КАХРАМОН РАДЖАБОВ: Изучение истории вооружённого движения в Туркестане в 1918-1935 гг.(теоретико-методологические основы).

Дата:
Автор: ИАЦ МГУ
Вооруженное движение Туркестана постепенно теряло свою массовость и свою сущность всенародного движения. Его участники устали от непрерывных боевых действий и мечтали вернуться к мирной жизни. Не последнюю роль сыграли и наличие вооруженных банд разбойников, которые присутствуют в любой войне. Используя нестабильность политической и военной ситуации, они грабили, убивали и насиловали мирное население, независимо от национальной, религиозной принадлежности, политических убеждений и социального положения. Приверженцы большевистской идеоло­гии без всякого на то основания поставили эти банды преступников в один ряд с повстанцами, объявив всех без исключения «басмачами», и ловко использовали эти моменты в своей пропагандистской работе.
КАХРАМОН  РАДЖАБОВ: Изучение истории вооружённого движения в Туркестане в 1918-1935 гг.(теоретико-методологические основы).

ИАЦ МГУ, Общество историков Узбекистана и Институт Истории АН Республики Узбекистан готовят к выходу второй том совместного издания: "Россия-Узбекистан: история, политика, культура". Представляем один из материалов, вошедших в сборник работ узбекских и российских авторов.

Теоретико - методологическая основа изучения истории вооружённого движения в Туркестане в 1918-1935 гг.

Повстанческое движение Туркестанского края, с присущими ей специфическими особенностями: временем и поводом возникновения, своими вооруженными силами, боевыми руководителями, представляли по своей сущности национально-освободительное движение, спаянное единством целей и задач.

С самого начала возникновения этого движения официальными кругами большевистского режима были предприняты колоссальные усилия по его очернению. Руководители советского государства и коммунистической партии - В.И.Ленин и И.В. Сталин в своих выступлениях и письмах официально негативно высказывались об этом движении. [1] Под воздействием коммунистической пропаганды в общественное сознание внедрялось фальсифицированное, искаженное представление о нем, его сущности, а участники и лидеры движения были преданы забвению как враги народа. Им было присвоено искусственное название «басмачи». Об этом говорится в книге, подготовленной штабом Разведуправления Рабочее-Крестьянской Красной армии в 1922 году и в указаниях Верховного главнокомандующего вооруженных сил СССР С.С. Каменева от 1923 года. [2] Эта тенденция сохранялась на всем протяжении советского периода.

В настоящее время, в период переосмысления исторического прошлого, действенный импульс обновлению и переориентации современной отечественной исторической науки придает обращение к теории и методологии анализа исторического процесса накопленных мировой наукой. При всём многоообразии концептуальных моделей истории, методологических подходов к её осмыслению в плане исследования изучаемой нами проблемы более рациональные перспективы открывает использование эвристического [3] потенциала цивилизацинного подхода.

Трудами Арнольда Тойнби о своеобразных и относительно закрытых локальных единствах (региональные цивилизации), Освальда Шпенглера о высоких локальных культурах, Н.Я. Данилевского о культурно-исторических типах, Питирима Сорокина о культурных суперсистемах, Карла Ясперса о трехэтапной истории, Самюэля Хантингтона об антагонизме цивилизаций - было заложено новое понимание исторического процесса. Вместо ранее господствовавших теорий о единстве истории человечества и его прогрессирующем развитии были выдвинуты идеи о существовании ряда не связанных между собой исторических образований, цивилизаций, по своей сути целостных и самобытных, сохранявших свою уникальность даже при изменении своих частей или давлении внешних обстоятельств [4] .

При разнообразии используемой этими учеными терминологии относительно выдвинутых ими исторических образований, цивилизаций, они были едины в признании решающим критерием в их определении со­цио­культурных аспектов. У А. Тойнби это - религия, история, язык, обы­чаи и культура. Питирим Сорокин отмечал, что каждая из культур­ных сверхсистем «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением...своими правами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений... наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением» [5] .

Основоположники «Новой исторической науки», французские историки М. Блок и Л. Февр [6] и их последователи также признавали приоритетность в исторических исследованиях учета миропонимания людей изучаемого общества, их менталитета. По свидетельству М. Блока в их исторических исследованиях «особое место занимала история чувств и образа мышления эпохи». Именно в истории ментальности основатели этой школы видели «суть истории», позволяющей осуществить «всеобщий исторический синтез». Российский ученый А.Я. Гуревич, отмечал, что «в контексте исторического исследования рассмотрение «внутренней» точки зрения людей изучаемого общества, их миропонимания, менталитета диктуется необходимостью объяснить их поведение. Как неоднократно подчеркивали «анналисты», социальное поведение людей лишь отчасти диктуется их материальными интересами и социальным положением, - в огромной степени оно детерминировано совсем другими факторами - религиозным, этническим менталитетом, образованием или его отсутствием, половозрастной принадлежностью и т.д... Действие материальных факторов невозможно понять, если продолжать игнорировать весь этот мир эмоций и идей, культурных традиций, верований и стереотипов» [7] .

Конечно, при современных процессах глобализации, - спорен тезис последователей цивилизационного подхода о «замкнутости», «целостности», локальной цивилизации. Тем не менее, созданные этим методом новые ориентации познания исторического процесса оказались более перспективными. Подтверждение этому новое мироустройство независимых государств, возникших на постсоветском пространстве. Одной из составляющих этого мироустройства явилось обращение к своим цивилизационно-культурным истокам, этической философии, к основам собственной культуры и религиозным традициям.

В осмыслении цивилизационных основ узбекского народа, его исторических социокультурных параметров автор опирался на новейшую методологию.

Смена методологических основ научного исследования предопределила потребность в инвентаризации понятийного аппарата изучаемого объ­ек­та, уточнения содержания используемых понятий в соответствии с уровнем современных знаний, достижения более адекватного отражения ими этих знаний. Это, прежде всего, относится к трактовке таких понятий как «национализм», «национальное движение», «басмачи» и «басмачество».

В советском обществоведении существовал «двойной стандарт» в оценке национализма [8] . Если марксисты считали исторически оправданным признание прогрессивности национализма угнетенных наций мира, вступивших в борьбу против колониализма за свою независимость и свободу, то совершенно иным подходом характеризовалось их отношение к национализму народов, входивших в состав Российской империи, а позднее советского государства. Считалось, что буржуазные и реформистские идеологи, спекулируя лозунгом «общенациональных» интересов, используют национализм как утонченное средство подавления клас­­­сового сознания трудящихся, оправдания национальных движений. Соответственно, все восстания, вооруженные движения против сове­тс­кого режима, происходящими под идеологическими лозунгами национализма, однозначно характеризовались реакционными, выра­жаю­щими идеологию и интересы эксплуататорских классов.

Социокультурный подход, изучение общественных явлений и про­цес­сов с позиции менталитета, миропонимания народа позволяет опре­делить позицию и относительно дефиниций «басмачи» и «басмаче­ство». Слово «басмачи» происходит от тюркского глагола «босмок» (сове­ршать внезапные нападения). Туркестанцы боровшиеся против царс­кого и советского режима, никогда не называли себя «басмачами». В народе этим словом называли преступные элементы, воров, хулига­нов. Логичнее было бы назвать «басмачами» тех, кто завоевывал чужой край [9] .

Интерес представляет и употреблявшиеся самими участниками движения самоназвания. В воспоминаниях одного из руководителей дви­­же­ния, Шермухаммадбека (1893- 1970) повстанцы именуются «курбаши». Его младший брат Нурмухаммадбек (1898- 1983), подчеркивая, что участники движения - это «сыны края, поднявшиеся на борьбу с лозунгами защиты Родины, Веры, Нации», - далее отмечал, - выражение «басмачи» мы услышали поз­же. Мы называли друг друга «курбаши». В первоисточниках изучае­мого периода (письма и воззвания руководителей движения) встреча­ются и такие наименования повстанцев, как «истиклолчилар», «мужохидлар», «фидойи­лар» [10] .

В воспоминаниях последнего Бухарского эмира Саид Алимхана (1881-1944) они также упоминаются как «мужохидлар» [11] . Непосредственные свидетели того времени Абдулла Раджаб Байсун Туркистонли, Мухаммад Муса Туркистоний, Шахобиддин Яссави [12] , в сво­их трудах также именовали участников движения, а само движение - «мил­лий мужодала ҳаракати» («национально-освободительное движе­ние»).

В архивных советских документах, относящихся к периоду с начала 1918 до середины 1919 года слово « басмачи» не встречается, но употребляются выражения «разбойники» , « бандиты», « шайки» [13] . В известиях советской печати опубликованных в 1918 году, этот термин также почти не употребляются в отношении данного движения. Однако начиная с середины 1919 года в советских официальных документах и на страницах периодической печати стали широко употребляться термины « басмачи» (басмачи) и « басмачество» ( босмачилик). [14] Эти выражения были придуманы идеологами советского режима в целях искажения сущности национально- освободительного движения, сокрытия под личиной бандитизма кровавой борьбы народа против господства большевиков, а также завоевательной политики красной армии. Следует отметить, что аналогичными терминами обозначались и антисоветские восстания крестьян России. Без всякого на то основания все эти движения были поставлены в один ряд с понятием «бандитизм» и «разбойничество».

Во многих случаях коммунистическая идеология этим термином называла даже национальное движение в Туркестане, имевшее место до 1917 года. Автор считает, что при изучении указанного периода в Туркестане, правильным и объективным будет ис­поль­зование таких дефиниций, как «вооруженное движение против совет­ского режима», «вооруженная борьба», «движение оппозиции», «воору­женная оппозиция», «борьба национальной оппозиции», «оп­по­зи­цион­ные силы», «движение против советского режима», «повста­нцы», «борцы» [15] .

Полезным является использование проблемно-хронологического, синх­рон­ного, сравнительно-аналитического, структурного и других специальных исторических методов. Например, использование хронологического метода, позволило автору в своих исследованиях, комплексно изучить региональные вооруженные движения туркестанцев (в Тур­ке­ста­нской, Хорезмской, Бухарской республик). Проследить причины и эволюцию движения; этнический и социальный состав движущихся сил; политические, организационные, военные формы и структуры; лидеров и идеологов; влияние вооружен­ного движения на политические процессы в регионах и в целом по краю, связи с зарубежными странами; причины поражения.

Бесспорна идентичность причинно-следственной, идеологической, политической составляющих возникновения и развертывания регио­на­ль­ных движений. Именно последствия политической, социально-эко­номи­чес­кой, идеологической стратегии и тактики советского режима в каждом из этих регионов края создали ту взрывоопасную ситуацию, которая вызвала в них подъем вооруженного сопротивления, ставшего на многие годы одним из действенных факторов на общетур­ке­станской поли­ти­ческой арене. Антиколониализм свойственный всем социальным группам и сло­ям населения края, придавал вооруженной борьбе против советской власти всенародный и массовый характер и определил её место в национально-освободительном движении туркестанцев за свободу и независимость.

Для всех регионов Туркестана, общей составляющей в сложных перепле­тениях различных концепций идеологического комплекса, испыты­вавших влияние региональных социально-экономических особен­ностей, историко-куль­турной эволюции, традиционных форм нацио­на­льного самосознания, религиозно-реформаторских доктрин, просвети­те­льско-либеральных идей джадидизма - являлась идеология национа­лизма, с её ведущими идеями национальной независимости, вос­ста­новления национальной государственности. Стремление к реализации этих идей потверждается опытом образования «Фар­гона муваккат мухторият хукумати» («Вре­менное автономное правительство Ферганы») [16] , «Туркистон - турк мустакил ислом жумхурияти» («Независимая Туркестанско - тюркская исламская респуб­лика») [17] , нацеленностью бухарских повстанцев к восстановлению бухарской монархии. И хотя этот опыт отражал полярные устремления: от возрождения мо­на­рхи­ческого правления, создания исламской республики до пост­ро­ения демократического государства - однако общим было завоевание независимости, восстановление собственной национальной госуда­р­ствен­ности.

Общность проявлялась вплоть до употреблявшейся в региона­льных движениях терминологии: самоназвании участников и руково­дителей движения, наименовании боевых подразделений ополченцев и организационных структур системы управления (курултаи курбаши и др.) [18] . Единство терминологии обусловливалось единством культурно-цивили­зационного наследия, воинских традиций народов Туркестана.

В целом общность целей, социальной основы, идеологии, органи­зационных форм являлась свидетельством наличия объективных пред­посылок для консолидации региональных движений в единое, в обще­тур­кестанском масштабе, освободительное движение. На это были нацелены усилия отдельных региональных руководителей повстанцев (Мадаминбек, Ибрагимбек, Энвер Паша, Джунаидхан) [19] , созванные всетуркестан­ские курултаи с участием представителей от всех региональных движе­ний, попытки объединения всех воинских подразделений под руководством единого командующего. Проблемы консолидации бы­ли главенствующими в деятельности членов подпольной организации «Туркистон миллий бирлиги» («Туркестанское национальное единс­тво») [20] , руководитель - Ахмад Заки Валиди Тоган, джадидской организа­ции «Миллий Иттиход» [21] , улемов края [22] , выступавших сознательными выразительными стихийных стремлений туркестанцев к общетур­кестанской консолидации. Однако формирование отрядов ополчения по принципу их местожительства, родственных отношений, превали­ро­вание в них местнических, локальных интересов, определявших диспе­р­сный, дробный характер народного ополчения, порой превращались в труднопреодолимые преграды на пути консолидационных процессов не только на общетуркестанском, но и на региональных уровнях. Не после­днюю роль в этом играли и амбиции «полевых командиров», местных руководителей всех рангов и уров­ней.

Таким образом, хотя на отдельных этапах движения проявлялось определенное взаимо­действие центробежных и центростремительных тенденций, в це­лом они чаще противостояли друг другу. Это сказывалось во всевоз­рас­тающих тенденциях к сепаратизму в повстанческих рядах, что и явилось одной из причин поражения вооруженного движения в Тур­кестан­ском крае.

Таким образом, можно прийти к следующим выводам:

  • - вооруженное движение в Туркестанском крае против большевистского режима зародилось как борьба народов региона, за независимость и свободу своей Родины;
  • - идейно-политические корни вооруженного движения вобрали в себя идеи свободы и независимости;
  • - идеи вооруженного движения о суверенной национальной государственности включали в себя самые полярные устремления: от создания исламской республики до построения демократического государства, являвшихся отражением господствовавших в мировоззрении туркестанского общества начала XX столетия трех идейно-политических направлений (течений):

а) единство (объединение) тюркских народов в борьбе за независимость Туркестана, за создание единого и неделимого государства;

б) исламские воззрения - создание независимой исламской рес­пуб­лики - исламского государства мусульман Туркестана;

в) демократические воззрения - установление республиканского строя; построение демократического государства в Туркестанском регионе;

  • - курултаи курбаши и система управления войсками играли важную роль в координации и руководстве повстанческим движением, в планировании и проведении боевых операций;
  • - движение можно разделить на несколько этапов, каждый из которых по численности участников движения, его конкретного руководителя, тактике ведения боевых действий делился, в свою очередь на несколько отличных друг от друга, самостоятельных подэтапов.
  • - вооруженному движению в Туркестанском крае от начала до самого конца так и не удалось объединиться в единое целое;
  • - одним из самых главных недостатков вооруженного движения было отсутствие единой программы и плана, а также слабость военного аппарата управления;
  • - такое положение оказывало негативное влияние не только на ход боевых действий, но и на установление внешних связей. Это мнение подтверждают стремления отдельных государств и политических деятелей использовать вооруженное движение Туркестана в своих целях. В результате этого имели место случаи попыток изменить сущность вооруженного движения и перевести его в другое русло, с учетом интересов внешних стран;
  • - своё воздействие на ход вооруженного движения и его исход оказала предпринятая большевистским руководством в начале 20-х годов политика по либерализации экономики страны. Переход к НЭПу, разрешение частной собственности и свободной торговли, а также ряд политических уступок, сказалось на ослаблении поддержки вооруженного движения, а также на расколе в самих рядов повстанцев;
  • - движение вооруженной оппозиции на протя­же­нии всего периода борьбы нуждалось в более сильном идеологическом воздействии, чем то, которое оказывали прогрессисты, национальная интеллигенция и мусульманское духовенство.

Вооруженное движение Туркестана постепенно теряло свою массовость и свою сущность всенародного движения. Его участники устали от непрерывных боевых действий и мечтали вернуться к мирной жизни. Не последнюю роль сыграли и наличие вооруженных банд разбойников, которые присутствуют в любой войне. Используя нестабильность политической и военной ситуации, они грабили, убивали и насиловали мирное население, независимо от национальной, религиозной принадлежности, политических убеждений и социального положения. Приверженцы большевистской идеоло­гии без всякого на то основания поставили эти банды преступников в один ряд с повстанцами, объявив всех без исключения «басмачами», и ловко использовали эти моменты в своей пропагандистской работе.

1.См.: Письмо Ленина А.А. Иоффе (13 сентября 1921г.) // В.И. Ленин о средней Азии и Казахстане. - Ташкент: Узбекистан, 1982. с. 420- 421; В.И. Ленин . ПСС. т. 53. с. 189-190; И.В.Сталин. О правых и «левых» в нацреспублике и областях. Речь по первому пункту порядка дня совещания : « Дело Султан - Галиева». 10 июня 1923 г. // И. Сталин. Сочинения .Т. 5. М.: Госиздат, 1953. с. 304-305; Четвёртое совещание ЦК РКП с ответсвенными работниками национальных республик и областей в Москве 9- 12 июня 1923 г. ( Стенографический отчет.) - М.: Бюро секретариата ЦК РКП, 1923. 296 стр. и др.

2.Краткий очерк возникновения и развития басмачества в Фергане. По данным к 1- му марта 1922 г. М.: изд. Разведупра штаба Раб. - Крест. Кр. Ар., 1922. 40 стр.; С. Каменев. Система борьбы с басмачеством ( бандитизмом). // Сборник указаний по борьбе с басмачеством. Ташкент: изд. Революционного военного совета Туркестанского фронта, 1924. с. 6- 27.

[3] Эвристика - «искусство нахождения истины» - система логических приемов и методических правил теоретического исследования.

[4] Тойнби А. Дж. Постижение истории. - М.: Прогресс, 1991; Шпенглер О. Закат Европы (Очерки морфологии мировой истории). - Минск: Попурри, 1997. Т. 1, 2; Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. - М.: Политиздат, 1992; Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М.: Политиздат, 1991; Хантингтон С. Я. Столкновение цивилизации. М.: АСТ , 2005 и др.

[5] Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество... С. 22.

[6] Блок М. Апология истории или ремесло историка. 2-изд. - М.: Наука, 1986; Февр Л. Бои за историю. - М.: Наука, 1991.

[7] Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. - 1991. - № 2-3. С. 33-34.

[8] Абдуллаев Р.М. Национальные политические организации Туркестана в 1917 - 1918 годы . : Автореф. дис... докт. истор. наук. - Т., 1998. С. 20.

[9] Раджабов К.К. Вооруженное движение в Туркестанском крае против советского режима ( 1918- 1924 гг.). Автореферат дис... докт. ист. наук. Ташкент, 2005. с. 5-10.

[10] Истиклолчилар - борцы за независимость; фидойилар (в переводе с араб.-перс. «фидойи» - жертвующий собой) - люди, готовые добровольно пожертвовать жизнью во имя какой-либо идеи; мужохидлар-борцы за веру.

[11] Саид Алимхан. История бедствий , испитанных бухарским народом. Подготовил к публикации: М. Хасанов, В. Германов, К. Шодиев// Звезда Востока , 1991, № 7. с. 44- 62.

[12] Türkistanli Abdullah Receb Baysun. Türkistan Milli Hareketleri. - Istanbul, 1945; Мухаммад Мусо Туркистоний. Улуг Туркистон фожиаси (на узбекском языке арабской графикой). Мадинаи Мунаввара, 1399 (1979); Шахобиддин Яссавий Исмоилшайх угли. Türkistan Acciq Haqiqatlari. 2-Baski. (на узбекском языке арабской графикой). - Истанбул, 1984.

[13] См.: Центральный Государственный Архив Республики Узбекистан (ЦГА Узбекистана). ф. 17 оп.1, д. 14, л. 6-7 ; Ферганской областной государственный архив ( ГАФО), ф.124, оп.1, д. 28, л. 22; д. 220, л. 27-28; Российский государственный архив ( РГВА), ф. 149, оп.1, д. 58, л. 143; д. 105, л. 33-103

[14] РГВА, ф. 110, оп. 3, д. 163, л. 83; ф. 149, оп.1, д. 22, л. 117

[15] Раджабов К.К. Вооружение движение в Туркестанском крае против советского режима ( 1918- 1924 гг.). Автореферат дис... докт. ист. наук. Ташкент, 2005. 64 с.; Раджапова Р.Я, Раджабов К.К. Истиклолчилар харакати - движение борцов за независимость Туркестана ( Глава IV) ; Общественно- политический жизнь Туркестанской Республики ( Глава I); Бухарская Республика в 1821- 1924 гг.(Глава III)// Туркестае в начале ХХ века: К истории истоков национальной независимости. Научный редактор Р.Я. Раджапова. - Ташкент : Шарк, 2000. с. 164- 243, 363- 428, 522- 611; Раджабов К. Бухорога кизил армия боскини ва унга карши кураш. - Т.; Маънавият, 2002. с.144 и др.

[16] РГВА, ф.149, оп.1, д. 51, л.77; д. 175, л. 91; д. 107, л. 58

[17] Baymirza Hayit .Turkistan im XX Jahrhundert - Darmstadt, 1956. S. 302; Он же. " Basmachilar". Turkiston Villi Mucadele Tarihi ( 1917- 1934). Ankara, 1997 . S. 184-185.

[18] Архив Аппарата Президента Республики Узбекистан ( ААП Р Уз) , ф. 60, оп.1, д. 49, л. 4; ЦГА Узбекистана, ф. 47, оп. 1, д. 135, л. 56 и др.

[19] См.: РГВА, ф.28113, оп.7, д. 84, л. 107-114.

[20] Первоначально организация « Туркестанское Национальное Единство» называлась Федерацией национальных мусульманских обществ Средней Азии и была образована в Бухаре в августе 1921 г. Об этом см.: Заки Валиди Тоган. Воспоминания. М., 1997.

[21] Возглавляемая Мунавваром Кари организация « Миллий Иттиход» действовала в 1919-1925 гг. Об этом см.: Архив СНБ Узбекистана, П- 33391, т. 1- 20.

[22] См.: Мусульманское духовенство ( Муминходжаев Ахмад Ходжи Ишана, Арипшаева Ташмухаммед Кары и др.// Архив СНБ Узбекистана, П- 24082, т. 1-6 и др.

Об авторе: Кахрамон Раджабов, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории АН Республики Узбекистан

Поделиться: