Значение казахстанского председательства в ОБСЕ для астанинской бюрократии велико и прозрачно как божья роса – приобщиться большому европейскому бренду. Почувствовать себя на коне, крупным геополитическим игроком, на крайний случай – платформой проведения статусных конференций. Это прекрасно понимают и сами мидовцы Астаны и другие чиновники из администрации Назарбаева причастные процессу. Истинная цель этого мероприятия -- еще одна новелла в создании цивилизованного облика режиму околоавторитарной нефте-демократии казахстанского образца. Архисложная задача сшить удобный камуфляж, то есть найти приличные словесные конструкции, более менее интеллектуально оформляющие нынешний несложный казахстанский Путь.
Казахстан в ОБСЕ: европрагматизмв ущерб гражданскому развитию.
Александр Караваев.
Абстрактная дискуссия о демократии в Казахстане похожа на вопрос- есть ли жизнь на Марсе? Суровый климат не дает ей шанса развиться в той формекак на Земле, но бактерии жить могут. Таким образом, жизнь на Марсе есть, и егоможно включить в семью планет пригодных для жизни. Подобным образом строятся размышленияпри сравнении жесткой казахстанской модели общественно-властных отношений иблагоприятного правового климата Большой Европы. «Права человека» в том видекак о них думают на Западе в местном социуме не приживаются, но ведь юридическизафиксированы на всех уровнях законодательства -- значит Казахстан можновключить в семью правовых демократий.
Признание petroil-демократии.
Подвоха тут никакого нет. Политика взаимоотношений бывшихсоветских республик с Западом с некоторого времени выстраивается именно таким циничнымобразом. Это не исключительная придумка политтехнологов Астаны или Кремля внадежде затуманить Брюссель или Вашингтон. Игра идет «по-честному», в нееиграют обе стороны с очевидным взаимным желанием осуществить симбиоз интересов.
Логика западного сообщества примерно такова. Пускай наши «восточныедрузья» это не демократичные режимы наследуемой личной власти, но ведь, в концеконцов, это свойство их национального менталитета, не осуществлять же тамреволюции каждые выборы. Да, там произвол властей на всех уровнях, в меру сил,мы, поддержим их общественные организации в защиту гражданских прав, но онидолжны сами тренироваться отстаивать свои свободы, тем более масштабныхрепрессий пока не наблюдается. Наконец главный довод, который вежливыеевропейцы говорят не часто – невозможность причислить Казахстан и страны ЦА ксемье европейских государств, потенциальных членов ЕС. Отсюда нет необходимостистоль пристального попечительства о судьбе их народов, в отличие, например, от судьбыукраинцев и молдаван.
Правда, здесь есть один важный нюанс, играющийисключительную роль в определении того годится ли та или иная страна в «семьюЕвропы», а именно – факт ее членства в Совете Европы (СЕ). Данная организация имеетне менее аморфный характер чем ОБСЕ, но на сегодняшний день именно в нейнаходится единственный инструмент реального ограничения волюнтаризма местной постсоветскойбюрократии -- это Европейский Суд по Правам Человека. О влиянии его работыпоговорим ниже. Сейчас отметим, что отношения Казахстана и Совета Европыскладывались не столь романтично как с ОБСЕ. В 2001 году Астана попыталасьполучить статус наблюдателя в СЕ, на беря на себя практически никакихобязательств (т.е. без присоединения к основным правовым Конвенциям). Астанеотказали. Решение принимала парламентская ассамблея Совета Европы -- учитываясостояние свобод, ограничения СМИ, и качество выборов -- еще один статист вСтрасбурге был не нужен. Двери, правда, не закрывались, в тот же год ПАСЕпредложила Астане заключить соглашение о сотрудничестве. Но видимо тогда,наблюдая опыт интенсивного бодания российских делегаций в ПАСЕ и связанных сэтим скандалов, в Астане решили не испытывать судьбу сомнительными проектамиконтролируемыми гражданским обществом и сделать ставку на более «серьезную»организацию с геополитической повесткой. Результат был получен к 2010 году. Вопросыо свободах граждан, качестве выборов и сроках президентского правления былисняты рабочим порядком.
Разочарование, вплоть до обиды, у сторонниковдемократического пути Казахстана, понятно -- кто же тогда защитит принципыправа в нашей стране как не международный источник свобод, будь то ОБСЕ илииной другой институт? Но такое представление не более чем романтизм с широкозакрытыми глазами. Об этом практически прямым текстом говорил в конце ноября АлессандроЛиамине, региональный советник Европейской комиссии по политическим вопросам встранах Центральной Азии, его выступление в АйтPARK'е публиковала «Республика»:«Избрание Казахстана председателем в ОБСЕ было принято не на основе критериевдемократизма режима власти, просто Казахстан оказался наиболее удобнымсубъектом из бывших советских республик на такую должность». Удобным и с точкизрения ресурсного сотрудничества, и с позиций взаимоотношений ОБСЕ с Россией, ив плане евразийской геополитики. Кроме того, вся эта затея очень коротка повремени – на шесть месяцев. Как раз для проведения одного крупного саммита. Поэтомудаже при активном желании Москвы и Астаны «отформатировать» ОБСЕ на свой лад импросто не удастся. Таким образом, Брюссель дарит Астане абсолютно дистиллированныйутренник геополитического тщеславия.
Теперь, как это выглядит с другого края. Значение казахстанскогопредседательства в ОБСЕ для астанинской бюрократии велико и прозрачно как божьяроса – приобщиться большому европейскому бренду. Почувствовать себя на коне,крупным геополитическим игроком, на крайний случай – платформой проведения статусныхконференций. Это прекрасно понимают и сами мидовцы Астаны и другие чиновники изадминистрации Назарбаева причастные процессу. Истинная цель этого мероприятия-- еще одна новелла в создании цивилизованного облика режиму околоавторитарной нефте-демократииказахстанского образца. Архисложная задача сшить удобный камуфляж, то есть найтиприличные словесные конструкции, более менее интеллектуально оформляющиенынешний несложный казахстанский Путь. Какое бы платье абсолютному монарху несшили, отовсюду топорщится уродливое лицо даже не волюнтаризма (он не всегдакасается большинства граждан), а лицо неограниченной власти чиновников,делающих политику престарелого короля. В этой точке, очевидно, случилось совпадениес генеральной задачей российской политтехнологи путинского правления – сначаладля оформления его политики, придания ей вид системности придумали идеологему «сувереннойдемократии», а затем, уже под комбинацию Путин-Медведев слегка трансформировалириторику власти и официальных СМИ под новый стиль – «консервативноймодернизации».
В этих поисках нужных формулировок, специальных слов ивыражений, чувствуется какая-то ущербность. Например, есть такая евразийскаядержава - Индия, там особо не заморачиваются с тем, как называется их режим,главное, чтоб он отвечал реалиям сложного многосоставного общества – хотя всвое время в определении индийской политической мысли он неформально назывался «демократияразвития». Иными словами нормальная модель для крупнейшего многонационального имногоконфессионального государства третьего мира. Прошло время, Индия сталалидером, выходящим за пределы второго мира, и реально претендуя на статус впервом клубе. При этом, не меняя своих доктрин, и не пытаясь залезть в нетипичныйей европейский костюм. А вот нашим властям, что в России, что в Казахстаненеобходима эта сладковатая иллюзия смысловой причастности мира Запада. Но приэтом оставляя систему как есть, без изменений. Поэтому так важны формулировки,рейтинги и формальные международные статусы. Для этого и нужно председательствов «приличном» собрании.
Геополитика ОБСЕ вместо«прав человека».
Главное недоумение, возникшее у активной части казахстанскогообщества сводилось к тому, что они не обнаружили «правовой» повестки и никакихдемократических обязательств Астаны в период ее председательствования. Давайтепопробуем в этом разобраться. С ОБСЕ обычно связывают иллюзию продвижениядемократии: во всяком так воспринималась активность Бюро по правам человека впериоды выборов. В задачи данного органа входит не только мониторинг ситуации,но оказание публичного давления: где-то чисто инструментально и конъюнктурноприводя к власти проамериканские элиты, где – то это действительно служиловосстановлению справедливости. Но как показала практика, главный инструмент, создающийнаиболее сильное ограничение произволу власти – это Европейский Суд по Правам Человека-- орган Совета Европы, в котором Казахстан не принимает участие.
Если мы сравним качество правовых свобод России и Казахстанас точки зрения их близости к европейской модели, то Россия окажется едва ли неэталоном. За четырнадцать лет нахождения в СЕ (спасибо ельцинскому правлению)Россия оказалась абсолютным рекордсменом по числу исков,поданных в ЕСПЧ. Только в 2008 году было подано 27 246 исков -- это 28% отобщего числа исков в ЕСПЧ. Абсолютное большинство исков от российских граждан взащиту от произвола собственных властей. По этому показателю Россия опережаетТурцию (11,4%), Румынию (9,1%) и Украину (8,5%). Обработать такой поток ЕСПЧпонятно не в состоянии, лишь порядка тысячи дел россиян было доведено дорешения. Но даже этой толики достаточно для понимания влияния этогоинструмента на процесс формирования гражданской активности.
В ЕСПЧ подают самые безнадежные дела прошедшие все инстанциии не получившие удовлетворения в российской системе. В России это становитсяедва ли не единственным шансом на справедливость для граждан удаленных отвласти и больших денег. Вот типичный случай страсбургской практики. Бывшийстудент Денис Васильев стал инвалидом после того, как московские милиционерыбросили его избитым на помойке, решив, что он просто пьян. Теперь Россия должнавыплатить Васильеву в общей сложности 153 тысячи евро. От регистрации дорешения по этому делу в общей сложности прошло пять лет. Но справедливость былавосстановлена. Никаких лазеек для уклонения от выплат для государства-члена СЕне имеется.
Теперь пример совсем недавнего дела прямо касающегося Казахстана.Российские власти по предписанию ЕСПЧ отложили рассмотрение вопроса обэкстрадиции в Казахстан бывшего начальника управления БТА банка ВероникиЕфимовой, до момента пока ЕСПЧ сам не разберется в сути процесса. Другим делом«Кабулов против Украины», (гражданин Казахстана, подозреваемый в совершенииубийства на территории Казахстана, был арестован в 2003 г. в Украине наосновании международного запроса об аресте с целью экстрадиции в Казахстан),несмотря на его уголовный характер ЕСПЧ вынес решение, которым фактическиналожил мораторий на экстрадиции в Казахстан для всех государств-членовЕвропейской конвенции о защите прав человека и основных свобод СЕ, если толькоКазахстан не представит заслуживающих доверия доказательств безопасностиэкстрадируемого в стране.
Заметим, что топ-вершина российской власти и окружающая ееэлита, понимая давление нарастающего потока дел из ЕСПЧ на косную правовуюсистему страны, большие суммы компенсаций, тем не менее сознательно помогаетэтой деятельности. Еще осенью 2006 года Владимир Путинпризывал Госдуму ратифицировать 14-й протокол к Европейской конвенции по правамчеловека, предусматривающий реформирование Европейского суда, которое должноускорить рассмотрение дел (14-й протокол был ратифицирован всеми странами-членамиСовета Европы, кроме России). Тогда Дума отвергла это предложение и это, был единственныйподобный случай отказу президенту за восемь лет его каденции. Депутаты были убежденныв том, что ЕСПЧ является антироссийской структурой, так как нередко выносилаполитические решения против России.
Наконец, после различных согласованийи разъяснений, Госдума на днях должна ратифицировать 14 протокол. Потом,задним числом это можно будет интерпретировать как вклад в судебную иправоохранительную реформу Медведева. Но результат на лицо – участием в СЕ,российские власти оказали прямую поддержку гражданской активности. Вот в чемотличие от призрачных для населения проектов типа председательство в ОБСЕ.Подумайте сами, сколько было бы исков из Казахстана в случае его участия в СоветеЕвропы?
Напрашивается вывод – избрав продвижение в ОБСЕказахстанские власти выбрали для себя оптимальный вариант наименьшегосопротивления. Обсуждать политическую целесообразность ОБСЕ куда безобиднее,чем говорить о моральной и правовой справедливости, ответственности судей иправоохранителей. Казахстан в ОБСЕ получил повестку, сформированную самойАстаной, согласованную с Москвой и одобренную Западом. Повестка чисто геополитическая.Как и вся «геополитическая современность», эта повестка совсем не близкатекущей человеческой жизни и даже мало отражает реальные политические расклады.Как, например, Афганистан, тема недоступная урегулированию в сегодняшнихисторических реалиях, но в равной мере ощущаемый источник напряженности длявсех центров геополитики.
Казахстанская повестка это набор банальностей для стандартногои незатянутого выступления в высшей геополитической лиге. Ни к чему необязывает. Но я бы был благодарен и этому. Ведь тем самым Казахстану выписываютнекий аванс на будущую эволюцию к более сложным видам демократии и гражданскойактивности. Конечно цинизм в том, что сами евродипломаты закрывают глаза натекущую ситуацию. Но, за без малого двадцать лет, европейские миссионеры поняли,что у принципов евродемократии свои границы, пределы внешнего распространения. Существуютосязаемые ментальные барьеры и национальный опыт правосознания, диктующий, чтоКазахстан не Европа и никогда ей не станет, а казахстанец у себя на родине не превратитсяв европейца. Потребуется несколько поколений, чтобы с помощью волевых усилийвласти, при содействии международных программ изменить менталитет в сторонуориентации на более демократическую государственную систему. Поэтому сегодня лучшехоть такое председательство в ОБСЕ, чем никакое. Можно будет купить марку и значокс эмблемой Казахстана в ОБСЕ. Общество филателистов ведь тоже элементгражданского общества, не так ли?
Сокращенный вариант опубликован на сайте "Республика"
