В Киргизии начался новый эксперимент

Дата:
Автор: ИАЦ МГУ
В Киргизии новый эксперимент - парламентская республика. Пять лет назад, после свержения последнего законного президента Аскара Акаева, уже было ясно: суперпрезидентского режима, несмотря на все тяготение к этой форме правления новых персоналий, не получается, как не получается и эволюционного политического процесса. События 7 апреля нынешнего года подтвердили это. И отказ лидеров антибакиевской оппозиции от назначения какой-либо - пусть трижды временной, но одной, - ключевой фигуры с президентскими полномочиями свидетельствует, что персонифицированной власти в Киргизии пока не ожидается. Включен механизм внутриэлитной конкуренции на условиях приблизительно равных, конкуренции жесткой, учитывая, что амбиции на единоличное лидерство - родовая черта киргизской политической элиты.
В Киргизии начался новый эксперимент

Александр Князев, консультант Института политических решений (Алматы), старший научный сотрудник Института востоковедения РАН

ИА Новости-Казахстан. В Киргизии новый эксперимент - парламентская республика. Пять лет назад, после свержения последнего законного президента Аскара Акаева, уже было ясно: суперпрезидентского режима, несмотря на все тяготение к этой форме правления новых персоналий, не получается, как не получается и эволюционного политического процесса. События 7 апреля нынешнего года подтвердили это. И отказ лидеров антибакиевской оппозиции от назначения какой-либо - пусть трижды временной, но одной, - ключевой фигуры с президентскими полномочиями свидетельствует, что персонифицированной власти в Киргизии пока не ожидается. Включен механизм внутриэлитной конкуренции на условиях приблизительно равных, конкуренции жесткой, учитывая, что амбиции на единоличное лидерство - родовая черта киргизской политической элиты.

Тем не менее, первое, что стоит отметить, - парламентская республика для Киргизии не так страшна, как говорилось в большинстве прогнозов. Апокалиптические предостережения об окончательном распаде государственности в случае утверждения парламентаризма могут оказаться преждевременными. Успешный парламентаризм современной Германии не особо эффективно спроецировался на Украину, но, как ни парадоксально, вполне может заработать в глубине Азии.

Сразу после референдума 27 июня начался чрезвычайно любопытный процесс. Игра по принципиально новым правилам, когда не вполне понятно, за какое, собственно, кресло бороться, поставила перед основными персонажами киргизской политики сложную задачу самоопределения. Не лишенные представлений об ответственности политики в эти дни ищут возможности предвыборных альянсов, чтобы войти в будущий парламент солидной фракцией. Или входят в трансформируемое правительство в соответствии с профессиональной квалификацией, что внушает надежду, что «техническое» правительство может оказаться более-менее сильным, не будучи составленным из назначенцев «за революционные заслуги».

В этом ряду можно позитивно оценить, например, заявленную отставку с поста вице-премьера Временного правительства лидера партии «Атамекен» Омурбека Текебаева, намеренного идти на выборы. Или назначение на должность министра внутренних дел Кубатбека Байболова, чекиста с советским стажем, способного навести хоть какой-то порядок в этой принципиально важной в условиях перманентной нестабильности структуре. Цивилизованно готовится к выборам партия «Ар-Намыс» экс-премьера Феликса Кулова. Но сохраняется немало политических фигур, так или иначе корыстно связанных с бакиевским режимом, для которых процесс восстановления легитимности власти через прошедший референдум и предстоящие выборы - как кость в горле. Именно эти силы используют дестабилизирующие технологии, занимаются муссированием негативной информации, нагнетанием социальных фобий. В этой среде уже изначально формируются факторы будущих конфликтов. Лидеры малочисленных, но амбициозных партий открыто заявляет о готовности сразу после выборов 10 октября вывести на улицы тысячи своих сторонников и заявлять о непризнании нового парламента. Впрочем, без денег на митинги и прочие массовки в Киргизии сегодня не выйдет никто. В уставшем от политики населении, в большинстве поддержавшем референдум лишь от безысходности, участие в пикетах и демонстрациях давно стало способом быстрого зарабатывания денег.

Есть и еще одна категория оппонентов мирного политического процесса. События середины мая и, особенно конфликт в Оше и Джалал-Абаде в середине июня, показали, что реваншистские настроения в семейном кругу свергнутого и бежавшего в Минск Бакиева чрезвычайно сильны и что потенциал их не исчерпан. Не отрицая ряда объективных причин южных событий, нет никаких оснований сомневаться в информации Службы национальной безопасности Киргизии о том, что катализатором их были действия брата экс-президента Жаниша Бакиева и сына Максима Бакиева. Последнее - вопрос не только для собственно киргизской власти.

Как и любой кризис, события 7 апреля и последующая нестабильность в Киргизии, а особенно - июньский конфликт в Оше и Джалал-Абаде, обнаружили неполное совершенство действующих в регионе интеграционных объединений. Нельзя не заметить, что наряду с фиксировавшимися ранее вызовами, которым противостоит ШОС, на первый план вышла новая угроза, связанная с обеспечением социальной безопасности в ситуации, когда одна из сторон внутриполитического процесса прибегает к использованию международных террористических и криминальных кругов. Поиск адекватных ответов на спонтанно изменяющуюся ситуацию в регионе становится приоритетной задачей для участников Шанхайской организации.

Аналогичные выводы напрашиваются и при рассмотрении реакции на киргизские события со стороны другой региональной структуры - Организации договора о коллективной безопасности. При всей растущей активности ОДКБ сейчас представляет собой прежде всего региональное объединение по борьбе с терроризмом и наркотрафиком, о чем неоднократно заявляли многие из лидеров стран-участниц, подчеркивая определенную узость специализации. Формально руководители ОДКБ, заявлявшие о невмешательстве во внутреннее дело республики, были правы: граждане страны, свергающие власть, не террористы и не агрессоры. Тем не менее, пример с Киргизией показывает, что внутренняя нестабильность - отнюдь не только внутреннее дело одной Киргизии. Республика доведена до такого состояния, что для восстановления порядка в сфере безопасности, экономике ей требуется внешнее участие - участие тех стран, которые реально испытывают на себе угрозы, исходящие из Киргизии, это, прежде всего, Казахстан, Россия, страны-соседи. Превращение киргизской территории в очаг нестабильности в зоне ответственности ШОС и ОДКБ окажет весьма негативное воздействие на внутреннее развитие всех стран региона.

Представителями ведущих интеграционных структур в Москве, Астане, Ташкенте или Пекине должны будут учесть политические уроки киргизского кризиса. Очевидно, придется менять принципы принятия политических решений в рамках региональных структур, расширять понятие «безопасность» в сторону его социальной составляющей, более четко определить грань между внутренними проблемами стран-участниц и тем моментом, когда эти трудности перерастают во внешние риски.

Киргизия пока на перепутье. Позитивный сценарий реализуется в том случае, если временному правительству удастся восстановить управляемость страной и контроль над территорией, довести до логического конца процесс формирования новой политической структуры, договориться с реальными внешними партнерами - прежде всего с Россией, Казахстаном, Узбекистаном и Китаем - о необходимом участии в развитии экономической жизни в реальных секторах экономики.


Поделиться: