Его практическая польза станет очевидной тогда, когда пройдет определенное время и на смену нынешнему поколению казахстанцев придут те, кто не имеют опыта "советского общежития". У этих ребят, как справедливо отмечала на первом заседании КРЭС госпожа Черных совершенно иной взгляд на многие проблемы языка, истории, культуры, общения с представителями других этносов. Вот тогда и станет ясно, насколько Доктрина сумела обеспечить преемственность традиций толерантности и согласия.
Интервью с генеральным директором ИАЦ Алексеем Власовым.
Уважаемый Алексей Викторович. В Астане начинает работу очередная сессия АНК. Какие вопросы в деятельности этого органа вызывают интерес у российских гостей Ассамблеи?
А.В. : Стало общим местом вести разговоры о роли и значении АНК в реализации модели межэтнического и межконфессионального согласия. Сейчас настал момент, когда необходимо капитализировать этот позитивный опыт в канун предстоящего Саммита ОБСЕ, тем более, что казахстанская модель рассматривалась как своего рода ноу-хау Астаны в преддверии председательства. Думаю, что именно этот контекст будет преобладать в ходе обсуждения на сессии.
С одной стороны, следует обобщить достигнутое, сделано в этом направлении Казахстаном было очень многое. С другой, необходимо обозначить линии развития этой темы, как в рамках Доктрины национального единства, так и в каких-то принципиально новых форматах.
Контур: Спустя год после принятия Доктрины, как Вам кажется, насколько обоснованными были все эти словесные битвы вокруг этого документа?
А.В. Думаю, что эта полемика показала, насколько важна для Казахстана тема межэтнического согласия, насколько тонки те нити, которые связывают в единое целое всю систему межэтнического согласия, насколько актуален вопрос обновления механизмов поддержания стабильности в национальной сфере. Что же касается содержательной стороны документа, то я уже несколько раз высказывался на эту тему и не вижу каких-то изменений в собственной позиции. Документ получился таким, каким получился.
Его практическая польза станет очевидной тогда, когда пройдет определенное время и на смену нынешнему поколению казахстанцев придут те, кто не имеют опыта "советского общежития". У этих ребят, как справедливо отмечала на первом заседании КРЭС госпожа Черных совершенно иной взгляд на многие проблемы языка, истории, культуры, общения с представителями других этносов. Вот тогда и станет ясно, насколько Доктрина сумела обеспечить преемственность традиций толерантности и согласия.
Контур: Если оценивать Председательство Казахстана в ОБСЕ, с точки зрения продвижения казахстанского опыта межэтнического согласия, это успех? Или в Европе по-прежнему не очень представляют, о чем идет речь?
А.В. Судя по количеству презентационных мероприятий АНК можно не сомневаться, что суть и смысл уникального эксперимента донесли до всех и каждого. Оценить, насколько этот опыт был воспринят и оценен гораздо сложнее. Мне кажется, что для европейцев эти вещи все-таки не очень понятны. Просто потому, что они по-прежнему очень плохо знают как Казахстан, так и все постсоветское пространство в целом. Так, на уровне "крупных мазков".
Хочется верить, что благодаря председательству и Саммиту круг политиков и экспертов, пристально следящих за ситуацией в РК, существенно расширится. Тогда будет проще актуализировать казахстанский опыт на крупных мировых площадках.
Контур: Насколько актуальны для России и Казахстана дискуссии о национальных государствах, национальной идеологии, идентичности, которые время от времени вспыхивают на различных форумах и экспертных площадках?
А.В. Безусловно, это вопросы, на которые пока так и не был дан адекватный ответ. В этом и причина. И я не уверен, что в ближайшее время удастся точно определить формулу "национальной идеи" для наших стран. Если не считать таковой какие-то бюрократические изыски. Пока все остается на уровне одной темы - национальная идея это строительств независимого государства - устойчивого и стабильного.
Что дальше? Пока не очень понятно. Может быть через 10-15 лет ситуация будет совсем иной, смена поколений приведет к обновлению прежних стереотипов, "навязанных" идеологем и появятся какие-то совершенно иные дискурсы, которые будут формироваться, прежде всего, как общественный запрос, а уже во вторую очередь как виденье проблемы, спущенное сверху.
В России уже сейчас идут споры о региональной идентичности - кавказец, сибиряк, помор. И, одновременно, с этим, сразу несколько серьезных научных центров пытаются более глубоко разобраться в вопросах общероссийской идентичности, опираясь не на спекулятивные рассуждения, а на серьезную социологию ФОМ или ВЦИОМ. Что-то похожее будет происходить и в РК.
