На минувшей неделе внимание СМИ и политологов привлекло заявление первого вице-премьера России Игоря Шувалова о необходимости модернизации Содружества независимых государств. Главный координатор по делам СНГ пообещал, Россия в год своего председательства в этой Организации, займется поисками нового формата будущего развития. О том, как это может выглядеть на практике, нам рассказал заместитель генерального директора Информационно-аналитического Центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве МГУ Александр Караваев.
Контуры реформы Содружества.
На минувшей неделе внимание СМИ и политологов привлекло заявление первого вице-премьера России Игоря Шувалова о необходимости модернизации Содружества независимых государств. Главный координатор по делам СНГ пообещал, Россия в год своего председательства в этой Организации, займется поисками нового формата будущего развития. О том, как это может выглядеть на практике, нам рассказал заместитель генерального директора Информационно-аналитического Центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве МГУ Александр Караваев.
С чем, на Ваш взгляд, связан такой всплеск интереса к СНГ? Почему об этом заговорили именно сейчас?
Причина очевидна, к России перешла эстафета председателя СНГ в 2010 году, и это неплохой повод поговорить о функции этой организации. Собственно и другие страны участники объединения в период своего председательства стремились вносить лепту в виде различных инициатив. Как правило, рассматривались экономические предложения имеющие узко отраслевой характер, стекающиеся из нескольких стран. В этом ряду можно вспомнить предложение министерства сельского хозяйства Казахстана создать комплекс совместных мер по повышению продовольственной безопасности государств СНГ или, например, просьбы украинских производителей сахара усилить противодействие импорту сахара-сырца, я уже не говорю про дебаты вокруг цен на энергоносители и тарифы на их транзит.
То есть в основном это проблемы, возникающие на стыке интересов монополистов, а также возникающие в связи с протекционизмом государств-участников. Однако трудности этих согласований упираются в слитность интересов бизнеса и власти в каждом государстве СНГ. Поэтому даже в экономическом блоке вопросов мы не найдем чисто экономической темы, каждая имеет свое политическое измерение, вырастающее из интересов отдельных властных групп. Та же сущность проблем передалась по наследству от СНГ в ЕврАзЭС и Таможенный Союз. Теперь в Москве решили инвентаризировать этот багаж, сделать еще один подход к поиску новых ресурсов взаимодействия.
Однако первый вице-премьер Игорь Шувалов, идет дальше, он говорит пришло время модернизировать СНГ.
Собственно в этом и заключается его работа, с недавних пор, он ответственен в российском правительстве за экономику интеграционных проектов. Правда, в главную очередь внимание Москвы сконцентрировано на ТС ЕврАзЭС. Заявление Шувалова ставит эту тему шире – Москва попытается распространить похожую повестку на все СНГ. Но это не новость, и раньше, в докризисные времена бывали такие заходы: после того как накануне оранжевой революции не получалось с Украиной создать ЕЭП, эту идею предлагали реализовать в отношении других крупнейших экономик СНГ. Можно вспомнить и более дискретные, отраслевые предложения, среди которых одни срывались – например предложение перейти на рубли в оплате газовых контрактов, а другие реализовывались -- создание центра развития нанотехнологий СНГ в Дубне... Я не стану комментировать эти предложения, нужен обстоятельный разговор.
В отношении же нынешних инициатив отмечу следующее. На мой взгляд, требуется грамотно определить повестку модернизации самих институтов внутри СНГ, его механизмов управления, не смешивая с теми проблемами, что рождены постсоветским транзитом и принципиально не могут быть решены никакими организациями в принципе, как например: эгоизм национальных элит или этно-территориальные конфликты. Не надо перед организацией СНГ ставить нерешаемые задачи, рожденные постсоветской трансформацией. Что касается строительства пространства социально-экономического сотрудничества то его в последние годы мыслят верно – начинать необходимо с двусторонних и трехсторонних форматов, постепенно расширяя круг участников взаимодействия. Иллюзия того, что все двенадцать или десять государств возьмут на себя одинаково строгие обязательства, хотя бы по одному вопросу, навсегда осталась в 1990-х.
Так не Таможенный ли союз, который начал действовать с 1 января между Россией, Белоруссией и Казахстаном явился косвенной причиной этой активности?
Именно, что косвенной, они хотят использовать волну ТС для распространения ее на остальное постсоветское пространство, естественно там, где это возможно. Как мне представляется основная работа будет вестись вокруг Стратегии экономического развития СНГ на период до 2020, именно в этом документе заключается вся проблематика развития организации. Ее подписали в ноябре 2008 премьеры девяти государств, включая Украину Молдову и Азербайджан, с рядом оговорок. Шувалову придется сводить воедино различные мнения глав СНГ, беря за основу именно этот документ.
А в чем суть стратегии и возникших противоречий?
Сам по себе это достаточно интересный документ, символизирующий установку на дальнейшее развитие многосторонних отношений на постсоветском пространстве в модернизационно-инновационном ключе. Иными словами, стратегия была сделана как бы под риторику Медведева. В ней утверждается стремление осуществить совместное движение в сторону социально ориентированных государственных систем. Как это осуществить на практике дело десятое, но уже хорошо, что в документе конкретизировались проблемы и конкретные изъяны в строительстве Содружества. Однозначно было заявлено, что не удалось сформировать общее экономическое пространство на базе рыночных отношений и свободного перемещения товаров, капиталов и рабочей силы. Прямо было сказано, что объемы инвестиций недостаточны для обеспечения устойчивого роста в долгосрочной перспективе. Указывался критический износ основных фондов, в первую очередь в энергетике. Составители, а это были российские чиновники, прямо отметили в СНГ наличие значительной доли теневой экономики и конечно нефте-сырьевую зависимость. На мой взгляд, это было достаточно революционно для многих делегаций не знакомых с новой российской лексикой: предлагалось вести совместную антимонопольную работу, и сделать госстатистику более прозрачной.
Однако даже этот, предварительный и сглаженный документ выявил многие противоречия. Азербайджан, к примеру, не стал подписывать стратегию в части, предлагающей координацию внешнеэкономической деятельности, а также согласованного транзита и реализации энергоресурсов. Молдова согласилась со Стратегией за исключением формирования единого информационного и гуманитарного пространства в рамках СНГ. Украина подписала за исключением положений, которые могут противоречить правовым параметрам интеграции Украины в ЕС и договорным обязательствам, взятым Украиной, как членом ВТО. Также Украина не собирается двигаться к интеграции системы образования и формировать общий рынок труда.
В случае избрания Януковича президентом Украины практический интерес будут представлять оценки возможности евразийского крена Украины. К весне как раз и будет понятно, сможет ли Шувалов с Путиным подключить к этом процессу Украину. Даже в оптимальном для Москвы варианте она вряд ли станет не более удобным партнером для интеграции чем та же Беларусь.
Какие же стороны в работе Содружества, на Ваш взгляд, нуждаются в "модернизации"?
Думаю, что нужно отдельно говорить о реформе организации СНГ и отдельно о стратегии координации постсоветских государств, не обязательно привязанной к конкретной организации. Термин «интеграция» в данном случае не очень подход. Так вот одна из технических задач реформы уже осуществляется самими управляющими органами СНГ, а именно инвентаризация соглашений, определение списка не работающих документов, и прекращение их действий. Определенные шаги в этом направлении уже сделаны. Недавно Молдавия, Казахстан и Армения предложили ликвидировать Экономический трибунал СНГ. Каждый участник СНГ ежегодно расходует десятки тысяч долларов на участие в этой структуре, хотя со дня начала его работы в марте 1995 года рассмотрено лишь 65 дел. Эта судебная инстанция абсолютно доказала свою неэффективность. Есть и другие претенденты на секвестр, так что по этому пути необходимо идти дальше.
Что касается стратегии, особенно выделяются два «непаханых поля»: это образование и права человека. До сих пор не решены вопросы признания профессиональных дипломов, не отрегулированы механизмы сотрудничества вузов СНГ. Скажем программы обмена студентами зависят от энтузиазма и средств самих вузов и не подкреплены бюджетами. Не существует практики волонтерских стажировок, что очень важно как для России в плане поддержания русскоязычного пространства, так и для стран СНГ, стремящихся к продвижению своей гуманитарной политики в России. Все это до сих остается уделом экспертных дискуссий, но именно эти механизмы обустраивают наше общее поле. Наконец, в рамках СНГ уместно ставить вопросы обеспечения прав человек и полноценной работы судебной системы. Здесь конечно возникает недоверие к России, связанное с политическими страхами властей СНГ по отношению к мотивам поддержки русскоязычных меньшинств и диаспоры. При должном внимании эти вопросы можно снять. При должном развороте политики, российские организации могли бы стать гарантом поддержки сугубо гражданских инициатив связанных с правами потребителей, правами трудящихся отдельно взятой страны. Почему бы и нет? В этом направлении как раз и можно двигаться, учитывая схожесть режимов «авторитарной демократии» России и многих государств СНГ, но при этом более высокий уровень гражданской социальной активности россиян.
