Проблема, вынесенная в заголовок, при всей свой внешней эфемерности на самом деле является достаточно серьезной, в первую очередь с точки зрения формирования энергетический стратегий России, Китая и Казахстана. Сегодня этот вопрос находятся в центре внимания экспертного сообщества, экономистов, политиков, бизнесменов. Понятно, что в энергетической отрасли, особенно в странах Азии, грядут большие перемены. Связаны они, прежде всего, с сокращением мировых запасов энергоресурсов, соответственно, числа стран, обладающих ими, и появлением новых крупных игроков, претендующих как на сами ресурсы, так и право их перераспределять.
Россия, Китай, Казахстан -
конфигурация энергетического будущего
НатальяХаритонова
Проблема, вынесенная в заголовок, при всей свой внешней эфемерности на самом деле является достаточно серьезной, в первую очередь с точки зрения формирования энергетический стратегий России, Китая и Казахстана. Сегодня этот вопрос находятся в центре внимания экспертного сообщества, экономистов, политиков, бизнесменов. Понятно, что в энергетической отрасли, особенно в странах Азии, грядут большие перемены. Связаны они, прежде всего, с сокращением мировых запасов энергоресурсов, соответственно, числа стран, обладающих ими, и появлением новых крупных игроков, претендующих как на сами ресурсы, так и право их перераспределять. Тот, у кого будет возможность перераспределять энергоресурсы, как «модератор» обретет новые качества - он может трансформировать мировую геоэкономическую конфигурацию в соответствии со своими интересами. Создание и функционирование макрорегиональных объединений - одно из самых ярких свидетельств тому. События, разворачивающиеся в странах Персидского залива, прикаспийских государствах, ряде транзитных регионов также указывают на бескомпромиссность ситуации.
Что касается энергодиалога между Россией, Китаем и Казахстаном - на его характер и ход влияет целый ряд факторов - внутриполитических, экономических, а также специфика внешнеполитической ситуации и геополитическая конфигурация, сложившаяся на сегодняшний день в регионе.
Каждая из перечисленных стран характеризуется особенностями внутриполитической обстановки. Вместе с тем, во всех трех случаях роль государства в формировании стратегии экономико-политического развития является определяющей. Однако, ряд политических реформ, проведенных в России и Казахстане, выгодно отличают их на фоне коммунистического Китая, который во многом старается не замечать те изменения, которые произошли в политической структуре наследницы СССР - России. Именно здесь прослеживается очень характерная черта дипломатии КНР - жесткий прагматизм при достаточно колоритном антураже в стиле модернизированного марксизма.
Естественно, идеологическая составляющая внутриполитической практики Китая, России и Казахстана чрезвычайно важна. Однако если мы говорим о развитии реальной экономики - значение идеологических форм не так уж велико. Китайский бизнес, равно как и казахстанский и российский, чрезвычайно прагматичен. Когда речь заходит о реальной прибыли, и тем более об обеспечении энергетической безопасности страны, политические тонкости отходят на второй план. Политизация определенных вопросов сугубо экономического характера возникает только в конфликтных ситуациях, чаще всего тогда когда крупному бизнесу, пусть даже государственному, не удается договориться. Такая ситуация характерна для мировой практики в целом.
Если мы говорим о реальных цифрах и показателях, характеризующих текущую ситуацию и параметры энергодиалога в будущем - все они значительно рознятся. Эксперты дают часто совершенно противоположные оценки запасов в этих трех странах. Ясно одно - уровень потребления будет неуклонно расти во всем мире, но особенно активный рост будет наблюдаться именно в Китае и Индии, государствах, активно импортирующих углеводороды. В течение 40 лет уровень потребностей Китая в углеводородах может вырасти в 5-6 раз, при том, что сегодня в общем объеме потребляемых энергоресурсов нефть составляет не более 20-25%, остальное - это уголь, добываемый в основном на территории КНР. Что касается России, большинство экспертов сходятся во мнении, что добываемые объемы углеводородов будут неизбежно снижаться. Сегодня Россия экспортирует более 70% добываемой нефти и более 30 % газа. Доля нефтепродуктов в общем объеме экспорта нефти ничтожно мала, внутренние потребности в природном газе не удовлетворены примерно на треть. Предполагается, что в случае полноценной эксплуатации все существующих и строящихся (не проектируемых) трубопроводов материковых запасов хватит в среднем на 10-12 лет. При этом остается открытым вопрос - будет ли вестись разведка в районах, где добыча по определению будет чрезвычайно затратной. В Казахстане ситуация еще менее однозначна - наблюдается большой разброс в оценках запасов. Однако уже сейчас можно сказать, что добываемые сегодня объемы не заполнят все существующие и строящиеся трубопроводы. Дело здесь не в нехватке сырья, а в необходимости наращивать добывающие мощности. С другой стороны, это достаточно серьезный стимул для того, чтобы приложить максимум усилий к решению этой проблемы. Главным для Казахстана на сегодняшний день является вопрос - за счет какого ресурса будет проводиться наращивание и модернизация и за чей счет - национальных компаний или иностранных инвесторов?
Внешнеполитическая ситуация складывается таким образом, что нефть во многом становится категорией безопасности. Именно это обстоятельство стало определяющим в формировании «политики многовекторности» (в том числе линия на диверсификацию нефтеэкспорта) Казахстана, стратегии «энергетической сверхдержавы» России, «стратегии энергосбережения» в рамках Большой стратегии Китая. Кроме того, в условиях интернационализации проблем энергобезопасности развитие внешнеполитического диалога в этом регионе имеет ряд особенностей. Энергетическая дипломатия определяется, во-первых, географией трубопроводов - картой маршрутов транспортировки, доставшейся еще от СССР, и новыми маршрутами, направленными на диверсификацию потоков (и экспортных, и соответственно, импортных) и, во-вторых, нежеланием пускать сюда новых крупных игроков, способных значительно откорректировать устоявшуюся систему взаимоотношений между странами.
Если со старыми маршрутами все более или менее понятно, то с новыми - дела обстоят куда сложнее. И Россия, и Казахстан сформировали новые маршруты в Китай, которые имеют значительный потенциал к расширению. При этом, складывалось ощущение, что российская сторона нарочно растягивала во времени строительство ответвления ВСТО на Китай. Создавалось впечатление, что Россия не определилась, куда тянуть трубу - в сторону Китая или в сторону Японии - расчет делался на то, что каждая из двух стран будет стремиться предложить российской стороне больший бонус... Как бы то ни было, но пока по недавно построенному казахстанско-китайскому трубопроводу Атасу-Алашанькоу (часть будущей системы транспортировки нефти с каспийских месторождений в Китай) идет российское сырье.
Сегодня многие эксперты склоняются к тому, что конкуренция между Россией и Казахстаном на восточных энергетических рынках, прежде всего в Китае, может обрести вполне реальные очертания - особенно на фоне снижения темпов добычи в России. Именно эти объемы - порядка 5-6% - Казахстан может «переключить» на себя. Однако им возражает другая группа специалистов, полагающих, что быстро растущий китайский рынок потребления способен «переварить» все объемы, которые будут предложены и российскими, и казахстанскими компаниями.
Следует также принимать во внимание и китайскую долю в добыче сырья в Казахстане - китайские компании здесь занимают второе место по добываемым объемам после казахстанских - порядка 14 -15% добычи РК, в то время как российский ЛУКОЙЛ занимает лишь четвертое место - 7%. То есть сейчас китайские компании являются серьезным игроком на казахстанском рынке, обладающим значительным ресурсом для корректировки нефтяной стратегии страны присутствия в свою пользу.
Часто можно услышать о том, что реализация проекта ВСТО, а также прокладка подобных же маршрутов, позволит «привязать» Китай к России. В этой связи не лишним, очевидно, будет заметить, что на конце российской трубы в таком случае будет находиться единственный покупатель - Китай, который соответственно будет диктовать цену на транспортируемое сырье. А если учесть, что Китай активно занимается реэкспортными операциями со странами АТР - этот вопрос обретает принципиально иное звучание.
Что касается нежелания пускать в регион новых геополитических игроков - эта проблема ставится и решается на ином уровне, так как сами добывающие компании часто не в силах противостоять мощному натиску ТНК и крупных мировых акторов. Как уже указывалось, одной из ступеней на пути формирования модерирующих перераспределение энергоресурсов центров силы является создание макрорегиональных объединений, преследующих цель, кроме прочего, и обезопасить себя от экономической экспансии других центров силы. Таковым в рассматриваемом нами регионе является Шанхайская организация сотрудничества. Создаваемый в рамках ШОС Энергетический Клуб ШОС призван решать как раз и проблемы энергодиалога стран-членов, который сейчас базируется в основном на двусторонних соглашениях. Координация в этом вопросе имеет принципиальное значения для согласования интересов России, Китая и Казахстана. Предполагается, что Клуб сыграет большую роль и в формировании мощной системы энергетической безопасности в регионе.
