Ситуация в европейской экономике напоминает состояние тонущего судна за две минуты до полной катастрофы. Несмотря на заявление эстонских оптимистов, готовых войти в 2011 году в зону евро, желающих пополнить клуб самоубийц больше не находится. Последняя встреча Меркель и Медведева, в какой-то мере, успокоила пессимистов, но не сняла с повестки дня вопрос – что дальше? Через какие инструменты финансовые гуру намереваются лечить глобальные болезни?
Алексей Власов
Ситуация в европейской экономике напоминает состояние тонущего судна за две минуты до полной катастрофы. Несмотря на заявление эстонских оптимистов, готовых войти в 2011 году в зону евро, желающих пополнить клуб самоубийц больше не находится. Последняя встреча Меркль и Медведева, в какой-то мере, успокоила пессимистов, но не сняла с повестки дня вопрос – что дальше? Через какие такие волшебные инструменты финансовые гуру намереваются лечить глобальные болезни?
Тем более, что одна из этих напастей носит вовсе не технический, а скорее, психологический характер – нежелание терять собственные прибыли даже в том случае, если риск-менеджмент оказался не состоятелен.
Ты – частный инвестор. Ты – потерял деньги, вложенные по собственной инициативе в банк. Почему государство должно брать на себя проблемы крупных инвесторов (не всех обиженных, отнюдь) и биться за полное погашение долгов перед частными вкладчиками и кредиторами банка?
Вроде бы самые простые вопросы, но они до сих пор не находят адекватных ответов.
Между тем, западные эксперты рекомендуют более тщательно изучить казахстанский опыт, прежде всего, связанный с усилиями Ак Орды по спасению БТА банка. Для Казахстана, это тема настолько болезненна, что в течение многих месяцев битва за проблемный банк была темой номер 1 для большинства информационных площадок.
На Западе этот сюжет гораздо менее «подсвечен», несмотря на то, что среди крупнейших кредиторов казахстанского банка были ведущие международные финансовые структуры. Понятно, что играл роль и субъективный фактор - тема Аблязова. Важны, однако, не обстоятельства переговорного процесса, а методология, подход к решению проблем «токсичного» финансового института – инвесторы должны нести свою долю ответственности, учитывать реальное положение вещей, не выдвигать ультимативных требований – мол, сделайте нам красиво, сохраните все нажитое непосильным трудом. Просто потому, что проблемы БТА, это и ошибки менеджмента инвестиционных компаний, сотрудничавших с ним.
Методология переговорного процесса по БТА банку, которую определило казахстанское руководство, и исполнил Кайрат Келимбетов, как главный переговорщик с западными кредиторами, была проста и понятна - кредиторы берут на себя часть убытков даже в том случае, если банк продолжает функционировать. В результате реструктуризации внешние долги были снижены c $11 млрд. до $4,4 млрд., а срок выплаты обязательств определен в диапазоне 8-20 лет. Предложена простая и прозрачная схема, которую, к сожалению, все время отводят искусственно на второй план, пытаясь «учесть человеческий фактор». Точнее сказать интересы крупных игроков, которые и пытаются формировать "хорошие" правила игры, не задумываясь о том, насколько честными и прозрачными они будут. Главное – сохранить активы, все остальное – вторично.
Но в нынешних условиях, когда многим "великим" впору кричать - спасайся кто может, прежние подходы уже не работают. Возможно, что казахстанский опыт надо внимательнее изучать и тем, кто считает себя «капитанами финансовых рынков».
Идея в том что казахстанский менеджмент предложили справедливый способ решения проблемы - общей ответственности. А к этому консервативный Запад с со сверхсложной моделью согласования финансовых интересов так и не смог прийти, ибо корпоративные глыбы стали настолько влиятельны, что и регуляторы рынка попали под их влияние.
Западные финансты иногда напоминают наших стареющих коммунистов брежневского периода - им нужна свежая кровь и идеи. Может быть стоит присмотреться к "степной методике"?
