Не припомню такого холодного 4 мая. 4 мая 1990 года деревья уже во всю были покрыты нежными листочками, а сирень вот-вот готовилась распуститься фиолетовыми кистями. Воздух был вкусным как только что надоенное молоко - сладкий и теплый. И в другие годы 4 мая всегда означал приход весны - когда более зеленой, когда попрохладнее, но всегда полной солнца и надежд. В этом же году только жесткие руки и песни, летящие над памятником Свободы на мгновение воскресили в памяти некогда теплые весны.
Не припомню такого холодного 4 мая. 4 мая 1990 года деревья уже во всю были покрыты нежными листочками, а сирень вот-вот готовилась распуститься фиолетовыми кистями.
Воздух был вкусным как только что надоенное молоко - сладкий и теплый. И в другие годы 4 мая всегда означал приход весны - когда более зеленой, когда попрохладнее, но всегда полной солнца и надежд. В этом же году только жесткие руки и песни, летящие над памятником Свободы на мгновение воскресили в памяти некогда теплые весны.
Теплее не стало и после того, как заглянула в результаты одного интернет-опроса. На вопрос «что для вас означает праздник 4 мая» 51% опрошенных выбрали ответ: «В принципе для меня этот праздник не значит ничего». Четверть опрошенных выбрали вариант с наступлением весны, возможностью куда-нибудь съездить, навестить друзей и т.д. Были еще несколько «других вариантов» и лишь 11% ответили, что «для меня это один из самых важных патриотических праздников». Конечно, можно себя утешать тем, что в опросе принимали участие всего 1400 человек, да и вообще в интернет-опросах в большинстве своем участвуют чудики, так что волноваться не о чем.
А стоит. Это симптом. Даже если 700 людям, пусть и анонимно, хватило уверенности открыто начхать на важнейший государственный праздник - день принятия декларации независимости, это значит, что неприятности большие. По правде говоря, надоело слушать сказочки о режиме 4 мая, который, как оказалось нас привел туда, где мы сейчас находимся, ибо речь идет не о нынешних депутатах, которых мы, естественно, очень не любим, и при этом совершенно недальновидно каждый раз переизбираем, и не о правительстве, которое, похоже, вообще имеет мало представления о том, что происходит в Латвии. 4 мая 1990 года был не режим, это наипрямейшее, возможно до сего момента единственное, выполнение воли народа в парламентском исполнении. Латвийский народ пожелал Свободы. И она наступила.
Свобода - это всегда идеал, к которому мы стремимся. Это как солнечное сияние в небесах - далекое, ощутимое, теплое, но которое невозможно взять с небес, когда это придет в голову. Так почему же мы ждем, что это сияние само снизойдет на нас, упадет перед нами на колени и скажет, вот она я, делай со мной, что хочешь! Мы делаем: сначала пинаем, потом еще раз, потом обвиняем ее в том, что это она во всем виновата - в том, что у нас дураки-депутаты, хандрящие чиновники, легкомысленные должностные лица и что мы сами, простите меня, словно пыльным мешком по голове стукнутые. Свобода встает на ноги, стряхивает пыль, которая на нее насыпалась с наших сапог и уходит обратно, сиять в небеса. А мы остаемся здесь, на земле. Без свободы и самоуважения. Без ничего.
Но это желание, чтобы они оба воспряли. Чтобы никто никогда над нами больше не смеялся - вы уже сами над своей страной и свободой глумитесь, что вы еще можете хотеть? Вот эти насмешники говорят, посмотрите на нас, с каким удовольствием и размахом мы будем отмечать праздник, гордо прикрепив на грудь оранжево-черные ленточки! Они утверждают: мы не будем смеяться над своим праздником и в опросах не будем говорить, что нам наш праздник до одного места. Они, будут стоять, вооружившись щитами своего идейного отца, на которых будет написано: «Если для тебя 9 Мая не праздник - значит, ты гнида»*, а гнидой никто не хочет быть.
Иногда мне кажется, что оранжево-черные фетишисты помпезность своего праздника так тщательно пестуют не только потому, что внезапно стали уважать героев войны, но и для того, чтобы с удовольствием понаблюдать, как дешевки будут драться за звание главного патриота. Это, наверное, интересно, наблюдать как в стеклянной банке дерутся тараканы. Это унизительно для тараканов. Но они этого не знают и продолжают драться, вместо того чтобы перестать быть просто тараканами.
Чтобы перестать, каждый должен посмотреть на себя, вырвать из души злобу, равнодушие и самоуверенность, а не кричать, что в других полно таких же недостатков. Насколько же мы ранимы, будучи оголенными нашей самоуверенностью и злобой. Насколько ранима наша единственная, светлая Латвия. Возможно, поэтому двадцатая весна свободы кажется такой холодной, что стоим мы растерянные и голые, не способные скрывать свою злобу и горечь? Возможно, потому столь черны ветра, что мы забыли самое главное - любить Латвию, нашу единственную и светлую?
*Так в Брюсселе сказал представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин (примечание Neatkariga rita avize)
