Вопрос с чем выходит на саммит Казахстан вытекает из тех вводных, что были даны Астане в самом начале. Работа на посту председателя ОБСЕ, по сути, предполагает быть смотрителем за соблюдением регламента организации и графиком осуществления различных мероприятий. «Смотритель» формирует повестку мероприятий, однако никто не предполагает, что он должен сильно вторгаться своими инициативами в сложившиеся расклады. Но сумма проблематики ОБСЕ сегодня собирается из весьма конфликтных сюжетов, с которыми надо что-то делать. Над Астаной «нависает» российский набор кризисной повестки: проблемы в области безопасности (ДОВСЕ), в области прав человека (конфронтация с БДИПЧ), наконец проблемы регулирования постсоветских сепаратистских конфликтов. Уже наблюдаются серьезные баталии за продвижение в повестку астанинского саммита вопросов Абхазии и Ю.Осетии, проблемы Карабаха.
ТЕЗИСЫ НАВСТРЕЧУ САММИТУ ОБСЕ
Кризис международных политических организаций в полной мере отразился ина ОБСЕ. Говоря обывательски, вес организации и интерес к еемероприятием уже не тот, что был раньше. Однако сама вывескапо-прежнему остается в цене. Логотип организации весьма выгодноедополнение для национальной дипломатии стран участников.Страна-председатель ОБСЕ, следуя необременительной повестке, стремитсяиспользовать это время по своему усмотрению. Повсеместно,председательство Казахстана в ОБСЕ трактуют своеобразным дружескимпоощрением западноевропейских держав странам постсоветскогопространства. Действительно, если и была проблема выбора страны изгруппы СНГ на этот пост, то ее решение в 2008 году было весьма удачным…
Выбор Казахстана одновременно говорил о стремлении навести мосты Европыс Центральной Азией и выровнять отношения с Россией, учитывая глубокуюполитическую координацию Ак Орды и Кремля. Ну и конечно для масштабовсамой Астаны, председательство Казахстана в ОБСЕ, а затем и саммиторганизации становится серьезным достижением, укрепляющим международныйпрестиж страны. Что из всего этого может получиться к декабрю, мыувидим. Но сейчас можно подвести некоторые предварительные итоги ипоговорить о том, как Астана пользуется выпавшим шансом.
Вопрос с чем выходит на саммит Казахстан вытекает из тех вводных, чтобыли даны Астане в самом начале. Работа на посту председателя ОБСЕ, посути, предполагает быть смотрителем за соблюдением регламентаорганизации и графиком осуществления различных мероприятий.«Смотритель» формирует повестку мероприятий, однако никто непредполагает, что он должен сильно вторгаться своими инициативами всложившиеся расклады. Но сумма проблематики ОБСЕ сегодня собирается извесьма конфликтных сюжетов, с которыми надо что-то делать. Над Астаной«нависает» российский набор кризисной повестки: проблемы в областибезопасности (ДОВСЕ), в области прав человека (конфронтация с БДИПЧ),наконец проблемы регулирования постсоветских сепаратистских конфликтов.Уже наблюдаются серьезные баталии за продвижение в повесткуастанинского саммита вопросов Абхазии и Ю.Осетии, проблемы Карабаха.
Однако, в первую очередь, председательство в ОБСЕ и саммит в рукахАстаны раскрылись мощным пропагандистским салютом, не виданным уподобных мероприятий до селе. Из важного события международногозначения предстоящий саммит превращается в средство пропагандыдостижений режима, и это раздражает не только записную оппозицию, но имногих адекватно мыслящих казахстанцев. В ответ казахстанская оппозиция«взвилась соколом», как по адресу саммита, так и самой организации,отправив серьезный поток разоблачительной обструкции. Указывают нанесоответствие декларированной в последние годы гуманитарной и правовоймиссии ОБСЕ, и той ситуации, что фактически сложилась в политическомпространстве председателя ОБСЕ. А именно, неограниченный срок властипервого президента Нурсултана Назарбаева, ограничение СМИ, заказныесудебные процессы и силовое преследование как формы предпринимательстваблизких к власти лиц. Одним словом, указывают на типичный набор изполитической практики любого постсоветского государства.
Напомним, что гуманитарная проблематика и права человека в широкомсмысле стали главным акцентом европейской внешней политики после концахолодной войны. Уже к середине 1990-х из международной конференции попроблемам безопасности ОБСЕ превратилась в структуру оценивающуюкачество и демократизм власти своих восточных членов, в особенностиисходя из процесса проведения плебисцитов. Благодаря последовательномуукреплению автократических свойств постсоветской власти, появлениювластных пирамид с национальными лидерами на их вершине, конфронтациягруппы государств СНГ во главе с Россией и ОБСЕ была не минуема. Послеклинча возникшего между БДИПЧ ОБСЕ и Москвой вокруг украинских выборов2004 года, было не ясно как вообще строить отношения между этимиантагонистами. Осенью 2007 года Москва внесла в ОБСЕ проект резолюции,ограничивающей работу БДИПЧ, резолюция была отвергнута. Точкой вотношениях БДИПЧ и Москвы стал взаимный отказ присылать и приниматьнаблюдателей от этой организации на выборах президента России в 2008году.
Надо отдать должное Астане, которая с известной азиаткой смекалкойподошла к этой непростой конфликтной ситуации. Казахстан фактическипродолжил вектор движения ОБСЕ, но прокрутил его на 180 градусов, такимобразом сместив акценты гуманитарной корзины из области политическихправ человека в область социальных прав и качества жизни как таковое.По ряду объективных причин Казахстан не в силах запустить механизмреформы ОБСЕ и БДПИЧ, поэтому дипломаты сосредоточились наосуществлении доступных мероприятий из так называемойэкономико-экологической корзины ОБСЕ, сделав их своим коньком. Внутриэтой корзины серьезное внимание уделили проблемам гендера инацменьшинств. Астане легко удалось привлечь к этой теме сотни НПО изстран ОБСЕ и самого Казахстана. Этот удачный маневр был поддержан всемичленами организации, учитывая необходимость выхода из кризиса вотношениях ОБСЕ и России (как собственно и кризиса самой организации).Вопросы положения женщин, доступности образования, толерантности ирелигиозной терпимости, прочие темы из номенклатуры гуманитарнойтематики ОБСЕ, одним словом все, что не касается выборов и качествадемократии – вот что как нельзя кстати для перевода кухни ОБСЕ на болеевегетарианскую диету. И Астане это удалось.
В июле 2010 года по инициативе Астаны в Вене состоялось совещание ОБСЕна тему «Образование лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам:интеграция и равные возможности». Оно стало первым подобным в историиОБСЕ, за что Астане была выражена отдельная признательность со стороныКнута Воллебека, верховного комиссара ОБСЕ по делам нацменьшинств. Ещеодно достижение Астаны – учреждение поста личного представителя генсекаОБСЕ по гендерным вопросам. На данный пост была назначена кандидатурастаршего аналитика по политическим вопросам «Института ОткрытоеОбщество» Уэнди Паттен (США).
Астана уже заявила, что предстоящий саммит призван стать продолжениемКопенгагского процесса. Речь идет о документах двадцатилетней давности,подписанных на серии конференций по человеческому измерению тогда ещеСБСЕ (первая прошла в 1989 в Париже, вторая - в 1990 в Копенгагене,третья в Москве в 1991 году). Тогда приняли документ, в котором впервыебыло указано, что вопросы, касающиеся основных свобод, демократии иверховенства закона, носят международный характер, а обязательства вобласти человеческого измерения не относятся к числу исключительновнутренних дел государств-членов СБСЕ. С тех пор много вод утекло. Ивот теперь эта тематика возвращается Астаной в аспектах проблемтолерантности и недискриминации. Как говорится и на безрыбье рак рыба.
Интересно, что одним из способов демонстрации активности Казахстана вОБСЕ стало увеличение количества конференций и фактического времени ихпроведения. МИД Казахстана оценивает это как существенный вклад впроцесс ОБСЕ. Что же, такой взгляд тоже возможен, учитывая финансовыезатраты Астаны. Но найдут ли эти конференции ответы на конкретныевопросы, например, такие как положение цыган в Европе, интеграцииисламского населения -- сказать трудно. А вот сама тема толерантности инедискриминации для докладов выбрана технологически очень правильно,учитывая, что председательство Казахстана в ОБСЕ передаст эстафетупредседательству Казахстана в ОИК (Организация Исламской Конференции).Однако, вынося за скобки формализм внешнеполитического пиара, саммит вАстане может дать сигнал о готовности диалога европейского сообщества сазиатскими партнерами ОБСЕ и это можно считать существенным вкладомКазахстана. В этом плане, таким же качественным вкладом Астаны всближение Востока и Запада можно считать объединение представителейОБСЕ, НАТО, ЕС, Совета Европы, СНГ, ОДКБ и СВМДА на площадке однихконференций. Если саммит в Астане и даст содержательный результат, тоон будет говорить о повышении роли региональных инициатив, и Казахстан,в статусе председателя ОБСЕ, обозначил себя как их влиятельныйпроводник. Например, многие из тех заявлений, что делает Астана моглибыть высказаны и Москвой, но наверняка вызвали бы отторжение, в связи сизвестным комплексом взаимных претензий и негативных стереотипов. Вотношении Казахстана подобное отсутствует. А качество казахской«демократии в развитии» пока не сильно волнует Запад.
Понятно, почему председательство Казахстана в ОБСЕ стало элементомпиара. Непонятно зачем нужно было так высоко поднимать градус восторга.Столь массированная глорификация казахстанских «достижений», снижает ихцену, превращает в нечто формальное. Громкие заявления, оторванные отреальности, не имеющие практического смысла, вряд ли поднимутмеждународную роль Казахстана и лично Назарбаева. В частности, впоследнее время Астаной очень много говорилось о безъядерном статусеКазахстана как неком мудром акте казахстанского лидера ради глобальнойбезопасности. Но при этом намеренно выводится за скобки тот факт, что«добрая воля» явилась обязательством новых независимых государств передВашингтоном. Транспортировку ядерных зарядов и средств их доставки стерритории Украины и Казахстана на территорию России поставили одним изусловий международного признания независимости этих государств. Ранее,еще до распада СССР, летом и осенью 1991 года в Москве обсуждалсяпроект нового союзного договора, согласно нему владение ядерным оружиембыло также исключительной прерогативой союзного центра. Этот порядок понаследству перешел и к новой России как правопреемнице СССР. О чемтеперь некоторые лидеры СНГ выражают сожаление. Как ни крути, оставитьядерное оружие в Казахстане Назарбаев не мог, и безъядерный статусстраны вовсе не его заслуга.
Второй момент, который бросился в глаза в период председательстваАстаны в ОБСЕ - внешнеполитический пиар «опыта казахстанскойтолерантности». Вот типичный пассаж одного из мидовских документов:«Обладая бесценным опытом по строительству общества межэтнического имежконфессионального согласия, Казахстан закономерно выдвинул вопростолерантности в качестве главного приоритета, что является его«добавленной стоимостью» в укрепление ОБСЕ». В общем-то, трудно споритьс необходимость ставить этот вопрос. Но говорить о беспрецедентномопыте толерантности в стране, где реально не было проявленийнационализма и шовинизма на политическом уровне, где исторически небыло причин для межэтнического раскола, не обоснованно. Толерантностьдля мультикультурного казахского общества – это естественнаяисторическая норма, а не трудное достижение. Кстати, в отличие отсоседей, которым еще предстоит потрудиться над этим вопросом.
Проявилась и неоправданно высокая самооценка казахстанской дипломатии вуправлении посреднической миссии ОБСЕ в отношении конфликтов на ЮжномКавказе и Молдове. Уверен, если бы вдруг за этот период произошлочто-то существенное в деле урегулирования одного из конфликтов,Казахстан приписал бы его своему председательству. С другой стороны, наэто можно не обращать внимания, ведь очевиден посыл в направлениивнутренней политики, а также для повышения значимости казахстанскихинициатив в отчетах главы МИД Каната Саудбаева перед его президентом.
Чтобы понять предполагаемый масштаб декабрьского мероприятия, сделаемнебольшой ретроспективный обзор. Последний саммит ОБСЕ проходил вСтамбуле в 1999 году. Он запомнился как финальный внешнеполитическийвыход Бориса Ельцина: на нем президент РФ взял обязательства вывестироссийские войска из Грузии и Молдовы (через семь лет под давлениемСаакашвили Россия вывела войска из Грузии). На том же саммите былопринято соглашение об адаптации договора об обычных вооружениях вЕвропе и установлены новые фланговые ограничения ДОВСЕ. Другойисторический саммит, в Лиссабоне 1996 года, зафиксировал новыепостблоковые подходы на европейскую безопасность. Именно там говорили онеобходимости строительства единой демократической Европы безразделительных линий. Непублично обсуждались границы расширения НАТО навосток, и, как известно впоследствии, в отношении России этидоговоренности были нарушены.
Опуская оценки этих саммитов, надо признать, что на высший уровеньпринятия решений ОБСЕ поднимались не просто текущие проблемы, носущностные вопросы европейских отношений. Несмотря на кризис самой этойорганизации, можно сказать сформировалась особая традиция отношения кее саммитам, их воспринимают как нечто работающее, имеющее реальныеполитические последствия, а иногда как исторического значениямероприятия.
Сможет ли саммит в Казахстане поддержать этот высокий уровень? Дело нев месте проведения саммита, а в существе вопросов для обсуждения. Насегодня, осталось чуть больше двух месяцев до отмеченной даты, а егоповестка, судя по итогам летней встречи глав МИД ОБСЕ, не сформированадо сих пор. Неизвестно и кто именно приедет из топ лидеров ОБСЕ (первые лицаЕвропы и президент США). Приглашения всем разосланы, но в ответполучены лишь приветствия без точного согласия. Правда регламент ОБСЕне столь жесткий как например в ходе саммита G8, где приблизительноесодержание очередного известно в конце предыдущего. С определеннойдолей уверенности можно предположить, что станет темой астанинскогофорума: корзина «человеческого измерения», ее как раз и обкатывают напредварительных обзорных форумах. Также для проформы туда войдеткомплекс вопросов безопасности Центральной Азии и Афганистана. Понятнои почему саммит необходим Казахстану – это повышает международныйпрестиж страны, делает ее национального лидера фигурой европейскогомасштаба.
Но зачем саммит самому ОБСЕ? Возникает ощущение некой имитации. С однойстороны, все просто отлично. Впервые государству из числа СНГ оказаливысокое доверие нести статус председателя ОБСЕ и быть столицей длянового саммита. То есть видна некая положительная тенденция готовностизападного мира передавать ряд управленческих функций глобальногохарактера постсоветским государствам и конкретно союзнической связкеРоссия-Казахстан. С другой стороны, совершенно очевидно, что западныедержавы передают бразды ОБСЕ на восток в тот период, когда этаорганизация уже не играет той роли, которой имела в 1990-е годы. ОБСЕсдают на время словно неинтересную игрушку. Западные державы ОБСЕотдают этот символ без всякого содержания, понимая, что необходимости вэтом саммите нет никакого. Поэтому мероприятие может превратиться втипично постсоветский сюжет, напоминающий саммит СНГ в очереднойюбилей. Казахстан с готовностью взял пусть и пустую упаковку – ведьсаммит ОБСЕ, при всех недостатках самой организации, в технологическомплане серьезное международное мероприятие, с достаточно высокойстепенью ответственности. Астана тем самым говорит, что готовасправиться с доверенным. Ко всему прочему, придав ему восточногоколорита праздника и позитива (кстати, Навруз объявлен Международнымпраздником ОБСЕ).
И все-таки, подводя итог, что же содержательного можно обсуждать насаммите в Астане? Конечно ситуацию в Киргизии и проблему организациитам полицейской миссии ОБСЕ. Бишкек по понятным причинам опасаетсяпоявления у себя на юге международных инспекторов и дальнейшегорасследования узбекской резни. Власти не смогли предотвратить погромы,более того силовики встали на сторону киргизкой части населения. Именноэти факты могут всплыть в ходе присутствия миссии ОБСЕ, и сбораинформации для международного расследования. Также Бишкек не можетрасписаться в бессилии и показать, что не в силах управлять ситуациейна юге. Однако очень много признаков говорит о том, что в случаеприезда миссии ОБСЕ в эту часть Ферганской долины власти не смогутобеспечить их безопасность. Поэтому эта тема саммита, пусть и предельноактуальная для региона, но без реальных рецептов.
Другая тема для саммита инициатива президента Дмитрия Медведева оДоговоре европейской безопасности и схожее по смыслу французскоепредложение о создании "евроатлантического и евразийского пространствабезопасности". Но пока, данные вопросы не проработаны настолько, чтобыих можно было вывести на саммит ОБСЕ в виде готового полноценногодокумента, а не просто обсуждения, как это происходило на форуме вЯрославле. Времени остается не много. И как видно Москвасосредоточилась на установлении прямых отношений с НАТО и США, нераспыляясь на широком международном формате. Например по информацииГенштаба ВС РФ, ЕС и Россия создают совместную рабочую группу попланированию и координации совместных действий в сфере обороны ибезопасности. Похоже, что участие ОБСЕ там не предполагается.
Наконец, последний сюжет – Афганистан. По этому вопросу можно собиратьсотни безрезультативных саммитов. Правда, в Астане могут объявить оготовности участия военнослужащих Казахстана в операциях альянса вАфганистане. Нужен ли державам ОБСЕ для обсуждения этих вопросовсаммит? Вероятно, нет. В тоже время, если поставить вопрос так - нуженли он для России. То ответ скорее будет вытекать из личных предпочтенийотвечающего. Лично для меня содержательный смысл этого мероприятиязагадка. Но пускай хоть такое сравнительно пустое пиар мероприятие, нооно станет дополнительным вкладом в усиление международного весароссийско-казахстанской интеграции. Это более понятная материя. Крометого, на Западе инициативы Москвы и Астаны в значительной меревоспринимают как нечто высокой степени синхронное. В определеннойстепени это так. Значит любой успех близкого союзника это и успехРоссии.
