Что же представляют собой дневники и воспоминания Н.П. Остроумова, хранящиеся в Центральном государственном архиве Республики Узбекистан к которым мы в данном случае будем обращаться? Дневники Н.П.Остроумова - это его ежедневные записи о событиях происходящих в общественной и политической жизни, причем не только в туркестанский период жизни Н.П. Остроумова, но и многим раньше. В дневниковых записях дается его личное отношение к происходящим и описываемым им событиям. Кроме того, все записи датированы и не составляет никакого труда сопоставить имеющуюся запись с определенным событием. Что же касается воспоминаний, то они мало чем отличаются от дневников. Это все те же дневниковые записи, только относящиеся непосредственно к личности того или иного генерал-губернатора.
АСАНОВА СВЕТЛАНА, магистр истории
член Ташкентского отделения Общества историков Узбекистана на материалах воспоминаний и дневников Н.П. Остроумова)
Проблема русского управления в Туркестане является очень объемной темой исследования, которую невозможно полностью осветить в рамках одной статьи. Поэтому в данном случае мы ограничимся только оценкой русского управления мнением Н. П. Остроумова, основываясь на материалах неопубликованных его дневников и воспоминаний, хранящихся в Центральном государственном архиве Республики Узбекистан [1] . Разумеется, ссылаясь на мнение только одного человека, мы не исключаем субъективизма в комплексной оценке русского туркестанского управления. Но мнение этого маститого ориенталиста является интересным еще и потому, что он, был деятельным советником по мусульманству при всех туркестанских генерал-губернаторах. С другой стороны отсылка к субъективному мнению Н.П. Остроумова может служить началом дискуссий по данному вопросу с привлечением мнений других персоналий.
Под русским управлением в Туркестане мы имеем в виду весь чиновничий и административный аппарат, который являлся «лицом и ставленником России» в азиатской колонии и призван был управлять мусульманским населением Туркестана. В качестве примеров мы обратимся и к личностным характеристикам туркестанских администраторов Н.П. Остроумовым.
Прежде чем обращаться к воспоминаниям и дневникам Н.П. Остроумова, необходимо сказать несколько слов о нем самом. Николай Петрович Остроумов родился и вырос в России, но большую часть своей жизни отдал служению Туркестану. Сюда он приехал в 1877 году по распоряжению первого генерал-губернатора Туркестана К.П. Кауфмана, которому необходим был в своем окружении человек хорошо знакомый с обычаями и традициями, а также языком местного населения. Этот факт является достаточно примечательным, так как Н.П. Остроумов был выпускником противомусульманского отделения Казанской духовной академии - магистром богословия и по существу считался миссионером православия и русификатором. А К.П. Кауфман имел достаточно прочную негативную позицию в отношении проведения миссионерской деятельности в Туркестане. Ключевую роль в данном назначении сыграл учитель и наставник Н.П. Остроумова - Н.И. Ильминский, который так охарактеризовал его Кауфману: « Он (Остроумов - С.А.) в душе миссионер, но не страшитесь этого слова, отзывающегося на первый взгляд нетерпимостью и другими подобными неблаговидностями. Мой просвещенный друг Остроумов понимает миссионерство самым гуманным образом и вполне уверен, что только народное образование может положить прочную основу христианству » [2] . Это обстоятельство стало решающим, так как сам К.П. Кауфман считал, что « только посредством школ, правильно поставленных, без всякого религиозного вмешательства, мы можем надеяться успеть со временем ослабить мусульманство там, где оно дошло до фанатизм. И не дать ему дойти до него там, где мусульманство мало известно или мало окрепло, как, например, между киргизами. » [3] . А колониальное управление на окраинах Российской империи зачастую было представлено людьми, не имевшими ни малейшего представления о коренных народах, населяющих окраины. Поэтому без специалистов в этой области им было не обойтись.
Что же представляют собой дневники и воспоминания Н.П. Остроумова, хранящиеся в Центральном государственном архиве Республики Узбекистан к которым мы в данном случае будем обращаться? Дневники Н.П.Остроумова - это его ежедневные записи о событиях происходящих в общественной и политической жизни, причем не только в туркестанский период жизни Н.П. Остроумова, но и многим раньше. В дневниковых записях дается его личное отношение к происходящим и описываемым им событиям. Кроме того, все записи датированы и не составляет никакого труда сопоставить имеющуюся запись с определенным событием. Что же касается воспоминаний, то они мало чем отличаются от дневников. Это все те же дневниковые записи, только относящиеся непосредственно к личности того или иного генерал-губернатора. Причем не редко в начале воспоминаний автор обращает внимание на то, что это «записи моего дневника». На страницах дневников и воспоминаний, мы находим размышления Н.П. Остроумова о роли туркестанской администрации на политику обрусения и русификации, мусульманского образования, личностных качеств представителей колониальной администрации [4] и др.
При рассмотрении дневников и воспоминаний Н.П. Остроумова, обращает на себя внимание тот факт, что, не смотря на прочность своего положения в Туркестане, он практически никогда не пишет о безупречности русского администрирования в крае. Несомненно, он имел право судить об этом как никто другой. С одной стороны, его знание языка, религии и традиций азиатских народов позволяло ему оценивать поведение и поступки местного населения. С другой стороны, он видел, какие ошибки допускает туркестанская администрация в управлении местным населением. Эти два факта и позволили ему вести размышления с самим собой о несовместимости этих двух сторон общественной жизни на страницах своих воспоминаний и своего дневника.
В своем дневнике он нередко рассуждал по этому поводу. И не скрывал того факта, что до приезда в Ташкент, он был наивным, доверчивым и идейно настроенным человеком; но прожив сорок лет в этом городе, он во многом разочаровался из прежнего (иногда даже восторженного) оптимиста превратился в пессимиста и стал мрачно, безотрадным взором, смотреть на будущее России вообще и на русское политическое положение в Средней Азии в частности. Делать такие заключения, как отмечает он сам в своем дневнике, ему позволил опыт пятидесятилетнего наблюдения и размышления над жизнью мусульманских народов России Европейской и Азиатской. А многочисленные встречи и разные способы его общения с мусульманами разных местностей дали ему возможность ознакомиться с их верованиями, нравами и обычаями и способствовали уразумению административных ошибок русских правителей в отношении названных подданных России. Наконец, изучения разнообразия человеческих типов и проявлений их в семейной, общественной и служебной жизни научило его понимать людей иного происхождения, иного воспитания и иного служебного положения. [5] .
Возможно до приезда в Ташкент, Н.П. Остроумов и питал надежду воплотить в жизнь политику русских чиновников и администраторов по всей России - политику русификаторства, но, столкнувшись с действительностью не смог пересилить ее. И уже спустя девять лет, после своего прибытия в край (в 1886 г.), он писал о русских поселенцах, на которых туркестанская военная администрация в первую очередь и смотрела как на обрусителей края, следующее: « Трудно возлагать на них такую высокую и многосложную задачу уже потому, что поселенцы являются бедняками и почти отбросили русское поселение внутренних губерний. ... Мне приходится переносить много неприятностей, а иногда насмешек и укоризн за предъявляемые даже к русским учащимся требований от них соблюдения основных русских обычаев, религиозных обрядов и пр. ... Да и вообще, разве не странно, что военные власти созывают подчиненных им русских в церковь особыми приказами. Наше министерство (образования - С.А.) циркулярами понуждает посещать богослужения не только учащихся, но и учителей. А учителя являются в то же время и воспитателями учащихся в русских православных учебных заведениях. Их то первых и нужно обрусить, чтобы они служили примером для воспитываемых ими учащихся детей. Русские дети в русской школе отучаются, отвыкают от любви к отечеству. Поэтому мало надежды на обрусение при таких условиях. Мы русские интеллигенты часто относимся к своей вере с легкомыслием, а иногда и вовсе кажемся индеферентами, неверами. У наших поселенцев вера слепая, односторонняя и проявить перед туземцами свою веру выдающимися добрыми делами они не могут. Едва ли наши администраторы долго задумывались над этим основным вопросом русской колонизации: иначе этот вопрос не вызывал бы столько трений и практических затруднений» . Словом «грустно за туркестанский край, который мы приехали культивировать»[6] . Как его мнение тесно переплетается тесно переплетается с воззрением его выдающегося современника М.Е. Салтыкова-Щедрина, запечетленного в аналитическом, гротесковом очерке «Господа ташкентцы» (1869 г.)
Нельзя списывать со счетов и тот факт, что, не смотря на поддержку со стороны туркестанской администрации, Н.П. Остроумов не мог в одиночку вызвать с их стороны участия и понимания проблемы. Вероятно, именно это и побудило его говорить о том, что русские, призванные управлять туркестанскими мусульманами, не были подготовлены к этой задаче, которая требовала от русских начальников не только административного такта и специальных знаний по исламоведению вообще, но и по истории мусульманской культуры в Туркестане в частности. При этом он часто указывал на то, что в личном составе «русских правителей» в Туркестане (губернаторы, уездные начальники и приставы) не было лиц, непосредственно знакомых с Кораном и Шариатом, регулирующими жизнь мусульман не только в религиозных верованиях, но и в семейной и общественной жизни. И выделял при этом только одного военного губернатора Сырдарьинской области Градекова, который принял на себя почетный, но тяжелый труд издать русский перевод "шариата", сделанный с английского перевода этого основного кодекса мусульманского теократического управления [7] .
На страницах своего дневника Н.П. Остроумов неоднократно возвращается к вопросу отсутствия даже элементарных представлений о мусульманской культуре среди чиновничьего аппарата. При этом он пускался в долгие дискуссии с самим с собой о богатстве и своеобразии мусульманской культуры. И он не скрывал своей обиды за отсутствие даже малейшего интереса к этой культуре со стороны русской администрации, равно как и чиновничьего аппарата по всей России. По его мнению, русские администраторы заботились прежде и больше всего об исправном поступлении податей с мусульманского населения [8] .
В целом же складывается впечатление, что, туркестанской администрации было проще держать Н.П. Остроумова в качестве посредника между собой и многотысячным местным населением, нежели самой вникать в тонкости и своеобразие мусульманской культуры каждому чиновнику в отдельности. До конца своей жизни он так и не смог найти глубокого понимания данной проблемы среди чиновников.
По поводу жизни русских чиновников в разных частях Туркестанского края в первый период пребывания здесь русских, Н.П. Остроумов приводит в качестве показательного примера слова К.П. Кауфмана, который по данному вопросу высказался так: « Кто здесь долго жил, тот или спивался, или женился на случайной женщине; если же холостой человек удерживался от пьянства и не увлекался такой женщиной, то это значило, что он был человеком с характером » [9] . С этим мнением, вероятнее всего, был согласен и сам Н.П. Остроумов. Так как в его дневнике за разные годы мы находим записи с размышлениями о человеческих пороках, присущих как администраторам, так и простым обывателям в Туркестане, после описания которых, ему «становится грустно за туркестанский край, который мы приехали культивировать...» Конечно, размышляет он, «нет людей без недостатков; но тут на азиатской окраине земли русской, эти недостатки не только бьют в глаза, но прямо хватают за сердце...»[10].
Что же касается личных характеристик высшего административного управления краем (генерал-губернаторов), то Н.П. Остроумов оставил записи о них о всех в своих дневниках. В конце жизни он максимально систематизировал свои записи, и получились довольно объемные тетради-воспоминания практически обо всех генерал-губернаторах.
Когда мы читаем дневники и воспоминания Н.П. Остроумова, нередко бросается в глаза обида и горечь его за то, что русские администраторы несерьезно относились к среднеазиатским политическим посредникам. Так К.П. Кауфман называл Мирзу Хакима [11] кокандским дипломатом и применял к нему имя «Карл Карлович», т.к. русские дипломаты часто бывали (или Карлы, или Карловичи). А ташкентские влиятельные лица пренебрежительно относились к бухарским "посланцам" и называли их "халатниками". Такое отношение к «местным чиновникам», по мнению Остроумова, вряд ли может быть оправдано и не к лицу русским администраторам, хотя бы высокого ранга [12] .
Также при рассмотрении взгляда Н.П. Остроумова на русское управление в его дневниках и воспоминаниях, мы нередко можем наблюдать и прослеживать траекторию изменений его взглядов на некоторые вещи, поступки, события. Выше мы уже немного говорили об этом. Сейчас же в качестве примера, хотелось бы обратиться к воспоминаниям Н.П. Остроумова о генерал-губернаторе Самсонове. В этих воспоминаниях очень наглядно прослеживается изменение в оценках и характеристиках управителя края со стороны Н.П. Остроумова в начале его службы и в конце. Но при этом, хотелось бы отметить еще раз тот факт, что это размышления «нашего героя», а отнюдь не окончательная характеристика генерала.
Так после первой встречи с генерал-губернатором Самсоновым Н.П. Остроумов оставил в своем дневнике такую запись: «Новый генерал-губернатор произвел на меня очень хорошее впечатление своею обходительностью. Мне видавшему много его предшественников [13] , было приятно встретить в лице нового главного начальника Туркестана молодого, живого и располагающего к себе генерала»[14] .
Кроме того, Н.П. Остроумов отмечает в первых своих воспоминаниях о генерале Самсонове, что он был достаточно обходителен со своими подчиненными. При незначительных проступках, как то описка в официальном документе со стороны секретаря не вызывала у него возмущения, что он принимал во внимание «человеческий фактор». При этом Н.П. Остроумов отмечает, что его предшественники в подобных ситуациях не обошлись бы без сильных эмоций и угроз в адрес провинившегося за невнимательное отношение к докладам, представляемым главному начальнику края на разрешение [15] .
Кроме того, первые записи в воспоминаниях Н.П. Остроумова о генерале Самсонове свидетельствуют о том, что ему становится спокойно за учебное дело, руководство которого поступило в руки способного, энергичного и обходительного с подчиненными начальника. Последнее качество генерала Самсонова было особенно важно для Н.П. Остроумова [16] . Основным аргументов при этом явилась семейная жизнь генерала, и желание дать своим детям достойное воспитание и основательные знания. И именно это, по мнению Н.П. Остроумова, явилось основой его живого интереса к школьному делу в Туркестане. Приветствуя и уважая отношение генерала Самсонова к школьному делу, Остроумов указывает при этом на то, что не все военные губернаторы имели расположение к школьному делу и не все могли вникать в чисто педагогические вопросы [17] .
Именно так благожелательно и с некоторой долей облегчения Н.П. Остроумов отнесся к приезду генерала Самсонова. Но после смерти генерала Самсонова и выхода в свет в августе 1916 в Историческом вестнике статьи В. Мустафина «Александр Васильевич Самсонов», Н.П. Остроумов делает на полях своего экземпляра этой статьи пометки, в которых указывает на несоответствие многих разделов статьи действительности. При этом сам дает краткую оценку бывшему генерал-губернатору, явно не в пользу него: «Генерал Самсонов был очень самолюбив и переоценивал себя, свои «Самсоновские» силы. О влиянии религии на народную жизнь мало задумывался. Реформы в учебном деле он не мог произвести, потому что с педагогикой был мало знаком, а о туземной науке и туземном быте имел еще меньше сведений» . И указывает на основную слабость генерала - доверие к «ласкателям» [18] .
В настоящее время мы не имеем возможности проследить и оценить причины, которые побудили Н.П. Остроумова коренным образом изменить свое отношение к генералу, но это может быть интересно для будущих исследований. И, несомненно, разгадка всего это кроется именно в воспоминаниях и дневниках Н.П. Остроумова, к которым мало кто из историков обращался до недавнего времени, преимущественно устремляя свой взор только к печатным его произведениям. А именно в дневниках и воспоминаниях Остроумова должна быть разгадка его колебаний во взгляды на русское управление. Причем, как показывает даже незначительное знакомство с его дневниками и воспоминаниями приведенный выше пример не является единичным.
В рамках данной статьи у нас нет возможности более подробно останавливаться на всех персоналиях, которым уделялось внимание в дневниках и воспоминаниях Н.П. Остроумова и которые представляли собой русское управление, определение которого приведено в начале. Но особо выделить личность К.П. Кауфмана, мы не имеем права. Именно к нему Н.П. Остроумов испытывал наибольшее уважение и восхищение как администратором и управителем.
При этом хотелось бы оперировать его же словами и выражениями: «Да простят мне соотечественники мое искренно-скорбное заключительное слово: огромное большинство нас - плохие культуртрегеры, не только не подготовленные к своей службе в иноплеменном и иноверном крае, но и не стремящиеся выходить из узкой рамки чиновников, смотрящих на службу в Туркестане, как на этап в своей служебной карьере. Особенно это замечается в последнее десятилетие, когда даже генерал-губернаторы сменяли один другого очень часто. Покойный устроитель края, К. П. фон-Кауфман, помимо своих выдающихся личных заслуг, дорог краю и своею долгой службой в нем, смертью и своею могилой: он находил для себя почетным быть похороненным в Ташкенте, так как и тут - "русская земля" и в ней "не стыдно лежать русскому человеку"...»[19]
Таким образом, мы только попытались обозначить проблемы, на которые стоит обратить особое внимание при освещении личности и взглядов Н.П. Остроумова. При этом не стоит постоянно оперировать его опубликованными работами, как зачастую и делается. Дневники и воспоминания Н.П. Остроумова могут в некоторых вопросах нарисовать нам более яркие картины туркестанской жизни и русского управления в крае в имперский период. Они являются своего рода энциклопедией туркестанской жизни и нравов, причем в исторической перспективе.
[1] В сборе и обработке материалов дневников и воспоминаний для данной статьи автору была оказана поддержка Фондом Герды Хенкель.
[2] Знаменский П.В., Участие Н.И. Ильминского в деле инородческого образования в Туркестанском крае, Казань, 1900.
[4] На протяжении многих лет велась дискуссия о том, являлся ли Туркестан колоний или нет. Мы не ставим перед собой задачу и не намерены вступать в данный дискурс, а только используем терминологию «нашего героя». Русская колонизация - термин, взятый из дневников Н.П. Остроумова.
[5] См. подробнее об этом ЦГА РУ, Ф. 1009, оп. 1, д. 91, л.10.
[6] ЦГА РУ, Ф. 1009, оп. 1, ед. хр. 91, л. 55. Кроме того размышления по этому поводу можно найти ЦГА РУ, Ф. 1009, оп. 1, д. 91, л.18.
[7] Размышления по данному вопросу можно найти ЦГА РУ, Ф. 1009, оп. 1, д. 91, лл.8-9.
[10] ЦГА РУ, Ф. 1009, оп. 1, ед. хр. 91, л. 55. Смотрите, например: о таких не дающих положительного представления пороках для русской среды, как пьянство ЦГА РУ, Ф. 1009, оп. 1, д. 91, л. 46, 55; мужеложство ЦГА РУ, Ф. 1009, оп. 1, д. 91, л.53; и проституция ЦГА РУ, Ф. 1009, оп. 1, ед. хр. 91, л. 55-56.
[11] Мирза Хаким Умидов бывший посредник между туркестанской администрацией и кокандским ханом Худояром.
[13] Кауфман, Колпаковский, Черняев, Розенбах, Вревский, Духовской, Иванов, Тевяшов, Суботич, Гродеков и Мищенко. Кроме названных генералов Н.П. Остроумов бывал с докладами у временно исправляющих обязанности генерал-губернаторов: у генерала Абрамова, гр. Ростовцова, Галкина и др.
