Русофобия в Финляндии?
Автор: ИАЦ МГУ
Проблема соблюдения прав наших соотечественников за рубежом уже не впервые выходит на первый план, на этот раз в контексте российско-финских отношений. Скандалы вокруг помещения детей русских матерей в приют или же их передача отцу-финну, наконец, дело русской бабушки Ирины Антоновой поставили перед многими вопрос - существует ли русофобия в близкой к нам Финляндии или же речь идет исключительно о правовых нормах?
Вообще проблема взаимодействия с иммигрантами для финского общества довольно новая. Еще 20 лет назад финны, саамы и финские шведы составляли более 95 % жителей страны. Долгая история существования бок о бок с другими культурами сделала местное население толерантным к выходцам из других стран, доля которых неуклонно растет. Финны не подозревали о каких-либо националистических, в частности русофобских, взглядах в обществе до публикаций в российской прессе историй Риммы Салонен, «похитившей» сына и увезшей его в Россию, Инги Рантала, Валентины Путконен и Ирины Антоновой.
Лота Силвеннойнен - одна из разработчиков закона, по которому дети от смешанных браков оказались вдали от матерей, призналась российским журналистам, что не понимает ажиотажа русских СМИ вокруг бытовой для финского общества процедуры и находит эти сюжеты более захватывающими, чем фильмы о Джеймсе Бонде. Ее коллега Пяйви Силланаукее заявила, что благодаря существующей системе в Финляндии нет беспризорности и это должно нравится русским иммигрантам. Обвинять в лукавстве финских чиновниц довольно трудно: по данным министерства социального обеспечения и здравоохранения Финляндии год назад разлученными с родителями оказалось 11 тыс. детей, причем в крупных городах в социальные приюты попадают представители самых разных этносов. Однако точных данных об их национальном составе, в том числе доле русских, не знают даже заинтересованные финские ведомства - до появления нашумевших публикаций их считали излишними. Любопытно, что подобные статистические сведения, касающиеся не только правонарушений, но и, к примеру, доли безработных или занятых с учетом национальной принадлежности, всегда под рукой у общественных организаций и министерств стран Балтии, чье руководство традиционно не замечено в толерантном отношении к русской диаспоре.
В сложившейся ситуации финская сторона оказалась в заведомо проигрышном положении, лишенная собственным законодательством права комментировать конкретные юридические случаи в интересах их фигурантов. В данный момент под защиту попали детали частной жизни семей. Чиновник, нарушивший это предписание и аргументировавший свои действия в прессе, сразу лишиться поста. В ответе на все вопросы журналистов финские бюрократы ссылаются на общие положения закона о защите детей. Однако сами фигуранты дел согласны на публичность, считая ее последним шансом вернуть детей.
Похоже, и финское общество не может дать точный ответ на вопрос «справедливо ли поступают с героями скандальных историй»? Многие представители русской диаспоры на интерент-форумах выражают недовольство правовой безграмотностью соотечественников, применяющих запрещенные «шлепки» как аргумент в воспитательном процессе и оказавшихся по собственной вине на грани лишения родительских прав, а теперь устроивших скандал в прессе. Менее успешные и реализовавшиеся на новом месте русские склонны считать случившееся проявлением русофобии, однако столь большое количество инцидентов с выходцами из России заставили задуматься и первых.
Среди самих финнов, помимо неприкрытого недовольства вмешательством России в финские дела, стали звучать голоса робкой солидарности с русскими родителями, со стороны людей, оказавшихся в сходных ситуациях. Ведь для родителей-финнов, прошедших все инстанции остается последний выход - Европейский суд, и российский скандал для них - возможность привлечь внимание к жестокости системы защиты детей.
Сам злополучный закон мало отличается от своих аналогов, принятых в прочих странах ЕС, т.е. асоциальный образ жизни родителей, нездоровая психологическая ситуация в семье рукоприкладство, включая «шлепки» и «подзатыльники», упоминавшиеся в случаях с русскими матерями Финляндии - становятся причиной вмешательства местных социальных служб. В Финляндии их сотрудники уведомляют семью о намерении забрать ребенка за 3 месяца до этого, а срок максимального нахождения в приюте - 30 дней и может повторяться трижды. Решение о продлении срока будет принимать уже другой чиновник. Поэтому несправедливое решение есть, кому отменить. Однако любой закон можно трактовать по-разному, и личность чиновника очень важна, что показало дело Ирины Антоновой, которую финский бюрократ признал вполне здоровой и дееспособной. Лично мне трудно поверить, что в деле русской бабушки, в чью защиту высказалось гражданское общество Финляндии и ряд депутатов сейма, чиновник руководствовался исключительно юридическими и экономическими соображениями.
Так или иначе, но наши соотечественники становятся жертвами собственной правовой безграмотности и незнания законов страны своего проживания. С другой стороны нередко эти люди оказываются заложниками правового вакуума между Россией и ЕС, прежде всего в случаях с «похищением» матерями своих детей и их вывоза в Россию. Международное право и законодательство ЕС регулирует данный вопрос Гаагскими конвенциями о международном усыновлении и похищении детей, которые Россия до сих пор не ратифицировала, лишив себя и своих граждан юридической базы для переговоров по этой проблеме. Наши же соотечественницы вряд ли думают об этих тонкостях, увозя ребенка в Россию к бабушке.
Разница русского и европейского менталитета, основанного на правах человека, делает процесс восприятия правовых норм в такой деликатной сфере как семейные отношения крайне болезненным для наших соотечественников. Законодательство стран ЕС в области ювенальной юстиции рассматривает ребенка как полноценную личность, чьи права надо уважать, что и предписывается родителям, однако сама система вызывает много недовольства. В российском обществе, где о самом понятии ювенальной юстиции представление довольно смутное или же негативное, родители воспринимают ребенка, если не как собственность, то как существо, чья судьба целиком зависит от их воли. Вопросы воспитания, регулирующиеся в ЕС специальным законом, в России зачастую целиком отданы в ведение родителей.
В контексте всех этих фактов трудно говорить о русофобской или националистической направленности финских законов и деятельности государственной машины Финляндии, действующей на основе законодательства ЕС, однако проявления бытовой русофобии и национализма здесь вполне возможны, что, как мне кажется, может иметь место в ряде произошедших случаев.
г. Москва, Евгения Наумова
tavridaru.ru
Поделиться: