Уважаемые коллеги! Я не случайно остановился именно на Казахстане в рамках оценки направления эволюции политических реформ на постсоветском пространстве, поскольку именно казахстанский опыт может в конечном счете стать моделью и примером для «препарирования» причин, по которым демократические институты, развитое гражданское общество в странах СНГ так и не стали визитной карточкой новых независимых государств.
Выступление на экспертном семинаре ИАЦ - Процессы эволюции политических режимов на постсоветском пространстве: новые риски и вызовы.
Я не случайно остановился именно на Казахстане в рамках оценки основных тенденций эволюции политических реформ на постсоветском пространстве, поскольку казахстанский опыт может в конечном счете стать моделью и примером для «препарирования» причин, по которым демократические институты, развитое гражданское общество в странах СНГ так и не стали визитной карточкой новых независимых государств.
Напомню, что казахстанское руководство в свое время предложило универсальную формулу, по которой осуществлялись реформы в странах СНГ – "сначала экономика, затем политика". Именно Казахстан использовал механизм референдумов для укрепления режима личной власти и создавал специальные институты, как например, Ассамблею народов Казахстана, как дополнительный инструмент легитимации моноцентрической системы управления. Именно в Казахстане происходило активное сращивание властных и финансовых институтов, концентрация в руках политической элиты огромных ресурсных возможностей.
Все эти тенденции развивались открыто, публично. Несмотря на соответствующую демократическую риторику и заявления о приверженности стандартным демократическим процедурам и т.д. В этом смысле казахстанские власти были много честнее, если сопоставлять их действия с политикой других элитных групп на постсоветском пространстве. Одновременно, эта модель оказалась более эффективной, лишенной тех крайностей, которые мы наблюдали, например, в Туркменистане или в Азербайджане.
Конечная тактическая цель – это, безусловно, самосохранение действующей элиты у власти. Но в стратегическом плане под воздействием внутренних и внешних факторов неизбежным было эволюционное продолжение реформ, перевод их из виртуальной сферы в область реальных практик, что мы наблюдали и в Казахстане в период проведения конституционной реформы 2007 года, а, затем, во время активной фазы кризиса, когда появились соответствующие дополнения и поправки, в соответствие с которыми после новых выборов в Мажилисе, неизбежно, будут представлены оппозиционные партии. Здесь, конечно, не маловажную роль сыграло и председательство страны в ОБСЕ.
Но важно и другое - в условиях кризиса невозможно было решать полиические проблемы только через перераспределение ресурсов. Денег было мало, нужно искать более интенсивные формы работы с населением.
В Казахстане, как мне кажется, проявляется любопытный феномен - стратегические программы, нацеленные на развитие демократические процессов, осуществляются через далеко не самые демократические тактические шаги. Власть четко понимает, какие именно инициативы ожидает от нее Запад, но в тоже время осознает, что стремительное движение по этому пути неизбежно приведет к потери управляемости всей системой экономических и политических отношений, которая сейчас существует в стране.
Это противоречие создает обширные зоны напряженности, часто приводит к разбалансированности в деятельности различных управленческих структур, поскольку требует наличия достаточно большого количества чиновников, имеющих навыки работы в режиме ручного упраления. Ни в Казахстане, ни в России такого количества квалифицированных администраторов просто нет. Это показывает и Калининград и Жанаозень. Проблемы общие.
По мере усложнения управленческих задач нужно обеспечивать необходимое качество администрирования, а этого нет. Отсюда и сбои в системе. Мне кажется, что наши аналитики недооценивают степень влияния проблемы качества человеческого капитала на темпы реформ в постсоветских странах. Мол, давайте скорее продвигаться к демократическим стандартам, а там все само собой обустроится. Ничего не обустроится, поскольку не хватает людей способных обеспечивать нормальный режим функционирования государственных институтов в иных правилах игры, прозрачных, открытых и при наличии жесткого общественного контроля.
Это еще и серьезная психологическая проблема, которую никакие болашаковцы не решат, поскольку они фоактически попадают в прежние схемы работы министерств и ведомств, не имеют практического опыта и быстро адаптируются к "нормальным" правилам игры. Хотя я согласен с замечанием Алексея Власова, что неизбежная смена элит может серьезно повлиять на ход политического реформирования в наших странах. Только я хотел бы уточнить, что в России этот процесс еще три-четыре года назад шел медленнее чем в РК, а сейчас мы, похоже, поменялись местами. Я, например, не знаю, насколько прогрессивной кажется мера - бросить болашаковцев на регионы - пусть жизни поучатся..может-да, а может и нет.
Казахстан, это очень интересный феномен, с точки зрения абсолютно грамотных стратегий политических реформ и наличия двух факторов, препятствующих их быстрой реализации - человеческого капитала, точнее, его не самого высокого качества и психологической неготовности элиты рисковать, ослабить жесткий каркас управленческой системы, подключить к управлению людей извне, т.е., простите, гражданское общество.
Но когда мы начинаем поучать наших соседей из РК - то у вас не так, и этак неправильно. Положа руку на сердце, а все ли в нашем доме благополучно? Понаблюдайте за региональными выборами...
Хорошо, пусть у каждого будет свой путь, но конечная цель все равно совпадает. Модернизация через включение в процесс реформ общественных групп, как говорит Дмитрий Анатольевич - модернизация как общественный проект. Даже, если мы и казахи растянем процесс реальной демократизации еще на 30 лет, все равно прийдем в ту же точку невозврата, когда моноцентрическая система уйдет в прошлое. Это неизбежно. Задача власти и общества сделать этот процесс максимально эволюционным.
И последнее, я не уверен, что мы настолько хорошо знаем общественные настроения. Неизбежен сдвиг в сторону нематериальных ценностей - ни уровень дохода, ни социальный статус не будут уже в ближайшее время играть определяющую роль в настроениях электората. Появляется целая группа субъективных факторов, которые влияют на электоральные настроения, но зависят от каких-то сложно структурированных моментов. Мне кажется, что непонимание этих факторов, невозможность их просчитать и учесть на уровне политических практик побуждает власти закручивать в каких-то моментах гайки. Это очень интересно для ученых, но вряд ли приятно для общества. Тактические мотивы, в реальности, еще раз подчеркну, доминируют над глобальными стратегиями.
