы внутриполитической стабильности в стране.
В отношении регионального партнерства, А. Камилов акцентировал внимание на том, что в стране есть понимание того, что альтернативы региональной интеграции с соседними государствами, включая Афганистан, не существует в силу общности транспортно-коммуникационной системы, энергетических ресурсов, центрального географического расположения Узбекистана и т.д. В этой связи Узбекистан не собирается закрывать свои границы, однако следует учесть негативное историческое наследие в этом вопросе, что естественно тормозит интеграционный процесс. Со своей стороны правительство РУ ведет серьезные переговоры с соседними государствами по делимитизации границ и достигло существенного прогресса в этой сфере. Тем не менее, в отдельных случаях правительство РУ вынуждено перекрывать границы в интересах сохранения своей национальной безопасности (кыргызский и таджикский факторы).
В дополнение С.Сафаев обратил внимание на то, что 25% афганского героина распространяется сегодня через северные маршруты в ЦА странах, другая четверть остается в ЦА регионе для потребления в качестве оплаты за сервис. В этих условиях шенгенский тип пограничного режима в Центральной Азии просто невозможен, констатирует представитель Сената РУ. Однако границы открыты для торговли, гуманитарных и пограничных контактов, существует свободная от виз зона в 50 км для свободной торговли и пр. контактов.
Что касается Кыргызстана, несмотря на позитивные результаты там последних выборов, С.Сафаев отмечает сохранение в стране почвы для нестабильности, что требует, по его мнению, проведение свободного, независимого международного расследования прошедших летом событий. Со своей стороны Узбекистан, по мнению А.Камилова, не только принял более 100,000 беженцев из Кыргызстана и сумел мобилизовать все свои ресурсы для создания им необходимых условий, но и преодолеть доминировавшие в стране анти-кыргызские настроения, если учесть, что в Ферганской долине Узбекистана проживает огромная по численности кыргызская диаспора.
Последние события в Таджикистане не могут не беспокоить соседние государства, в первую очередь Узбекистан, который кровно заинтересован в стабилизации ситуации в Таджикистане, подчеркнули узбекские дипломаты.
Учитывая все вышесказанное, С.Сафаев подчеркнул, что гораздо больше свидетельств того, что нестабильность входит в Узбекистан извне, с территории соседних государств.
В качестве первого шага к реализации инициативы "6+3" узбекские дипломаты предложили встречу с представителями вовлеченных государств на уровне, к примеру, заместителей министров иностранных дел, представителей НАТО и всех основных противостоящих сторон, включая умеренную часть талибан. Параллельно будет продолжено тесное сотрудничество с правительством Афганистана.
Помимо сферы региональной безопасности, А. Камилов отметил значение сотрудничества в экономической, торговой, военно-технической, гуманитарной и образовательной сферах. В этом плане США и др. страны НАТО не должны, по его мнению, оставлять работу в Афганистане незавершенной. Наиболее важными в деле противостояния идеологии экстремизма является, с точки зрения А.Камилова, образование и просвещение. Дополнительную помощь в урегулировании региональных проблем безопасности могут оказать такие международные организации, как ШОС и ОДКБ.
В заключении г-н Р. Уилсон подчеркнул определенные позитивные тенденции в американо-узбекских отношениях и отметил необходимость для США предпринять попытки более активного подключения региональных соседей Афганистана к процессу урегулирования афганского процесса и надеется, что Вашингтон поддержит предлагаемую идею.
Со своей стороны, председатель института ЦА и Кавказа университета Джонс Хопкинс Ф. Старр [ii] , считает, что предложение «6+3» уникально в том смысле, что является местной региональной инициативой и является наилучшей, возможно единственной попыткой вырвать Афганистан из нищеты и состояния войны. Вашингтону пора, считают американские эксперты, признать более трезвое и реалистическое предложение из региона, использовать его в качестве основы достижения длительного и устойчивого мира в Афганистане, нежели стремиться к военной победе, которая в итоге только усилит движение джихада в результате нанесения дополнительного ущерба, увечий и гибели афганцев.
Однако, часть американских экспертов [iii] полагает, судя по тону высказываемой риторики, что маловероятно, чтобы в краткосрочной перспективе произошли перемены в отношении узбекских инициатив по контактной группе «6+3». Представители Госдепартамента утверждают [iv] , что их традиционная позиция не изменилась, и они противостоят любым региональным встречам по Афганистану, исключающим афганское правительство.
Тем не менее, последние события в регионе ЦА говорят о зарождении новых тенденций, явившихся результатом многосторонних дипломатических усилий в регионе, включая прошедшие американо-узбекские дискуссии на высшем уровне.
Активизировалась деятельность США в Афганистане. В частности, Госдепартамент США планирует в ближайшее время более активно действовать в регионе Центральной Азии [v] и «разбираться по полной схеме» с ИДУ [vi] . В этой связи едва ли результаты промежуточных выборов в Конгресс США повлияют на данное решение. По мнению влиятельных американских экспертов, представляющих аналитический центр Стратфор [vii] , республиканцы даже в случае самого большого успеха не смогут получить число мест, необходимое для преодоления президентского вето и вынуждены будут сотрудничать и с Белым домом, и с Демократическим представительством в обеих палатах конгресса США.
С другой стороны уже вполне очевидно, что происходит определенное сближение американо-российских позиций по Афганистану. Так, 21 октября 2010г. состоялось третье заседание рабочей группы по противодействию незаконному обороту наркотиков двусторонней российско-американской президентской комиссии. Россия выразила готовность направить в Афганистан дополнительный контингент сотрудников антинаркотической службы, в том числе для подготовки афганских кадров. Со своей стороны заместитель главы дипломатической миссии США в России Эрик Рубин заявил [viii] , что для США и России проблема наркобизнеса стала одной из основных, и решить ее можно только сообща.
Более того, руководители НАТО предложили Москве резко активизировать ее участие в урегулировании афганской проблемы, выразив надежду на то, что официальная договоренность будет достигнута на двухдневном саммите альянса, открывающемся 19 ноября с.г. в Лиссабоне.
Немаловажна и экономическая составляющая возможного в перспективе партнерства по Афганистану. В частности, эксперты обращают внимание [ix] на экономическую заинтересованность России в сотрудничестве с Афганистаном, где, по некоторым оценкам, общий объём нефтегазовых запасов Афганистана оценивается в 40 млн тонн нефти и 137 млрд кубометров природного газа.
Одновременно стоит отметить и признаки возможного вовлечения Ирана в переговорный процесс. В условиях снижения в последние годы интенсивности взаимодействия Ирана с другими странами-членами ОИК и продолжении ирано-американских противоречий Тегеран рискует остаться на обочине текущих геополитических трансформаций в жизненно важном для себя регионе ЦА. Отсюда активизация иранских усилий в афганском направлении.
Так, на недавней встрече в Риме, где состоялась встреча представителей стран-участниц международной контактной группы по Афганистану, впервые участвовала делегация Ирана, заявившая о готовности Тегерана сотрудничать с представителями США по вопросам мирного урегулирования в Афганистане. Американцы же сообщили о признании роли Ирана в афганском урегулировании [x] .
Несмотря на определенные разногласия с Пакистаном, как отмечают эксперты [xi] , Иран фактически продолжает сотрудничать с ним по афганском вопросу.
И тому есть вполне объективные экономические интересы, которые далеко не ограничиваются рамками использования двусторонних проектов. Очевидно, что обе стороны заинтересованы в дальнейшем расширении экономического сотрудничества с республиками Центральной Азии, перспективой возможного возрождения Великого Шелкового пути, что невозможно без достижения компромисса по спорным вопросам. Те же причины, похоже, будут в конечном итоге определять и определенную уступчивость Ирана в диалоге по афганскому примирительному процессу. Тем более, что Тегеран все эти годы практически сотрудничал и с администрацией Х. Карзая.
Наряду с этим существует такие основные барьеры на пути к достижению взаимопонимания всех сторон, как
- отсутствие четкой стратегии США в Центральной Азии. Как в этой связи верно заметил Томас Грэм, старший директор стратегической консалтинговой фирмы Kissinger Associates: "Невозможно стабилизировать там ситуацию, не взаимодействуя с Россией, Ираном, Пакистаном, Китаем" [xii] .
- Неоднозначность отношений действующих региональных акторов с администрацией Карзая. В частности, это отразилось и в негативном подходе президента Афганистана Х. Карзая [xiii] к участию России в операции против незаконной наркоторговли в Афганистане.
Вполне очевидно, что в основе большинства региональных проблем лежат различия в геополитических подходах и видениях своего будущего международного статуса. Было бы, поэтому, преждевременно утверждать о конце «Большой игры», учитывая многообразие вовлеченных политических сил (даже в рамках одной и той же страны) и их скрещивающихся интересов в Центральной Азии. Скорее всего, изменились лишь масштабы, правила, средства и методы ведения геополитических баталий.
Тем временем, признание региональных проблем, получивших в последние годы глобальный характер, вынуждают всех региональных субъектов постепенно идти на компромисс в интересах общей стабильности и возможной в перспективе экономической выгоды от многостороннего сотрудничества в Центральной Азии. По всей видимости, поэтому, инициатива «6+3» получит все же необходимую поддержку в мире.
Д.п.н. Г.И. Юлдашева,
Ташкент, Узбекистан
[i] Providing Security and Stability in Afghanistan: Uzbekistan's View//The Atlantic Council of the United States/ Federal News Service Washington, D.C. - October 14, 2010.
[iv] Kucera Joshua. Afghanistan US Uzbekistan NDN Trade War in Afghanistan// www.eurasianet.org - October 15, 2010
[v] Witkowsky Anne. Preventing Terrorism: Strategies and Policies to Prevent and Combat Transnational Threats/ U.S. Deputy Coordinator for Homeland Security and Multilateral Affairs//OSCE Expert Conference. Astana, Kazakhstan. October 14, 2010
[x] Об изменениях в военно-политической обстановке на Ближнем Востоке и в Северной Африке (18-24 октября 2010 года) - http://www.iimes.ru
[xi] Сотников В.И. Пакистано-иранские отношения: роль Пакистана в иранской ядерной программе, экономические проекты и проблема Афганистана// http://www.iimes.ru/rus/frame_stat.html
