Проблемы развития интеграционных связей на постсоветском пространстве связаны, прежде всего, с очевидным обстоятельством – в основу конструкции СНГ изначально не были заложены принципы фундаментальных интересов стран-участниц. Расчет делался на механизм инерционных связей, а исчерпание этого эффекта сделало очевидными все слабости главных интеграционных проектов как в политической, так и в экономической сферах.
Проблемы развития интеграционных связей на постсоветском пространстве связаны, прежде всего, с очевидным обстоятельством – в основу конструкции СНГ изначально не были заложены принципы фундаментальных интересов стран-участниц. Расчет делался на механизм инерционных связей, а исчерпание этого эффекта сделало очевидными все слабости главных интеграционных проектов как в политической, так и в экономической сферах.
Создание Таможенного Союза, движение к единому экономическому пространству обозначили новый этап развития интеграционных механизмов. Стратегической целью экономической интеграции становится выход на качественно новый уровень развития национальных экономик, высокотехнологичных, диверсифицированных, освобожденных от груза сырьевой зависимости. За первым шагом следует второй - строительство эффективных моделей невозможно без прозрачности границ для движения товаров, рабочей силы. В этом отношении движение к таможенному союзу и ЕЭП можно только приветствовать. Тем более, что выбрана оптимальная «поэтапная» стратегия его формирования. По крайней мере, для Казахстана и России.
Однако вне ясной идеологии интеграционных проектов, существующие механизмы взаимодействия не смогут эффективно работать в стратегической перспективе. Кроме того, следует помнить, что многосторонняя экономическая интеграция - это только основа, на которой формируются проекты политического и социокультурного взаимодействия.
Идеологическим обоснованием интеграционных проектов должна стать идея соединения потенциалов постсоветских стран для реализации программ посткризисной модернизации. Россия и Казахстан должны стать центральным элементом этой системы - конкурентоспособными глобальными единицами, притягательными для стран-соседей – Россия для всего постсоветского пространства, Казахстан для центрально-азиатского региона. . В этом отношении успех интеграционных усилий Казахстана и России полностью зависит от степени успешности внутренних преобразований как в экономической, так и в политической сферах.
Претендуя на региональное лидерство, мы часто забываем о том, что быть более успешными, нежели соседи (Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан), это еще не значит быть притягательным образцом для подражания. Точно так, как Россия не в полной мере учитывает психологический барьер, который существует в отношениях с Беларусью или Украиной, так и Астана слишком прямолинейно воспринимает идею интеграционного единства на региональном уровне, не учитывая или не до конца воспринимая факторы субъективного свойства. Да, хотя бы отношения между элитами, которые далеки от совершенства.
Вполне возможно, что реальный шанс на то, чтобы стать центром притяжения для ЦАР был упущен еще в 90-е года, когда мы слишком прямолинейно стали продвигать концепцию «Казахстан – региональный лидер политических и экономических реформ». Притягательный пиар-проект в красивой упаковке, безусловно, тешит самолюбие, но он же и отталкивает элиты соседних государств, которые и двадцать лет спустя не будут готовы признавать казахстанские приоритеты в чем бы-то ни было.
Россия ощущает эти издержки в еще большей степени, а потому две наиболее нацеленные на интеграционное взаимодействие страны оказываются перед лицом «саботажа» со стороны стран-партнеров. Ведь не случайно, что в ЦАР за двадцать лет не заработал ни один полноценный интеграционный проект. Ну, а в масштабах СНГ явно не стоит преувеличивать первые успехи ТС, хотя бы потому, что участие в нем Беларуси уже создает внутреннее напряжение, которое в любой момент чревато непредсказуемыми последствиями.
И здесь мы возвращаемся к вопросу об идеологии. Если стратегия «старших» и «младших» партнеров в нынешних условиях обречена на провал, то, что остается в качестве «последнего шанса»? В чем заключена привлекательность идеологии интеграционного единства? Т.е. мы возвращаемся к вопросу, который сформулировали в самом начале этой заметки.
Ответ лежит на поверхности. В настоящий момент ни Россия, ни Казахстан не могут предложить своим партнерам внятной интеграционной идеологии, кроме амфорфного «совместного модернизационного проекта» и теории малых дел в форме скупки последних привлекательных активов и помощи суверенным госфондам стран-соседей. Пример Кыргызстана более чем показателен. Поэтому, в сухом остатке ТС, вряд ли с реальным участием Таджикистана и тем более Кыргызстана. Ну и не озвученный вопрос – за что нас все так не любят и кидают при первой возможности... Талгат Адилов
